– Я здесь по дороге домой.

– В Англию?

– Да. Шел самолет американского посольства, и мы с Джебом Уилсом воспользовались случаем. Хочу сшить себе несколько платьев в Каире. Знаете, в Лондоне теперь на двадцать четыре талона не оденешься. Еще хочу хоть немножко солнца после этой ужасной зимы. Ну как, достаточно причин? – Она высоко вскинула свои прямые брови и весело, но испытующе посмотрела на него.

Мак-Грегор взял ее протянутую руку.

– Когда вы прилетели? – спросил он, сознавая, что ему не скрыть своей радости.

– Час назад.

– Эссекса видели?

– Нет еще. Я думала, он здесь. Вы его ждете?

– Да, но я очень рад, что вместо него опять вижу вас!

– Берегитесь, – предостерегла она, касаясь его плеча рукой, – и не слишком радуйтесь!

– Мне кажется, я скорее слишком осторожен, – сказал он, все еще охваченный радостью.

Она поглядела так, словно собиралась одернуть его одним из своих едких замечаний, но тут же отказалась от этого намерения. – Сводили бы вы меня куда-нибудь выпить чаю. Мы вылетели безбожно рано, я вся грязная и хочу есть. Представляю, какой у меня тощий вид!

– Вы прекрасно знаете, что вид у вас всегда такой, словно вы чисто вымылись, хорошо поели и всласть выспались.

Кэтрин засмеялась и взяла его под руку; ей, видимо, была приятна его радость.

– Я еще пока без крова, – сказала она, когда они вышли. – Джек Адамс ищет мне сейчас пристанище на несколько дней. Все помещения посольства переполнены, потому что сюда понаехала уйма всякого народа с юга. Что тут у вас происходит?

– Можно сказать, объявлена настоящая кампания.

– Так, значит, снова начались ваши муки? – сказала она. – Бедный Мак-Грегор!

– Пока еще не начались, – ответил он, но не стал уточнять.

Они вышли за ворота, и Кэтрин остановилась посмотреть на горы.

– Мне кажется, я полюблю эту страну, – сказала она. – Какие величавые пики! А легко до них добраться?

– До подножий нетрудно, – сказал он. – Туда и обратно можно обернуться за один день.

– Может быть, я еще успею там побывать.

Они пошли дальше. Мак-Грегор спросил, что сказал Дрейк по поводу ее отъезда.

– Ну что он мог сказать?

– Мне казалось, он не хотел, чтобы вы уезжали.

– Он был так рад избавиться от вас, что это помогло ему перенести удар.

– Мне его жалко!

– Ладно, нечего злорадствовать, – сказала Кэтрин. – Что это там продают? – Она показала через дорогу на тележку, в которой сидели двое продавцов и во все горло нараспев расхваливали свой товар.

– Каштаны, – ответил Мак-Грегор.

– Люблю каштаны, – сказала она. – Мы потом купим, хорошо?

– В Тегеране сотрудники посольства не едят каштанов на улице.

– Ах, вот как? – Она готова была уничтожить его за это замечание, но смилостивилась и расхохоталась.

Он не понял, какая опасность ему угрожала, но все же решил держаться осторожнее. Ему не хотелось ссориться Кэтрин. Он все еще наслаждался неожиданностью встречи и в то же время старался подавить свою радость. Он помог Кэтрин перебраться через сточную канаву, и они пошли дальше, пробираясь сквозь суетливую уличную толпу. Он повел ее в русскую чайную, где в большой витрине были выставлены конфеты, пирожные, торты и всякого рода шоколадные изделия. Кэтрин остановилась перед витриной. Это зрелище привело ее в восторг, который она не замедлила выразить вслух. Мак-Грегор сказал, что владелец чайной – русский и ходят сюда по преимуществу русские из советского посольства, вон из того дома напротив, за кирпичной оградой. Они вошли и уселись за мраморный столик в углу полутемной комнаты, подальше от шумной компании армян, расположившейся у самой эстрады для оркестра. Кэтрин потребовала полный обед, и Мак-Грегор заказал его по русскому меню. Они с минуту посидели, молча глядя друг на друга.

– Я думала, вы с Эссексом уже в Азербайджане, – сказала Кэтрин. – Ведь ваша поездка не отменена?

– Сейчас еще не совсем ясно. – Он облокотился на стол и потер затылок. – Видите ли, я дал понять Эссексу, что не поеду. – Ему все время хотелось сказать ей об этом, и теперь он ждал, что она ответит.

Кэтрин приняла его слова спокойно, только упрекнула его: – Вы покидаете экспедицию, которую сами же и затеяли?

– Я затеял? – Он перестал тереть затылок. – Да, пожалуй. – Его позабавила парадоксальность положения. – Что ж, выходит, я породил чудовище.

– Но в чем же теперь дело? – спросила она, видимо, уверенная, что он от нее ничего не скроет. – Что тут у вас происходит?

– Любопытная затея, – сказал Мак-Грегор. – План создания оппозиции местным политическим организациям, которые якобы угрожают нам со всех сторон. Мы с Эссексом должны составить в Азербайджане своего рода разведывательную группу, чтобы выяснить, осуществим ли там наш план.

– И поэтому вы не хотите ехать? – Она намекала на его обидчивость, и снова он почувствовал в ее тоне пренебрежение, как это не раз бывало и в Москве. Ему захотелось поправить дело. – Я еще не отказался окончательно.

– А почему? – спросила она насмешливо.

– Я не могу так сразу бросить Эссекса, – ответил он и добавил, что ему самому хочется побывать в Иранском Азербайджане. – Я уже давно не был на севере страны, а Эссекс думает проникнуть и в горные районы.

Кэтрин тотчас же забыла про все его сомнения. – А там высокие горы? – спросила она.

– Маршрут, который нам предложен, проходит вдоль хребта Загрос – почти сплошь по горам.

– Высокие горы с крутыми склонами, как те чудесные пики, которые мы видели с улицы? – Кэтрин так захватила эта мысль, что Мак-Грегор перестал думать о своих заботах и поддался ее увлечению.

– Да. Высокие хребты и глубокие долины, – сказал он.

– Какой вы счастливец, Айвр, что можете побывать там! Я облазила все горы Австрии и Швейцарии, но они не произвели на меня впечатления. Слишком конфетно-красиво, аккуратно и обжито. Здесь совсем другое: дикая страна. Вы проедете тем хребтом, над которым мы пролетали сегодня утром?

– Нет. Мы возьмем западнее. Но там еще интереснее.

– А на чем вы поедете?

– У нас специальный форд.

– А дороги там есть?

– Есть грунтовые горные дороги.

– И вас будет только двое, вы с Гарольдом?

– Ну и шофер, разумеется.

– И сколько это займет времени?

– Две-три недели.

– А что если бы и я с вами поехала?

В эту минуту он искал глазами замешкавшегося официанта, но, услышав ее слова, сразу же оглянулся. Она, видимо, ожидала этого и состроила такую равнодушную мину, что ему захотелось побить ее.

– А зачем? – спросил он внешне невозмутимо, но с ноткой подозрения в голосе.

– Я давно мечтаю о такой поездке.

– Это ведь не пикник… – начал он.

– Не злитесь! В самом деле, можно мне поехать?

– Кэти, – сказал он, – почему вы спрашиваете меня? Спросите Эссекса.

– Ну, ну, Мак-Грегор! Ведь это ваша экспедиция.

Тут он впервые поверил, что это его экспедиция; но все же ему казалось, что за этим что-то кроется.

– Вы говорили с Хэмбером? – спросил он недоумевая.

– Нет. А какое он имеет к этому отношение?

– Никакого. – Мак-Грегор еще с минуту подумал. – Вам надо спросить Эссекса. – Он решил не церемониться с ней.

– Ну что ж, может быть, и спрошу, – сказала Кэтрин, и это убедило Мак-Грегора, что она что-то задумала. Совсем не такого отношения он от нее ожидал.

Официант принес Кэтрин тарелку борща, и она сразу принялась за еду, нисколько не смущаясь присутствием Мак-Грегора. Она как будто забыла, о чем они говорили, и была занята только борщом. Однако Мак-Грегор возобновил разговор.

– Я думаю, Эссекс не захочет взять вас с собой. – Он старался разозлить ее. – Вы нарушите стиль его поездки, а он, повидимому, относится к ней весьма серьезно.

– Так вы опасаетесь, что я нарушу его стиль? – Она проглотила плававший в борще желток и скорчила при этом гримасу.

– Я только предвижу его опасения.

– Горы горами, – сказала она, не поднимая глаз от тарелки, – но ведь вы едете не за тем, чтобы любоваться ими. Что вы намерены там делать, Мак-Грегор?