– Куда вы едете? – спросил он.

– В Тавриз, – ответил Мак-Грегор, предпочитая не касаться подробностей маршрута.

– Скажите вашему водителю, чтобы по городу он ехал помедленнее, – сказал русский. – Сегодня утром грузовик с пшеницей раздавил старуху. Иранцы очень неаккуратно ездят. Если вы кого-нибудь задавите, вас закидают камнями. – Он отдал честь и поднял шлагбаум. Машина пробежала по мосту и въехала в расположенный в низине городок Кередж, желтый от пыли, которую еще не успели смыть дожди, приходящие с Каспия через Эльбурс в конце месяца.

– Что тот жандарм говорил вам, Мак-Грегор? – спросил Эссекс.

– Он предупреждал, что нас изнасилуют, ограбят и четвертуют. – Мак-Грегор положил все документы в конверт и вернул Эссексу и Кэтрин их паспорта.

– Он как будто еще что-то говорил.

– Да, предостерегал нас от поездки в Азербайджан. По его словам, там убивают всех англичан подряд.

– А какие англичане гуда ездили? – спросила Кэтрин.

– По-моему, никто не ездил.

– Отвратительная физиономия у этого жандарма, – сказал Эссекс. – Противный народ.

Хорошая дорога кончилась. Правда, середина ее сохраняла еще следы мощения, но обочины были разъезжены. Форд прыгал, трясся и дребезжал, пробираясь по ухабам сквозь пыль, которую подымали грузовики, автобусы, мулы и верблюды. Они заполнили всю середину дороги, и форду приходилось объезжать их. Справа попрежнему тянулись горы, а слева все ближе подступали пологие холмы. Дорога шла через фруктовые сады и виноградники, обнесенные низкими сложенными из глины заборами. Кое-где виднелись землянки и глинобитные хижины. Редкие рощицы терялись на просторе голой равнины, и в неподвижном воздухе поверхность земли казалась насквозь пропеченной летним солнцем и знойным ветром. Мак-Грегор нежился на теплом кожаном сиденье, опираясь локтем о деревянную дверцу. Он блаженствовал. Что бы там ни было, хорошо возвращаться на родину. И хорошо путешествовать, пользуясь всеми привилегиями важной персоны. И что Кэтрин здесь – тоже хорошо. А споры с Эссексом – это еще успеется, и не так уж это важно.

Между тремя спутниками установились мир и согласие.

Однако плохая дорога растрясла их так, что Эссекс запротестовал. Аладин убавил газ, и, двигаясь теперь гораздо медленнее, они провели все утро в приятных беседах на географические темы. В Казвине остановились позавтракать в гостинице, и Мак-Грегор сказал им, что Казвин был когда-то столицей Ирана, как и Тавриз, Исфахан и древний Рей.

Мак-Грегор решил, что недурно бы для начала заинтересовать Эссекса историей страны, но рассказчик он был неважный и сам чувствовал, что Эссекс слушает его без особого внимания.

– Эта область была когда-то оплотом мусульманской секты ассасинов, – рассказывал он. – Ее захватил, кажется в одиннадцатом веке, один из их вождей, Гассан Сабех. Он построил себе замок на вершине высокой скалы, милях в сорока отсюда, и назвал его Орлиным гнездом. Монголы разрушили замок, но Сефевиды восстановили его и приспособили для расправы с неугодными дипломатами и опальными сановниками, которых они сбрасывали вниз, в ущелье. Жил тут и Гарун-ар-Рашид. Это он построил мечеть и городские стены.

Эссекс что-то бурчал, слушая его, а Кэтрин с большим аппетитом заканчивала завтрак.

Когда они выехали из Казвина, Мак-Грегор вспомнил еще одну подробность. – Где-то в городе похоронены два английских посланника, которые умерли здесь от желтой лихорадки еще в семнадцатом веке.

– Скажите пожалуйста! – Эссексу это понравилось. – На обратном пути мы постараемся разыскать их могилы.

Атмосфера взаимного понимания восстановилась, и Мак-Грегору стало казаться, что им предстоит покойное и безмятежное путешествие. Все трое были в прекрасном настроении. Ничто не могло его нарушить. Мак-Грегор даже задремал, пригревшись на солнце, как вдруг их остановили у въезда в длинную тенистую долину.

– Что там еще? – недовольно спросил Эссекс.

– Опять шлагбаум, – ответил Мак-Грегор.

– Смотрите, он выкрашен в красные и белые полосы, – сказала Кэтрин.

Перед шлагбаумом стоял навытяжку маленький смуглый часовой. Мак-Грегор подумал сначала, что это тоже русский солдат, но потом разглядел иранскую фуражку. На груди у него висел автомат, и руку он держал на его ложе, как человек, для которого такое занятное оружие было в новинку.

– Документы, – подняв руку, крикнул маленький часовой по-азербайджански, когда Аладин остановил форд в нескольких шагах от него.

– А тут-то зачем проверять? – закричал в ответ Аладин.

Солдат подошел и поставил ногу на подножку.

– Это Азербайджан, – сказал он.

Мак-Грегор протянул ему документы. – Здесь всё по-русски, – объяснил он.

– Вижу,- сурово сказал солдат. Он просмотрел паспорта и все прочие документы, потрогал большую печать на специальном пропуске советского посольства. Он действовал не спеша, тщательно проверяя паспорта и пристально всматриваясь в фотографии. Потом заглянул в машину и удивился, увидев улыбающуюся Кэтрин. Выражение его лица несколько смягчилось. Тут Мак-Грегор понял, что солдат служит в армии недавно, слишком уж он серьезно относился к своим обязанностям. Это был, по всей вероятности, не наемный солдат, а энтузиаст-доброволец, который с радостью выполнял порученное ему дело. Он внимательно и критически оглядел форд, обошел его спереди, осмотрел змеевик охлаждения и гусеницы; зашел сзади – осмотреть четыре галлоновые канистры, прикрепленные к кузову скобами, привязанные ремнями лопаты и прочее оборудование, размещенное в задней части машины, потом вернулся к Аладину. Тот хранил каменное молчание из уважения к Мак-Грегору, разрешившему эту проверку. Будь его воля, уж он поторопил бы этого неуча, который задерживает посланника, и не полез бы за словом в карман во время осмотра. А теперь уму оставалось только коситься на этого наглеца.

Солдат подошел к Мак-Грегору и спросил: – Вы не московы?

– Мы англичане, – сказал Мак-Грегор.

Солдат снова посмотрел на пачку документов, он, видимо, не умел читать по-русски: – Англичане? – в его голосе слышалось сомнение. Он отступил на шаг и снова посмотрел на форд и его пассажиров. Очевидно, он больше доверял своему личному впечатлению, чем документам. – Куда вы едете? – спросил он уже менее сурово.

– В Тавриз.

Солдат подумал с минуту, потом сунул бумаги Мак-Грегору в руки. – Все в порядке. – Казалось, он был даже разочарован этим.

– Спасибо! – Мак-Грегор наклонил голову.

– Англичанин, – вежливо сказал солдат, – мне надо побывать по делам службы за несколько километров отсюда, по этой дороге. Не подвезете ли вы меня? Я буду стоять вот так. – И он стал на подножку.

– Конечно, подвезем, – сказал Мак-Грегор, открывая дверцу. – Садитесь сюда.

Придерживая мешавший ему автомат, часовой неловко протиснулся в машину и захлопнул за собой дверцу. Он сделал знак другому часовому, который стоял молча, держа в руках канат, управляющий шлагбаумом. Тот потянул за канат, и, проведя машину под красно-белыми полосами шлагбаума, Аладин въехал в Иранский Азербайджан.

Солдат молча следил за тем, как Аладин орудует рычагами и рулем. Потом внимательно осмотрел замысловатый приборный щиток форда, квадратные часы, нарядный спидометр и грелку внизу, но не сказал ничего.

– Как теперь положение в Азербайджане? – начал Мак-Грегор.

– У нас своё правительство, – осторожно ответил солдат, – своя армия, свое управление. Я служу в азербайджанской армии.

– У вас как будто и новый парламент, – сказал Мак-Грегор.

– Не знаю, – солдат покачал головой. – Это все в Тавризе. Там, должно быть, много нового в Тавризе.

– А вы не знаете, что именно?

– Нет. Тавриз слишком далеко, – ответил азербайджанец.

– А о курдах вы ничего не слыхали? Бывают набеги?

– Не знаю. – Ему было неприятно, что он ни на один вопрос не может ответить, поэтому он в свою очередь стал спрашивать Мак-Грегора. – Вы из Тегерана?

– Выехали оттуда сегодня утром, – сказал Мак-Грегор.