По взглядам императрицы Екатерины, дело законодательства должно было быть поставлено иначе. Как все рационалисты-философы того времени, Екатерина думала, что государственная власть может пересоздать государственный и общественный строй, как ей угодно, по велению «разума». Не было нужды, думала она, приводить в систему старые плохие законы, продиктованные невежеством или навеянные татарским игом. Надобно построить отвлеченным путем новое, совершенное законодательство. В основу его должны лечь великие принципы новой философии и науки. А для того, чтобы знать, как их применить, надобно изучить истинные нужды и желания того народа, для которого предстоит создать законы. Понимая так предстоявшую ей задачу, Екатерина взяла на себя труд определить те отвлеченные начала, на которых следовало, по ее мнению, строить закон; а выяснить народные нужды и желания она думала с помощью представительного собрания, в которое вошли бы представители всех сословий страны.
Для достижения первой цели – определения начал нового закона – Екатериною был составлен ее знаменитый «Наказ», предназначенный в руководство той «комиссии для сочинения проекта нового уложения», которую она решила собрать. В Наказе императрица изложила свои общие взгляды по всем главнейшим вопросам законодательства. Она определяла особенности России как государства очень обширного и потому особенно нуждавшегося в единой крепкой самодержавной власти. Она обсуждала положение сословий, задачи законодательства, вопрос о преступлениях и наказаниях, о правах и обязанностях человека как гражданина, о воспитании, о веротерпимости и о многом другом. Всего в Наказе было 20 глав, а в них более 500 мелких статей (в виде нумерованных параграфов). Составляя Наказ, Екатерина пользовалась чаще всего известным сочинением Монтескье «L'esprit des lois»[18]. Наказ поэтому был очень либерален и гуманен. Устанавливая для России самодержавие как стихийную необходимость, он предполагал равенство граждан перед законом и «вольность» их в пределах законности. В управлении Наказ проводил начало разделения властей. В области уголовной Наказ отрицал пытку. «Употребление пытки, – говорил он, – противно здравому естественному рассуждению». Он вооружался против смертной казни и вообще против жестокости наказаний: «Все наказания, которыми тело человеческое уродовать можно, должно отменить». Екатерина составляла свой Наказ около двух лет, показывая его по частям своим приближенным. Либерализм молодой императрицы пугал придворных, и они старались его ограничить. Под их влиянием Екатерина сократила свой труд и напечатала не все то, что ею было написано. Наказ был издан в 1767 г. на четырех языках (русском, французском, немецком, латинском) и распространен не только в России, но и за границею, где цензура не всегда пропускала его в обращение как чересчур либеральную книгу.
В конце 1766 г. Екатерина издала манифест о созыве выборных депутатов в комиссию для составления проекта нового уложения. Надлежало дворянам избрать депутата от каждого уезда, горожанам – депутата от каждого города, свободным сельским обывателям – депутата от каждой провинции. Владельческие крестьяне не участвовали в избрании депутатов. Духовные лица принимали участие в выборах лишь в городах вместе с горожанами; депутатом же от духовного сословия считался избранный синодом архиерей. Всего было избрано 565 депутатов. Они были обязаны получить от своих выборщиков особые наказы с изложением их нужд и пожеланий, которым должно было удовлетворить новое уложение. (Таких депутатских наказов сохранилось до полуторы тысячи; в отличие от них Наказ государыни стал называться «большим наказом».) Избранные депутаты на все время работ в комиссии обеспечивались казенным жалованьем; они навсегда освобождались от телесного наказания, пыток и казни; за обиду депутата виновный нес двойное наказание. Так была образована та комиссия, которая должна была, по мысли императрицы Екатерины, выяснить народные нужды и пожелания, согласить их с высокими началами Наказа и составить проект нового, совершенного закона для России.
Летом 1767 г. торжественно открылись заседания комиссии в Москве (в Грановитой палате). Спустя полгода комиссию перевели в Петербург, где она работала еще целый год. Руководил занятиями комиссии председатель («маршал») А. И. Бибиков и особая дирекционная комиссия. Постепенно из состава большой комиссии были выделены многочисленные специальные комиссии, работавшие по разным отдельным вопросам. В конце 1768 г. заседания большой комиссии были прерваны и депутаты отпущены по домам; а специальные комиссии продолжали трудиться еще многие годы. Хотя дело не было окончено, и перерыв занятий считался временным, однако императрица большую комиссию вновь не созвала ни разу. За полтора года законодательных работ она убедилась, что дело стоит на неверном пути. Нельзя было составить кодекс или свод законов путем рассуждений в многочисленном и не подготовленном к делу представительном собрании. Для такого дела требуется организованная работа опытных юристов, которая может получить лишь общую оценку и утверждение со стороны народных представителей. Именно такой организованной работы и недоставало Екатерининской комиссии. Сама большая комиссия только читала депутатские наказы и рассуждала на разные случайные темы, но далее таких рассуждений не шла. Специальные же комиссии работали медленно и вяло, потому что для их работ ничего не было подготовлено ранее.
Однако, распустив депутатов, Екатерина не отчаялась совсем в своих надеждах. Не создалось нового законодательства, – зато высказаны были в наказах и в речах депутатов сословные взгляды и желания, дан был «свет и сведение о всей империи (как выражалась Екатерина), с кем дело имеем и о ком пещись должно». Зная настроения и нужды сословий, Екатерина могла сама сделать попытку удовлетворить пожеланиям своих подданных в духе тех философских идей, в которые она сама верила и которые выразила в своем Наказе.
Но раньше, чем императрица успела сделать эту попытку, государству пришлось пережить тяжелый период внутренних испытаний и смут.
§127. Чумной бунт 1771 и восстание Пугачёва
Смуты, начавшиеся в центральных и восточных частях России в 70-х годах XVIII ст., отличались большой сложностью и напряженностью. В то время России пришлось начать и вести военные действия в Польше и Турции. Тягости военного времени, конечно, давали себя чувствовать населению, которое усиленно служило и платило подати в течение многих лет, начиная еще с первых походов в Пруссию при императрице Елизавете (с 1757 г.). Одного этого было бы достаточно, чтобы вызвать неудовольствие в низших, податных слоях народа. Но в то же время непрерывно продолжали расти злоупотребления крепостным правом на крестьян со стороны их помещиков (§118). Крестьяне хорошо сознавали, что они не холопы, а государевы подданные, и негодовали на превращение их в «дворовых» холопов, на смешение их с рабами. В начале XVIII в. крестьянин Посошков, современник Петра Великого, составивший несколько замечательных экономических и публицистических сочинений, говорил, что «крестьянам помещики не вековые владельцы», что «прямой их владелец Всероссийский самодержец, а они владеют временно». Этими словами Посошков указывал на давнюю связь между помещичьей службой государству и крестьянской зависимостью от помещиков. Государство для того подчинило крестьян помещикам и заставило работать на них, чтобы помещики могли служить государству с данной им земли (§55). Все крестьянство знало о том, что крестьяне повинны работать на помещика, пока он служит и потому, что он служит. И вот, чем дальше шло время, тем все меньше и легче служили помещики; наконец, с 18 февраля 1762 г. им была дана «вольность» служить или не служить; а между тем, крестьянская зависимость становилась от того не легче, а тяжелее, и крестьяне ставились в одно положение с прежними холопами-рабами. Во многих местах крестьяне начали после манифеста о вольности дворянской открытые возмущения против помещиков и властей, ища улучшения своей участи. По их представлению, раз уничтожена была обязательная служба помещиков с земли, должно было прекратиться и право их на труд крестьян. Как император Петр III, так и императрица Екатерина были вынуждены посылать во многие местности войска, даже с пушками, для усмирения крестьянских волнений. Так понемногу развивалось неудовольствие и брожение в народных массах.
