– Как и вас, голубчик. Как и вас.

Мак-Грегор опасался сделать промах и тем только способствовать сближению Эссекса с Амир-заде, но необходимо было предостеречь Эссекса.

– Вы, конечно, не можете знать, – сказал он, – ваш новый приятель вчера очень настаивал на том, чтобы нас отправили к праотцам.

– Как это? – Эссекс явно решил оставаться невозмутимым.

– Он держится того взгляда, что всякий курд должен грабить и убивать в свое удовольствие. Он непременно хотел покончить с нами без промедлений.

– Это он вас просто пугал, – сказал Эссекс. – Вероятно, денег хочет.

Мак-Грегор усердно шлепал рубашкой о выступ скалы.

– Что ж, он меня действительно напугал. И я вам настойчиво советую держаться от него подальше. Вы имеете дело с человеком опасным и злым. Ему ничего не стоит перерезать вам горло.

Эссекс расхохотался, смывая мыло с покрытых рыжеватыми волосами рук.

– Да, малый, конечно, темпераментный, но он обучался в английской школе в Ираке, и мне даже сдается, что он связан с одним из местных агентов нашей Интеллидженс сервис. Впрочем, в этом я пока не уверен.

– И вы еще жалуетесь на русских, – заметил Мак-Грегор.

– А кто, как не ваши друзья-русские, заварил эту кашу?

– Пока мы ни одного русского здесь не встретили.

– Да, но они здесь есть. И вмешательство идет вовсю. Даже тут, среди курдов.

– Откуда вы это взяли?

Амир-заде кое-что рассказал мне о русских.

– Вот как?

– Их агентом здесь является второй родственничек, этот низенький, уродливый, как его?

– Лорд Гордиан Непобедимый?

– Вот-вот, лорд Гордон. Так что русское вмешательство налицо.

– Это Амир-заде вам так сказал?

– Более или менее.

– Если Гордиан – русский агент, так и я тоже, – сказал Мак-Грегор.

– Что ж, очень может быть, – ответил Эссекс, явно тешась этим разговором.

Мак-Грегор барахтался в воде и фыркал.

– Если бы вы понимали, о чем эти люди говорят между собой, – сказал он, – вы бы не стали доверять Амир-заде. Раз уж вам понадобилось заводить связи cpeди курдов, поговорите лучше с Гордианом.

– Да ведь и он тоже хотел бы от нас избавиться, – возразил Эссекс.

– Да, но он, по крайней мере, не жаждет нашей крови Повидимому, между ним и Амир-заде идет борьба за власть. Амир-заде хочет сделать из племени мукри шайку воров и разбойников, а Гордиан, во всяком случае, стоит за некоторое обуздание их нравов и за сотрудничество с другими курдскими племенами. Он думает не об убийствах, его больше интересует вопрос о независимости курдов.

– Это я уже слышал. – Эссекс махнул рукой. – Мне нет дела до соперничества этих двух джентльменов. У меня свои задачи. Раз уж мне не удалось попасть в Сеннэ, попробую кое-что сделать здесь. Амир-заде мне кажется подходящим человеком.

– Кто угодно, только не Амир-заде! Если он узнает, что у вас есть деньги, он будет соглашаться на все, что вы ему ни предложите, но при первом удобном случае прирежет вас из-за этих денег. Будьте осторожны. Если бы не страх перед Салимом, он бы давно уже разделался с нами.

– Какая несусветная чепуха, – кротко сказал Эссекс. – Вы становитесь чересчур впечатлительным, мой мальчик. Вспомните, ведь вы не перс, вы англичанин.

Ответить на это можно было Только в оскорбительном тоне, поэтому Мак-Грегор промолчал.

– Я не сомневаюсь в вашей искренности, Мак-Грегор, но вы как-то утратили перспективу.

– Не нужно никакой перспективы, чтобы понимать, что Амир-заде вор и разбойник. – Мак-Грегор вылез из воды, вытерся и стал одеваться. – Вы всегда ошибаетесь в выборе людей. Гордиан, тот хотя бы старается чего-то добиться для курдов, как Гочали старался чего-то добиться для азербайджанцев.

– Вас слишком уж беспокоят чужие проблемы, заметил ему Эссекс. – Вот вернемся в Англию, вам все представится в другом свете. Поверьте мне. Вы сразу увидите, в чем заключаются наши интересы.

– А в чем, собственно, они заключаются?

Эссекс ответил не колеблясь: – Нам нужен здесь человек, на которого мы сможем опереться. Человек, способный влиять на ход событий в Курдистане. Амир-заде – это как раз то, что нам нужно.

Мак-Грегору было слишком противно. Он ничего не ответил и стал подбирать обломки различных горных пород.

– Кстати, – добавил Эссекс, – я думаю, Кэтрин обо всем этом рассказывать незачем.

– А почему?

– Чтобы ее не тревожить.

– Она уже достаточно встревожена. – Мак-Грегор не желал лишаться союзника. – Она в курсе того, что происходит.

– А я считаю, что наш долг оградить ее от лишних волнений.

Мак-Грегор решил не спорить ни насчет Кэтрин, ни насчет Амир-заде. Но он тут же дал себе слово сделать все возможное, чтобы помешать Эссексу стакнуться с Амир-заде. Он обратится к Гордиану или даже к самому Салиму и с их помощью сорвет опасную затею Эссекса. О солидарности англичанина с англичанином снова было позабыто.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Испытываемое обоими истинно английское удовольствие от ощущения чистоты словно сблизило Эссекса и Мак-Грегора. Чистые, с посвежевшими лицами, они сидели в шатре Салима, удобно расположась на подушках, и дожидались Кэтрин.

Их привел сюда отец Дауд; сам он сидел на толстом ковре между Гордианом и Амир-заде, курившими кальян, держа в руках длинные чубуки. Курды молчали. Англичане изредка обменивались замечаниями о домотканных коврах, медной утвари, узорных шелковых занавесях, украшавших шатер из козьих шкур. На медных подносах лежали горки инжира и чернослива, стояли чаши с легким виноградным вином розовых и пурпурных оттенков. Но голодных путешественников не соблазняли сласти, их ноздри щекотал запах более существенных яств, доносившийся из-за занавески, где хлопотали две ворчливые стряпухи. Салима в шатре не было. Мак-Грегор не знал, где он, но догадывался, что это отсутствие связано с мучившей его болезнью.

Мак-Грегор уже решил, что пойдет его разыскивать, но в это время появилась Кэтрин.

Сначала в шатер вприпрыжку вбежала Пируза. За ней, улыбаясь во весь рот, точно школьница, шла Кэтрин с ребенком на руках. Она посмотрела на Эссекса и Мак-Грегора, явно рассчитывая на эффект, и повернула ребенка к ним лицом. Мак-Грегор узнал давешнюю девочку с болячками. Но теперь она не плакала и только крепко держалась одной ручонкой за воротник котиковой шубки Кэтрин, а другой – за ее нежную шею. Она застенчиво улыбнулась отцу Дауду, который был удивлен не меньше Эссекса и Мак-Грегора.

– Это как понимать? – спросил Эссекс.

– Правда, прелесть? – Кэтрин улыбнулась малышке, но та спрятала лицо.

– Что вы с ней сделали? -спросил Мак-Грегор.

– Видите, она уже не плачет.

– Очень мило, – сказал Эссекс, все еще ничего не понимая.

Кэтрин поднесла девочку ближе к ним, но та упорно отворачивалась, изо всех сил цепляясь за Кэтрин. Ловко придерживая ребенка одной рукой, Кэтрин по-английски уговаривала его взглянуть на смешных английских дядей. Пируза тем временем рассказывала отцу Дауду, что ханум вымыла девочку в источнике и натерла ей лицо и голову душистым маслом из серебряной бутылочки. В первый раз за много месяцев девочка перестала плакать, уверяла она.

– Чем это вы ей мазали голову? – спросил Мак-Грегор.

– Ах, этот чертенок уже успел доложить вам? – Кэтрин оглянулась на Пирузу, которая не выпускала из рук полы ее шубки, словно желая чувствовать себя частью Кэтрин. – Просто жидкий крем, который я употребляю для рук. Он размягчил корочки, и они отвалились. Айвр, вы бы объяснили этим людям, что ребенка нужно держать в чистоте.

– Да ведь они подумают, что все дело в вашем креме.

– Я могу оставить им флакон. Если головка будет чистая, все пройдет. Но ведь у нее и на теле болячки. А мордашка чудесная, правда? Я таких глаз никогда не видала.

– Что это у нее за прыщи? – решился наконец спросить Эссекс.