Корнеев знал о жертве многое, почти все, что его ведомству было доступно, и вдруг сообразил, что говорит больше, чем следует, и поэтому усилием воли заставил себя замолчать.

– Все это – еще не повод убивать, – примирительно сказал Захаров. – Если он в чем-то таком замешан – пусть проведут расследование и привлекут его к ответственности.

– Да он откупится! – с чувством произнес Корнеев. – Ты слышал хоть об одном суде над банкиром? То-то же.

Рита подсела к нему и осторожно взяла за руку.

– Хватит об этом, – проговорила она.

А Корнеев уже стремительно остывал. Вялость снова накатывала на него волной, и он чувствовал, что теперь ему уже не вынырнуть. Еще десять-пятнадцать минут – и он утонет в вязком сне. Уловив это, Захаров предложил выйти на балкон.

Уже совсем стемнело. В доме напротив светились окна. Там была чужая жизнь, и казалось, что у тех людей нет никаких проблем. Корнеев вздохнул.

– Ты все там же? – осведомился Захаров.

– В смысле?

– В госбезопасности?

– Нет, что ты. Мы уже давно не КГБ.

– ФСБ?

– Извини, Паша, я не смогу сказать тебе всего. Одна из спецслужб.

– Понятно. По профилю работаешь?

– У нас аналитический отдел. Сбор и обработка информации. Сейчас это важно, ты же знаешь.

– Да, времена сейчас такие. А что там Рита говорила насчет твоего ухода?

– Хочет, чтобы я уволился.

– Так уволься!

– Смысла нет.

– Смысл есть, Вадим.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно осведомился Корнеев.

– Можно говорить в открытую?

– Ну конечно.

– Ты мне не понравился сегодня. И если ты при своей работе так легко вспыхиваешь, то тебя надолго не хватит, сгоришь.

– Это с работой никак не связано, – поморщился Корнеев. – И потом – что взамен? Ты вот ушел к коммерсантам, работа вроде бы та же самая, а вот доволен ли?

– Вполне! – Слова Захарова прозвучали не совсем искренне.

– Не ври, Паша. Когда мы с тобой вместе служили – вот то и была настоящая жизнь. Для тебя, по крайней мере. А сейчас ты этим жирным котам прислуживаешь…

– Прекрати! – резко оборвал Захаров.

– Извини, я что-то сегодня агрессивен.

– Уж я вижу. Бросай там все, Вадим.

– А ты меня к себе возьмешь?

– Я поговорю с кем надо, если хочешь. Не я решаю, есть хозяин…

– Вот видишь! – засмеялся Корнеев. – Я был прав все-таки! Хозяин! Жирный кот!

– Все мы в какой-то степени несвободны, – примирительно признал Захаров. – И я, и ты, и все вокруг – кому-то служим.

Корнеев повернул голову и в окно увидел жену. Рита сидела на диване и что-то говорила сестре. У нее было серьезное лицо, и говорила она будто бы с раздражением, но сюда, на балкон, слова не долетали.

– У нас с ним какая-то странная жизнь, – говорила Рита. – Я привыкла, конечно, к тому, что у него такая работа и что многое просто не подлежит обсуждению. Но в последнее время он сильно изменился. У меня такое чувство, будто он что-то от меня скрывает.

– Ритка, не блажи! Он у тебя – чудо.

– Я знаю. Но искренности уже нет. Ты понимаешь? Будто у него другая жизнь, о которой я ничего не знаю.

– Женщина?

Рита пожала плечами.

– Нажми на него, – посоветовала сестра.

– Каким образом?

– Не знаю. Подумай сама.

– Если бы я знала, чего хочу от него добиться!

– А ты не знаешь?

– Нет.

– Милая, у мужчин только две причины перемен в поведении: связь на стороне или неприятности по службе.

– Похоже, у него неприятности по службе.

– Не защищай его!

– Я говорю то, что думаю.

– Рита, мне на тебя больно смотреть. Ты из-за этих переживаний поседеешь раньше времени.

– Мы сами разберемся.

– Не пускай это дело на самотек. Ну хочешь, я поговорю с Пашей?

– О чем?

– В его организации, кажется, есть отдел каких-то сыщиков. Пусть проверят, что там у твоего Корнеева…

– Прекрати! – вскинулась Рита.

– А что такого? На Западе супруга может запросто нанять детектива, и тот выследит неверного мужа…

– Прекрати! – повторила Рита. – Я даже слушать об этом не хочу!

– Он не имеет права тебя обижать.

– А он меня и не обижает. Говорю же, это как-то связано с работой.

– Поговори с ним.

– Он ничего не скажет. Что касается работы – он могила. Я даже не знаю толком, чем он там занимается. Едва я пытаюсь начать разговор, он замыкается – и все.

Корнеев вернулся в комнату. Глаза у него покраснели, будто последние двое суток ему не удавалось выспаться.

– Все, визит окончен, – из-за его спины объявил Захаров. – Время позднее.

Рита попыталась протестовать, но ее никто не слушал. Через пять минут Захаровы уже спускались вниз. На улице Тамара взяла мужа под руку.

– Как тебе Вадим? – осведомилась она.

– Не понравился.

– Мне тоже, если честно. Рита говорит, что он изменился в последнее время.

Целый квартал шли молча.

– У вас там есть служба безопасности? – спросила Тамара.

– Где?

– Там, где ты работаешь.

– Есть.

– И эти есть… как их… «топтыгины»… те, которые следят? Есть?

– «Топтуны», – поправил Захаров и негромко засмеялся. – А что?

– Я хочу, чтобы ты помог Рите. Надо заняться Вадимом.

Захаров перестал смеяться и даже остановился:

– Ты сошла с ума.

– Она мне сестра! – огрызнулась Тамара.

– А он мне друг.

– Она мне сестра! – веско повторила Тамара, четко определяя приоритеты. – И если он начал блудить…

– Вадим не способен ни на что подобное!

– Вот и надо проверить, – стояла на своем Тамара.

– Я не буду этим заниматься.

– Ты не хочешь помочь моей сестре?

– Я не хочу действовать против своего друга.

Через неделю Христич вызвал Корнеева к себе в кабинет. Здесь уже присутствовали несколько человек из разных отделов, и Корнееву достаточно было их увидеть, чтобы понять: готовится новая операция. Все сидели за столом, а Корнееву полковник определил место на диване у стены – он словно бы оказался на особом положении, да так оно и было на самом деле, если разобраться: сидящие за столом занимались подготовкой операции, а Корнеев эту операцию непосредственно проводил. В этом была разница.

Погасили свет, Христич включил проектор. На экране появилось изображение сравнительно молодого мужчины.

– Базылев Анатолий Викторович, – сказал Христич. – Президент компании «Росэкспорт». Родился в пятьдесят пятом году в Перми. В семьдесят восьмом году окончил физтех, работал по специальности в одном из закрытых институтов Москвы. В девяностом году уходит в бизнес, три года его успехи более чем скромны, пока он не организует компанию «Росэкспорт». Происходит качественное изменение его бизнеса. «Росэкспорт» начинает торговать технологиями и продукцией военного назначения, имея поддержку со стороны очень влиятельных лиц. Попытки приостановить распродажу секретов официальным путем ничего не дали, тем временем наши эксперты даже затрудняются оценить точно размеры нанесенного стране ущерба. Ясно только, что этот ущерб очень велик. Базылев является центральной фигурой «Росэкспорта». С его устранением появится шанс развалить «Росэкспорт» и приостановить утечку государственных секретов за рубеж.

Подобные вступления Христича Корнеев называл «пятиминутками ненависти». Полковник давал понять присутствующим, что они имеют дело с негодяем, для которого даже смерть – не слишком суровое наказание. И только когда это уяснялось, начиналась настоящая работа. Корнеев вглядывался в лицо на экране с интересом и без капли сострадания. Конечно, он убьет этого человека. Это его работа. Он проделывал подобное не раз и сделает снова.

У Базылева было умное и властное лицо. И еще он, похоже, был по жизни циником, как показалось Корнееву. Корнеев подобных людей встречал, и он их не любил. Их отличала одержимость и неразборчивость в средствах. Ставят цель – и идут напролом. Как правило, добиваются своего. И Базылев добился бы, если бы не вторгся в ту область, где надо соблюдать осторожность. Военные секреты – не просто особенные технологии. Это жизнь государства. И если ты начал этими секретами приторговывать, значит, стал предателем. По суду твою вину доказать сложно, высокие покровители в обиду не дадут. Но управу на тебя все равно найдут. Уже нашли. Ты покойник, Базылев.