— Что ж вы хотите, дорогой, — обратилась она к Джонни, когда они сели в такси и поехали в «Ателье». — Лично я уже не в силах выносить современный театр. Когда я вижу актеров, удобно усаживающихся в кресла и начинающих разглагольствовать о смысле жизни, то готова умереть от скуки. Не буду скрывать от вас, — энергично добавила она, — но по мне лучше бульварная постановка. Джонни, вы меня слушаете?

Джонни, который выслушивал эту речь уже второй раз за сезон, вяло кивнул. Клер была очаровательна, но ее жизненная энергия утомляла. Ему вдруг захотелось прямо сейчас выйти из машины, отправиться на бульвар Клиши, кипящий людьми, купить пакетик жареного картофеля, съесть его и… кто знает, может быть, даже ввязаться в какую-нибудь потасовку. Ну и пусть какой-нибудь бродяга побьет его. Все интриги Клер были так примитивны. Он всегда удивлялся, когда ей удавалось добиться своего.

Приглашенные ходили взад-вперед по площади Данкур. Временами они останавливались, здоровались, снова и снова говорили, что это лучший парижский театр, а сама площадь выглядит абсолютно провинциальной. Люсиль вышла в сопровождении Шарля из кафе и села на одну из скамеек. Она доедала огромный сандвич. Кое-кто из приглашенных, глядя на нее, тоже отправился подкрепиться. Бесшумно подъехала машина Дианы и по чистой случайности остановилась прямо напротив скамейки Люсиль. Первым выпрыгнул Антуан, он помог выйти Диане и потом обернулся. Он увидел Люсиль, счастливую, с полным ртом, и слегка растерявшегося Шарля, который привстал, чтобы поздороваться с подъехавшими приятелями.

— Бог мой, да у вас пикник. Прекрасная мысль, должна признаться, — бросила Диана.

Она быстро оглянулась и увидала, что Эдме де Ги, Дуду Вильсон и мадам Берт тоже сидят на скамейках и жуют сандвичи.

— Уже девять часов, через четверть часа начало. Антуан, будьте любезны, сбегайте в кафе, я умираю с голоду.

Антуан колебался. Люсиль видела, как он посмотрел на кафе, затем на Диану, потом с безнадежным видом махнул рукой и перешел улицу. Она заметила, как хозяин кафе, завидев Антуана, резко встал, обогнул стойку и бросился навстречу. С сочувственным видом он пожал ему руку. К ним присоединился официант. Она видела Антуана лишь со спины и почему-то ей показалось, что он пятится, словно под градом ударов, обрушившихся на него. И тут она поняла: Сара. Все тот же театр, репетиции и кафе, где он, должно быть, ждал ее после спектаклей. А она так и не вернулась сюда.

— Да что он там делает? — недовольно спросила Диана. — Он что, решил напиться в одиночку?

Она обернулась и увидела, как Антуан продолжал пятиться, пытаясь спиной выйти в дверь. Никаких сандвичей у него не было. Появилась какая-то женщина, по-видимому, жена патрона. Она кивала головой и протягивала ему руку. Наверное, когда-то, коротая время в ожидании, он смеялся и шутил с ней. Это ведь всегда так весело находиться в кафе рядом с театром, где идет репетиция.

— Да что с ним в конце концов? — воскликнула Диана.

— Сара, — ответила Люсиль, избегая смотреть на нее.

Ей было неудобно произносить это имя, но нельзя было допустить, чтобы ему задавали вопросы. Вообще не стоило сейчас говорить с ним. А он уже приближался. Его лицо было неподвижным, словно у слепого. И тут Диана сообразила, в чем дело. Она повернулась к Люсиль, причем так резко, что та далее отпрянула. И не зря: Диана еле удержалась, чтобы не ударить ее. Итак, она знала об этой девке! Но она не имела па это никакого права! Антуан принадлежал ей и только ей, Диане, а значит и его смех, и его печали тоже были ее. Ведь опустив голову на ее плечо, он мечтал по ночам о Саре. Да, память о Саре была для него важнее, чем она, Диана, но это не имело ни к кому чужому никакого отношения. В театре раздался звонок. Диана взяла Антуана под руку и поволокла за собой. Совершенно опустошенный, он покорно последовал за ней. Он вежливо раскланивался с театральными критиками, друзьями Дианы. Он помог ей занять место. Прозвучал последний, третий звонок, погас свет, и в полутьме она склонилась к нему.

— Бедный мой… — прошептала она и взяла его за руку, которую он покорно отдал ей.

Во время антракта они разделились на две группы. Люсиль и Антуан издалека обменялись улыбками и впервые понравились друг другу. Он смотрел, как она говорит, небрежно опираясь на массивное плечо Шарля. Изгиб ее шеи и смеющийся рот притягивали его. В какой-то момент ему даже захотелось ринуться сквозь толпу и поцеловать ее. Уже давно он вот так, на трезвую голову, не желал незнакомую женщину. Именно в это мгновение она обернулась, встретила его взгляд и замерла. Она поняла смысл этого взгляда еще до того, как машинально улыбнулась ему, неловко, смущенно. Раньше она не думала о красоте Антуана. Нужно было, чтобы он пожелал ее, чтобы она заметила это. Только тогда его красота предстала перед ней. И так было всю жизнь: по счастливой случайности или из-за патологического страха, но она всегда обращала внимание только на тех мужчин, которым нравилась сама. И теперь, стоя к нему спиной, она все еще видела его красивый рот и золотые искорки в глазах. Она стояла и спрашивала себя: как это могло случиться, что они не поцеловались тогда, в ту ночь? Шарль заметил, что она оторвалась от его плеча и взглянул на нее. Он тотчас узнал это задумчивое, нежное, почти покорное выражение лица, которое появлялось у Люсиль, когда кто-нибудь ей нравился. Он обернулся и увидел Антуана.

Когда спектакль кончился, на выходе все вновь собрались вместе. Клер восхищалась пьесой, драгоценностями присутствовавшей на спектакле индийской принцессы, прекрасной погодой… Она была в полной эйфории. Долго не могли выбрать ресторан. Наконец, решено было пойти ужинать к Марну. Идея принадлежала Клер: лужайка, свежий воздух в такой вечер… Шофер Дианы ждал, открыв дверцу автомобиля. Шарль быстро подошел к ней и сказал:

— Диана, будьте столь любезны, возьмите меня с собой. Мы приехали в спортивном кабриолете Люсиль, но я уже слишком стар для таких машин… и к тому же слегка простужен, а сейчас вечер… А Антуана доверьте ей.

Диана даже не повела бровью. В отличие от Клер, которая, ничего не понимая, вытаращилась на них.

— О чем речь, конечно, — ответила Диана. — До скорого, Антуан. Не гоните очень быстро.

Они вчетвером сели в «ройс». Ошеломленные Люсиль и Антуан остались на тротуаре. Ни Шарль, ни Диана даже не оглянулись на них. Но не Клер: та оглянулась и подмигнула так двусмысленно и пошло, что буквально приковала их взглядом к асфальту. Смущенно потупившись, они сделали вид, что не заметили его. Люсиль задумалась. Вообще-то Шарль любил страдать. Но как он смог разгадать в ней желание, которое возникло всего лишь час назад? Как-то все это получилось нехорошо. Она изменяла ему лишь с теми парнями, которых, она была уверена, он никогда не встретит. Если она что-то и ненавидела в этом мире, так это проблемы двух влюбленных за спиной третьего под аккомпанемент смешков свидетелей, таких, например, как Клер. Ей вовсе не хотелось этого. Антуан положил ей руку на плечо, и она тряхнула головой. В конце концов жизнь проста, погода прекрасная, и этот парень ей нравился. Что будет — то будет. О, сколько раз за свои тридцать лет она успокаивала себя этими словами. Она засмеялась.

— Чему вы смеетесь? — спросил Антуан.

— Я смеюсь над собой. Машина там, дальше… А где же мои ключи? Вы умеете водить?

Антуан умел водить. Сначала они ехали молча, слегка взволнованные, вдыхая ночной воздух. Антуан ехал осторожно. Лишь на площади Звезды он повернулся к ней.

— Почему Шарль это сделал?

— Не знаю, — ответила она.

И только тут она поняла, что этими двумя фразами они подтвердили то, что сказали друг другу взглядами, тогда в антракте. Теперь они словно связали друг друга, и обратного пути не было. Ей следовало бы ответить: «Что? О чем это вы?», — и объяснить все естественным желанием простуженного человека позаботиться о себе. Но было уже слишком поздно. Теперь ей хотелось лишь одного: как можно скорее добраться до ресторана. Или чтобы Антуан сказал какую-нибудь пошлость или гадость: тогда бы она в два счета отделалась бы от него. Но Антуан молчал. Они пересекли Булонский лес и ехали вдоль Сены. В этом шикарном кабриолете они, должно быть, выглядели представителями золотой молодежи. Она — дочь «Прядильных фабрик Дюпона», а он — сын «Сахара Дюбуа». С согласия своих семей они должны пожениться через восемь дней. Свадьба будет в Шайо. У них будет двое детей…