— Надеюсь, оно не такое дорогое, как шато-латур.

— Двенадцать фунтов бутылка.

Дэвид сделал глоток и поднял брови.

— Недурно.

— Ужинать будем в половине девятого. Мне еще нужно кое-что доделать у себя в кабинете. Почему бы тебе пока не принять ванну? Да, кстати, я пригласила Блайт на следующие выходные.

Дэвид еще больше рассвирепел.

— Зачем?

— Мы не виделись с Рождества, я давно собиралась ее пригласить. Мне хочется показать ей дом. А что? Ты возражаешь?

— Нет, — выпалил Дэвид.

— Вот и хорошо. — Миранда скрылась в коридоре, оставив Дэвида размышлять, почему все так мерзко складывается.

Тем временем Миранда распечатала то, что успела написать. Действие романа начиналось с того, как Жан-Поль привел домой Сторм, правда, пришлось изменить имена всех персонажей и добавить немного вымысла, чтобы увести сюжет как можно дальше от собственной жизни. Миранда осталась особенно довольна главной героиней, которую назвала Анжеликой. Она отчетливо представляла ее себе. Миниатюрная, стройная, с длинным прямым косом и спутанными волосами цвета высушенной на солнце соломы, скрученными в узел на затылке и небрежно сколотыми карандашом. Со светло-зелеными глазами цвета молодой листвы и широкой улыбкой. Миранда сделала свою героиню чудаковатой, необычайно забавной и обаятельной, но в то же время погруженной в свой внутренний мир, склонной к уединению. Анжелика получилась яркой и живой; казалось, она существовала в действительности и только ждала своего часа, чтобы перенестись на страницы романа.

Миранда писала, забыв о существовании остального мира. Бурлившие в ней чувства требовали выхода, ее подгоняло желание излить их, облечь в слова. Казалось, пальцы движутся сами по себе, печатая строку за строкой. Миранда перечитала первую пару глав и глазам своим не поверила. Она даже не подозревала, что способна так хорошо писать.

Ночью, отдаваясь Дэвиду, она думала о саде, об Анжелике и Жан-Поле, об Аве с ее загадочным молодым французом и о тайном дневнике. Закрыв глаза, она представила себе Жан-Поля на месте Дэвида. Захваченная воображаемыми картинами, куда более явственными, чем когда-либо прежде, она дала волю своей чувственности. Ее необузданность успокоила тревогу Дэвида: жена по-прежнему принадлежит ему. Привычный уютный мир оставался незыблемым, ему ничто не угрожало. Вскоре умиротворенный Дэвид отвернулся и заснул, а Миранда долго лежала без сна в темноте, глядя в потолок. Мысли беспорядочно скакали в голове, словно вспугнутые кузнечики.

Утром она встала рано, Дэвид еще спал. Гас и Сторм тоже вскочили чуть свет. Они были как на иголках, взволнованно предвкушая встречу с друзьями. Миранда натянула джинсы и рубашку, собрала волосы в хвост и, не потрудившись нанести на лицо косметику, вприпрыжку отправилась на кухню. Весело напевая себе под нос, она принялась готовить детям завтрак.

Только она успела налить себе кофе, когда через окно увидела Жан-Поля. Дети восторженно замахали руками.

— Хотите зайти выпить кофе? — предложила Миранда, подняв вверх чашку, на случай если Жан-Поль не слышит ее сквозь стекло. Он улыбнулся и кивнул. После памятного разговора в огороде Миранде стало казаться, что в стене, разделявшей их с Жан-Полем, появилась брешь, словно в самой середине из кладки выпало несколько кирпичей. Теперь ей удавалось разглядеть силуэт француза через пролом в стене, да и Жан-Полю, похоже, нравилась новая хрупкая близость, зародившаяся между ними. Минуту спустя он вошел в кухню в носках, оставив ботинки у входной двери.

— Бонжур, — поздоровался он, и дети с сияющими личиками ответили ему по-французски.

— Фред и Джо придут сегодня поиграть, — напомнил Гас.

— И Мэдлин, — добавила Сторм.

— Мы ведь идем на рыбалку, да? — отозвался Жан-Поль. Взяв чашку с кофе из рук Миранды, он присел на табурет. — Потом мы разожжем костер и приготовим наш улов.

— Вы надеетесь что-нибудь поймать? — усмехнулась Миранда.

Жан-Поль пожал плечами:

— Если не поймаем, не беда. У меня в холодильнике лежит свежий лосось.

— А-а, — заговорщически протянула Миранда.

Жан-Поль задержал взгляд на ее лице. В облике ее появилось что-то новое, необычное. Миранда светилась изнутри, будто в сердце у нее пылал жаркий уголек. Она больше не казалась нервной и изломанной. Любовь преобразила ее. Жан-Поль тотчас узнал этот мягкий внутренний свет. Такое же сияние исходило от Авы, прежде чем солнце зашло за тучи и радуга растаяла. Должно быть, у Миранды с Дэвидом наладились отношения. Слава Богу.

После завтрака Жан-Поль увел детей в огород. Миранда позвонила своей новой подруге, Генриетте, и позвала ее в гости. В последнее время молодые женщины часто виделись, их дружба расцветала вместе с яблонями в саду. Поначалу Кейт, не желая оставаться в стороне, настойчиво приглашала обеих к себе на чашку кофе, но Миранду возмущала небрежно-покровительственная манера, с которой кондитерша обращалась к Генриетте, так что с недавних пор подруги предпочитали встречаться в салоне Троя или у Миранды на кухне. Генриетта не заставила себя долго ждать и вскоре уже сидела за кухонным столом, оживленная, с раскрасневшимися щеками.

— Как твоя диета? — спросила Миранда, наливая Генриетте кофе. Беглый взгляд, брошенный на фигуру подруги, убедил ее, что особых изменений не произошло.

Глаза Генриетты виновато блеснули.

— Я сорвалась, — краснея, призналась она. — С меня хватит, сил больше нет. Жить не хочется, когда приходится отказываться от всех радостей. Но всякий раз, стоит мне протянуть руку к круассану, я вижу перед собой тощее лицо Кейт и ее осуждающий взгляд.

— Ох, Этта, ну что мне с тобой делать? Ты даже не представляешь, какая ты хорошенькая.

— Я этого не чувствую. И я люблю мужчину, который никогда меня не полюбит. — Генриетта осеклась, поняв, что сболтнула лишнее.

— Так ты влюблена? — оживилась Миранда. — В кого?

Генриетта смущенно закусила губу.

— Не могу сказать. Я стесняюсь. Это так глупо.

— В Жан-Поля? — подсказала Миранда, изобразив сочувственную улыбку, но Генриетта решительно покачала головой:

— Ну нет, я никогда так высоко не метила. Конечно, я мечтала о нем. Оно и понятно. Но это все равно что мечтать о Роберте Редфорде. Нет, я люблю Троя.

Миранда ошеломленно уставилась на подругу. Из всех мужчин, кому Генриетта могла бы отдать свое сердце, Трой был самым безнадежным кандидатом. Заведомым аутсайдером.

— Троя? — растерянно повторила она.

— Знаю, это невозможно. Но я действительно его люблю.

— А он тебя?

— Да, но как женщина я его не интересую. Предмет его вожделения — почтальон Тони.

Миранда вздохнула, оценивая масштаб катастрофы.

— Я хотела бы посоветовать тебе что-то дельное, но, боюсь, мне нечего сказать. Трой — гей. Он не станет отцом твоих детей и не будет спать, уютно свернувшись калачиком у тебя под боком. Возможно, женское тело вообще вызывает у него отвращение. У тебя нет ни единого шанса.

— Я знаю. — Глаза Генриетты наполнились слезами.

Миранда нахмурилась.

— Нам надо что-то делать с тобой. На дворе весна, самое прекрасное время года. Ты должна чувствовать себя счастливой.

Генриетта нерешительно вытянула из сумочки листок бумаги.

— Это висело на доске объявлений в кондитерской Кейт.

В объявлении говорилось об открытии новой школы пилатеса в студии, расположенной за церковью.

— Я подумала… не знаю… Конечно, я им не слишком-то подхожу, но…

— Отличная идея! — воскликнула Миранда. — В Лондоне я занималась в такой группе. У них там совершенно умопомрачительные кровати с ремнями, петли закрепляются на руках и ногах. Это потрясающе. Поначалу приходится тяжко, но ты сразу почувствуешь результат, вдобавок эффект держится долго. Пилатес именно то, что тебе нужно, Этта.

Генриетта немного воспрянула духом:

— Правда?

— Совершенно точно. Я запишусь вместе с тобой. Будем заниматься по утрам пару раз в неделю, когда дети в школе. Мы могли бы начать уже со следующей недели.