На пятый день путешествия, после расставания с тарагами, серегеи наткнулись на труп человека. Его уже изрядно потрепали падальщики, и понять от чего погиб несчастный было не возможно. Серёга, зажимая нос, смотрел на труп. Погибший был относительно молод, ну то есть, скорее всего, он умер не от старости. По крайней мере, об этом сказал Торк, а в словах разведчика Серёга не сомневался. Серёга приказал выкопать небольшую яму и похоронить то, что осталось от человека. Так и сделали, а потом продолжили путь, но буквально через час Рам, что шёл со своими ребятами впереди вернулся и сказал, что нашли ещё несколько трупов.

Всего их было семь. Двое лежали рядом, сжимая в руках копья. У одного, что лежал в нескольких метрах от первой пары, в руках была зажата обломанная дубина. Остальные четверо лежали на берегу небольшой речки, про которую говорил Бурам Серёге. Тело одного уже растащили шакалы, которых спугнули охотники.

И опять, также как и в случае с первым бедолагой, понять от чего умерли семеро мужчин, было совсем не просто. Однако Торк рассмотрел на теле одного рану, которую по его словам можно было нанести только копьём.

Серёга решил не останавливаться на этом месте и, прикопав трупы, племя продолжило путь. Речку перешли вброд, благо в самом глубоком месте было по пояс. Выбравшись на другой берег, Михаличев повёл племя вниз по реке. Шли до темноты и уже при последних лучах солнца, встали на ночёвку. Серёга собрал всех мужчин и распределил между ними дежурства на ночь. Спать спокойно, ни о чем, не беспокоясь, после страшных находок, было бы глупо.

Опасения были напрасны, ночь прошла спокойно. Наутро Серёга предложил всем помыться в реке. Помывку восприняли с энтузиазмом. Всем хотелось смыть с себя пыль многодневного перехода. Первыми мыться пошли женщины и дети, а мужчины мылись в две смены, охраняя место помывки с обоих берегов. Ощущение опасности не отпускало никого.

После полудня, племя продолжило путь. Сегодня в передовом дозоре был Торк и его помощники. Периодически его парни прибегали к Серёге и сообщали, что впереди всё в порядке. Ближе к вечеру племя нагнало своих разведчиков, которые прохаживались вокруг десятка зубров, которые спокойно стояли, сбившись в тесную кучу и нет-нет мыча.

— Охотник, — Торк подошёл к Серёге. — Смотри, что мы нашли. Мы хотели на них поохотиться, но они сами пошли к нам. Потом сбились в кучу и вот так стоят. Они такие же, как у тарагов. Наверное, это животные тех людей, что мы нашли мёртвыми.

— Наверное, — кивнул Серёга. — Интересно сколько их?

— Две руки и два пальца, — сказал Торк. — Много.

— Много, — согласился Михаличев. — Даже не знаю, хорошо это или нет.

Тут он вспомнил, что можно с пользой использовать этих животных.

— Знаешь, Отец Небо послал нам этих животных. И он сказал мне, что скоро эти животные будут нам помогать.

Слова Сына Отца Небо племя восприняло со всей серьёзностью. Тем более что он был их вождём.

Реализация Серёгиной задумки требовала некоторого времени. Посовещавшись с охотниками, Михаличев решил, что стоит покинуть степь и разбить лагерь в месте, где есть деревья, к которым они привыкли больше чем к пустым пространствам.

Утром следующего дня Серёгу разбудил Гор. Возбуждённый вид парня встревожил Михаличева.

— Охотник, к нам пришли тараги, — сообщил он Серёге.

— Как пришли? — удивился тот. — Где они?

— Вон там сидят, — Гор указал рукой в сторону одного из костров. — Они хотят говорить с тобой.

— Пошли, — Серёга, протерев глаза, вскочил и, подхватив копьё, отправился за Гором.

Четверо тарагов, молодые охотники, встали, когда Серёга подошёл к костру. Михаличев опустился на землю и похлопал рукой по земле, приглашая тарагов сесть.

— Ну, рассказывайте, что случилось? — спросил Серега, сопровождая вопрос жестами. Далее последовал рассказ тарагов, который «переводили» Рева, Рам и Торк, присоединившиеся к разговору.

Из рассказа молодых охотников следовало, что их послал вождь Бурам, чтобы предупредить о том, что по следу серегеев идёт ещё одно племя и его ведёт очень злой вождь. Тараги встретили их на второй день, после того как расстались с серегеями. Вождь чужого племени мерился тук-туками с Бурамом, но проиграл. Но Бурам всё равно говорил с ним и чужой вождь спрашивал, куда пошли серегеи. Он говорил, что он сын вождя серегеев и хочет догнать своего отца. Бурам, конечно, удивился, что у вождя серегеев такой старый сын, но всё же согласился показать путь и отослал с чужим племенем одного охотника, чтобы тот показал путь. Но перед этим он сказал, что серегеев нужно предупредить, уж больно злой был вождь чужаков, и у него было много людей в племени, больше чем у Серёги. Он послал четверых охотников, чтобы они первыми добрались до серегеев, пока проводник будет медленно вести чужаков.

Выслушав рассказ посланцев Бурама, Серёга некоторое время сидел молча, обдумывая ситуацию. Тараги терпеливо ждали.

— Харум, чёрт его дери! Что ему неймётся? — в сердцах бросил Серёга, а тараги услышав его слова, загомонили.

— Харум, Харум, — закивал один. — Харум дрыс гар! У-у-у-у! Дрыс гар!

— Злого человека зовут Харум, — поясним Серёге Торк, но потом замолчал. Перевод не требовался. Всем стало понятно, что Харум по какой-то причине преследует их, ведя свою часть племени по следу, тем более что след был более или менее чётким, но в какой-то момент пропал.

— Рам, Торк, скажите им, что мы нашли мёртвых людей и животных. Спроси, что они об этом думают? — сказал, наконец, Серёга. Торк и Рам принялись жестами рассказывать, но тараги лишь пожали плечами и из ответных жестикуляций, было понятно, что возможно это охотники одного племени хотело увести у другого племени животных, но им не повезло. Их нагнали и убили. Животные, скорее всего, убежали, а те, кто наказал воров, искать их не стали.

Тарагов накормили, а Серёга изъял две глиняные миски у своих соплеменников и подарил тарагам в знак признательности. Информация о преследовании того стоила, и все это понимали. Предупреждён — вдвойне вооружён.

С этого дня Серёга высылал дозор не только вперёд, но и оставлял двух человек в арьергарде. То, зачем Харум вёл людей по его следу, было не понятно. Что хотел теперь уже вождь племени? Ведь по его словам место для жизни его устраивало. И его и тех, кто с ним остался. Серёга размышлял над этим, но ответов не находил.

По его расчётам до края степи оставалось всего восемь-десять переходов с учётом того, что племя шло не весь день, а только половину. С таким темпом можно было ожидать гостей со дня на день, если учесть, что они двигаются весь день.

Будто бы услышав, Серёгины мысли, погода стала меняться. На чистое, без единого пятнышка небо, наползали облака, надолго скрывая солнце. День за днём становилось прохладнее. По утрам Серёга стал замечать, что становится холоднее. В один из вечеров он посмотрел на палочку, на которой делал каждый день отметки и, посчитав мелкие зарубки, пришёл к выводу, что лето на исходе и возможно перемена погоды как раз и есть первое предупреждение, что пора готовится к зиме. Какая зима в этих местах, Серёга не знал, но думал, что если ничто не будет задерживать племя на долго, то зимовать придётся намного южнее, и в тех местах будет всяко теплее. Он представил себя по колено в снегу, с голым задом и с копьём в руке. Картина была и смешная и удручающая. С другой стороны, ведь люди его племени пережили не одну зиму, так что переживут и ещё одну. И он переживёт с ними.

Теперь, когда солнце уже не пекло, племя шло почти весь день, делая короткие остановки для отдыха. Пока шли, Серёга рассказал Тархе, Ориане и Маарам свою затею с упряжью для животных, а те с энтузиазмом, во время коротких стоянок принялись делать снасть. Ориана подыскала кожу, вместе с Тархой они вырезали и сшили несколько полос, так как представлял себе Серега. Получился первобытный хомут, как окрестил его Михаличев и тут же был примерян на одну взрослую корову. Та мотала головой, пытаясь, избавится от хомута, но, пройдя с ним на шее целый день, успокоилась, смирившись. Запрячь корову в волокушу, Серёга собирался не раньше чем через пару дней, после того как та привыкнет к тому, что ей придётся что-то там тащить. На второй день к хомуту прикрепили пару кожаных постромков, а к ним привязали несколько лёгких палок от шалашей, что тащили на каждой волокуше. На четвёртый день корова уже не пыталась останавливаться и освобождаться от ноши. Утром Серёга рассчитывал привязать к постромкам концы оглоблей волокуши и попробовать управлять коровой.