В Москву прилетели поздно ночью. Машину для пассажиров «Яка» подогнали к самому трапу самолета. Корнеев сел на заднее сиденье и вдруг обнаружил, что зажат спутниками с двух сторон.

– Что такое? – осведомился он, стараясь казаться невозмутимым.

Но охватившее его напряжение, видимо, каким-то образом проявилось, потому что один из его попутчиков счел за лучшее связаться по радиотелефону с Христичем.

– Вадим, все в порядке, – сказал полковник. – Эти люди действуют по моему указанию.

– Но они слишком жестко меня опекают, – буркнул недовольно Корнеев, хотя от сердца уже отлегло. – Я подумал, что это какая-то провокация, и хотел избавиться от опеки.

Один из корнеевских попутчиков демонстративно усмехнулся и недоверчиво покачал головой.

– Вадим, не кипятись. Они доставят тебя на базу, и здесь вы расстанетесь. Я тебя жду.

Корнеевский попутчик опять покачал головой. Корнееву это не понравилось.

– Я бы размазал вас по асфальту, ребята, – сказал он. – Не такие уж вы и крутые.

Его душила злоба, и он не знал, чем бы этим типам досадить. Сжал в руке телефонную трубку, и она рассыпалась на осколки.

– Держи, – протянул осколки Корнеев. – С твоей зарплаты удержат за утерянное имущество.

Христич действительно был на месте. Вышел к машине, едва та въехала на территорию особняка, обнял Корнеева, будто они не виделись минимум полгода.

– Что случилось, Олег Николаевич?

– Уже ничего.

Христич махнул рукой. Машина отъехала.

– Ложная тревога, Вадим. Но я здесь пережил несколько неприятных часов.

Прошли мимо охранника в особняк, потом по совершенно пустому коридору. Только когда спустились вниз, в подвал, окунулись в жизнь, которая не прекращалась и ночью. Горел свет, сновали люди, из-за приоткрытой двери тянуло кофейным духом.

– Тебя пасли, Вадим.

– Кто? – изумился Корнеев.

– Устанавливаем.

– Вы говорите о Кипре?

– Ну конечно.

– Я не замечал там слежки.

– Еще бы! – с сарказмом произнес Христич. – Она неплохо запудрила тебе мозги.

– Кто?

– Твоя спутница, которую ты катал на машине.

– Надя?! – еще больше изумился Корнеев.

– Да.

– Чушь!

Тем временем они достигли кабинета Христича. Полковник взял одну из папок, лежавших на столе, и, раскрыв, положил ее перед Корнеевым. В папке не было ничего, кроме стопки ксерокопий. На верхнем листе был запечатлен разворот российского загранпаспорта. Женщину на фото Корнеев узнал – Надя. Ткаченко Надежда Игоревна.

– Мы навели справки в ОВИРе, – сказал Христич. – Они этот паспорт не оформляли.

– Не может быть!

Вместо ответа Христич развел руками. Корнеев торопливо перебрал бумаги в папке. Это были ксерокопии каких-то справок, списков и бланков неизвестных Корнееву документов.

– Паспорт выдан якобы в Москве, – продолжал Христич. – Но эта женщина не москвичка. По крайней мере, нет здесь Надежды Игоревны Ткаченко, которая внешне была бы похожа на твою знакомую. И место работы свое она указала неверно. И адрес.

– Она въехала на Кипр по путевке фирмы «Росвнештур».

– И что?

– Не знаю, – пожал плечами Корнеев.

Он никак не мог привести в порядок свои мысли.

– Она вела тебя, Вадим.

– Вы, кажется, тоже, – желчно отозвался Корнеев.

– И мы – тоже, – с необыкновенным спокойствием подтвердил Христич. – Я отправил следом за тобой человека. Хотел, чтобы ты отдыхал нормально, без эксцессов. Твою знакомую мы с первого вечера засекли, решили проверить на всякий случай, и тут всплыла эта непонятная история с фальшивым паспортом.

– Она здесь?

– Кто? – изобразил непонятливость Христич.

Корнеев нахмурился.

– Здесь, – тут же понял его полковник.

– Я могу ее видеть?

– Нет.

– Я хочу ее видеть!

– Нет!

Корнеев посмотрел полковнику в глаза и понял, что тот не уступит.

– Я видел кровь.

– Где? – изогнул бровь Христич.

– Там, на Кипре. В ее номере, на ковре.

– Ее не сразу удалось скрутить. Оказывала сопротивление. Очень активное, заметь.

– Это еще ничего не доказывает.

– Вот это мы сейчас и проверяем.

Христич придвинул к себе папку и захлопнул ее.

– Не воспринимай эту историю так болезненно, Вадим. Все плохое уже позади.

– Плохое – что?

– То, что мы не знали здесь, что и думать. Было подозрение, что ты где-то засветился.

– По тем, прежним операциям?

– Да.

– Но сейчас вы так уже не думаете?

– Уже не думаю.

– Почему?

– Она начала говорить.

Вот почему сопровождающих было трое, понял Корнеев. Христич ни в чем не был уверен. И решил подстраховаться.

– Ты отдыхай, – сказал полковник. – Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой. Жена обрадуется. Скажешь ей, что тебя срочно отозвали из командировки.

– Черт знает что! – бросил в сердцах Корнеев. – Лучше бы и не уезжал!

– Ничего же не случилось, – философски заметил Христич. – Так что и волноваться не о чем.

– По Базылеву что-нибудь новое есть?

– Работаем. Появилась информация по его родственникам. И еще мы на любовницу вышли.

– Подготовьте к завтрашнему дню, – попросил Корнеев. – Я посмотрю. Может быть, что-то путное и придет в голову.

– Там нечего смотреть, Вадим. Все то же самое.

Это означало, что Христич стоит на прежних позициях – Базылева надо встречать в подъезде его дома. Ну почему он так уперся, этот Христич? Исполнителя выводит прямо под пули охраны. Торопится там, где спешка совсем ни к чему.

– Я еще раз направил людей по всем базылевским маршрутам, – сказал Христич, словно прочитал мысли собеседника. – К нему нигде не подступиться, кроме как там, у дома.

– Я подумаю, – пообещал Корнеев.

Он вдруг поймал себя на мысли, что как-то нехорошо все складывается в последнее время. Не гладко. Так подступает беда. Поначалу ее не видишь, лишь появляется какое-то беспокойство. А уж потом начинаются настоящие неприятности.

У Базылева оказалась очень эффектная подруга жизни. Двадцать четыре года, метр семьдесят девять, ярко-голубые глаза, губки бантиком, но лицо совсем не глупое. Корнеев рассматривал женщину на фотографии с превосходством человека, который уже знает, что произойдет совсем скоро. Это знание давало ему уверенность в себе.

– Хороша? – осведомился из-за его спины Христич.

– Ничего.

– Только дура.

– Почему?

– Потому что с Базылевым связалась.

– Какое ей дело до его занятий.

– Тоже верно, – легко согласился Христич.

– Где они встречаются?

– У него на квартире.

– Часто?

– Раз в неделю, иногда реже. Он звонит ей, и она приезжает.

– Девочка по вызову?

– Нет, что ты. У них любовь.

Было непонятно, есть ли в голосе Христича ирония.

– Может, зайти в квартиру вместе с ней? – высказал предположение Корнеев.

– Невозможно, Вадим. Там две двери, между ними тамбур. Пока первая дверь не закроется, вторая остается запертой.

– Осторожный, – оценил Базылева Корнеев.

– Осторожный – не то слово.

Корнеев отодвинул от себя пачку фотографий.

– Еще вы о родственниках упоминали, – напомнил он.

– У него брат. И родители живы. Но там пустой номер.

– Почему?

– Базылев не поддерживает с ними никаких отношений. В ссоре они, мы проверяли.

– Прямо неуловимый Джо какой-то, – сострил Корнеев в сердцах. – Ни подойти к нему, ни подъехать.

Христич вздохнул и забарабанил пальцами по столу.

– Ты знаешь мои правила, Вадим. Я никогда никого не принуждаю. Так что если ты отказываешься…

– Я не отказываюсь!

– В общем, на этой неделе историю с Базылевым мы должны прикрыть.

Значит – или Корнеев соглашается, или Христич назначает другого исполнителя. Корнеев насупился. Полковник сделал вид, что этого не заметил.

– Я могу идти, Олег Николаевич?

– Ну конечно.

Всю вторую половину дня Корнеев осматривал снятый операторами материал. Никаких зацепок. Он перематывал кассеты и смотрел все заново. Даже вечером, когда возвращался домой, в голове прокручивал виденное.