— Спасибо, с удовольствием, — ответил Жан-Поль.

Аве пришлось прикусить язык, чтобы не наговорить лишнего. Взбешенная толстокожестью мужа, она резко повернулась и последовала за детьми, оставив Жан-Поля с Филиппом.

Поздно вечером Филипп преградил жене дорогу.

— Что случилось, Кустик? Ты весь вечер дуешься.

— Все прекрасно, — бросила Ава, направляясь в ванную, чтобы наскоро искупаться. Филипп вошел следом за ней.

— Во время ужина ты не проронила ни слова.

— Я просто устала. Все выходные развлекала публику. — Она вылила в воду немного масла, наполнив ванную ароматом гардении.

— Ты о Жан-Поле?

— Вчера приходила Тодди с мальчиками. Я думала, сегодня нам с тобой удастся поужинать вдвоем, и не хотела больше никого видеть. Я устала разыгрывать роль радушной хозяйки. Хотела просто расслабиться, побыть самой собой.

Филипп нежно ее обнял.

— Прости меня, — шепнул он, касаясь губами завитка у нее за ухом. — Я не подумал.

— В следующий раз, — вздохнула Ава.

Филипп повернул жену к себе лицом и накрутил на палец прядь ее волос.

— Тебе с ним пришлось помучиться?

— С Жан-Полем? Нет. Он очень мил. Но стал еще милее, когда переехал в домик и скрылся с глаз моих.

— Ты оказываешь мне огромную услугу тем, что возишься с ним. И я это очень ценю. Анри будет тебе очень признателен.

— Знаю, свою благодарность он с радостью докажет на деле. Тебе бы следовало щедро вознаградить меня.

— Я расплачусь с тобой растениями.

— Я показала Жан-Полю место, где собираюсь разбить сад. Кажется, он заинтересовался.

— Правда? — Филипп не был уверен, говорит ли жена серьезно или язвит.

— Ну да, он все внимательно осмотрел. Будь у него ручка и блокнот, сделал бы записи.

— Хорошо.

Ава хмуро покосилась на мужа:

— Он ничего не смыслит в садоводстве, Филипп. Мне приходится таскать его за собой.

— Ты слишком сурова. Пусть он делает для тебя всю грязную работу. Вскапывает землю, сгребает листья.

— Ладно. Только это ему не понравится, он вскоре уйдет, хлопнув дверью, и тебе останется лишь издали мечтать о прекрасной Франции. — Ава рассмеялась.

— Так-то лучше. Ты была ужасно мрачной весь вечер.

— Если не будешь обращаться со мной полюбезнее, я всегда буду ходить с постной миной.

— Обещаю. Я терпеть не могу постные физиономии. — Филипп вернулся в спальню. — Кстати, все шлют тебе привет. Нам очень тебя не хватало.

Пропустив слова мужа мимо ушей, Ава залезла в ванну, вытянулась и закрыла глаза. Ее раздражение понемногу улеглось.

На следующий день Ава познакомила Жан-Поля с Гектором. Она с облегчением заметила, что француз переоделся в более подходящий наряд — потертые джинсы и простую рубаху неброского цвета. Закатанные рукава открывали загорелые руки, покрытые темными волосками. На ногах Жан-Поля красовались новые веллингтоны.

Гектору перевалило за шестьдесят, и все годы, что Ава его знала, он всегда носил одну и ту же твидовую кепку и жилет. Его загрубелое, шишковатое лицо напоминало старое дерево, но глаза блестели ярко, словно глянцевые каштаны. У него был протяжный выговор уроженца Дорсета. Гектору удавалось тянуть даже звуки «р».

— Помощь в саду не помешает, — проговорил он без улыбки. Гектор вообще редко улыбался. — Особенно если листья падают быстрее, чем я успеваю их сгребать.

Потрясенному Жан-Полю вручили грабли и велели убирать листья. Судя по выражению лица бедняги, он явно ожидал, что ему поручат что-то поинтереснее. Заметив его разочарование, Ава почувствовала себя неловко, что несколько омрачило радость в предвкушении нескольких часов наедине с цветочным бордюром. Она проводила взглядом Гектора с французом. Интересно, как эти двое собираются поддерживать разговор? Ава снова развеселилась. Едва ли у них найдется что-то общее. Будет настоящее чудо, если Жан-Полю удастся понять хотя бы половину из того, что говорит Гектор.

Француз провел весь день, очищая землю. Сгребал палые листья, подстригал траву старой газонокосилкой «Деннис», даже срубил высохшее грушевое дерево, освобождая почву от остатков изобильного лета. Он прервался лишь для того, чтобы перекусить захваченными из дома бутербродами, запивая их пивом из холодильника Авы. Он едва держался на ногах от усталости.

— Думаю, вам будет полезно поработать вместе с Гектором на этой неделе. Так вы немного узнаете местность, — сказала Ава.

Едва ли этот план пришелся по душе Жан-Полю. Он заметно помрачнел, но возражать не стал.

— Хорошо, — кивнул он. — Если вы этого хотите.

— Да, — подтвердила Ава. — Хотя эту работу не назовешь творческой.

— Я уже понял.

— Зато потом вы будете в отличной форме.

— Я и так в отличной форме, — бросил Жан-Поль, сердито сверкнув глазами. — Я собирался развести костер и хотел спросить, дома ли дети. Возможно, им захочется мне помочь.

— Я их сейчас привезу. Они с радостью помогут.

— Хорошо. Я подожду.

— Выпейте пока чашку чаю на кухне. Вы трудились весь день. Отдохните немного.

Жан-Поль упрямо покачал головой:

— Нет. Мне еще предстоит таскать мусор к костру.

— Я пришлю вам с ребятами маршмеллоу[10].

— Маршмеллоу?

— Вы не знаете, что это такое? — Жан-Поль удивленно пожал плечами. — Тогда пусть это будет для вас сюрпризом. Дети с удовольствием вам покажут.

Выражение его лица смягчилось. Ава приветливо улыбнулась.

По дороге в школу Ава снова и снова мысленно возвращалась к разговору с Жан-Полем. Сомневалась в том, правильно ли поступила, отправив француза работать с Гектором. В конце концов, он здесь не на каникулах. Работа в саду отнюдь не пикник. Чего он, собственно, ожидал? Хорошо еще, что стоит хорошая погода. Если ему в тягость возиться с садом при ярком солнце, что он скажет, когда пойдет дождь или снег? Ава успокоила себя мыслью, что Жан-Поль скоро уедет, не дождавшись зимы. Она не увидит Жан-Поля в заснеженном саду, а он так и не узнает, как прекрасен сад летом.

Дети с восторгом согласились научить Жан-Поля поджаривать маршмеллоу на костре. Поппи не терпелось показать матери свой рисунок подсолнуха. Она размахивала листком перед лицом Авы.

— Милая, только не когда я за рулем. Будь ты самим Гогеном или Матиссом, мне все равно. Давай доедем до дома живыми, ладно?

Мальчики показывали друг другу наклейки, которые выменяли на школьной площадке для игр.

— Роберт сказал, что мы можем написать в «Астерикс», и они пришлют нам целую коробку наклеек, — заявил Ангус.

— Целую коробку? — восхитился Арчи, разглядывая пригоршню наклеек «Эссо» с изображением тигра.

Ава с любопытством прислушивалась к их разговору. На этой неделе — наклейки, на прошлой были конские каштаны с продетой сквозь них бечевкой, а через неделю мальчишки наверняка придумают что-нибудь еще.

Оказавшись дома, дети стремглав бросились к огороду. Там, напротив огромной горы листьев и картонных коробок, стояли Гектор с Жан-Полем. Небо заволокло тучами, и сразу же похолодало. Ава появилась вслед за детьми с пакетом маршмеллоу в руках.

— Я хочу ему показать! — закричала Поппи, бросаясь к матери. — Пожалуйста, можно я!

Открыв пакет, Ава вручила дочери розовый кубик маршмеллоу и прутик.

— Хорошо, только позволь я тебе помогу, — сказала она, взяв малышку за руку.

Жан-Поль успел успокоиться и остыть. Он больше не казался сердитым. Мальчики набрали целые пригоршни лакомства и протянули кусочек гостю.

— Надо наколоть его на прутик, — с важным видом пояснил Арчи. — Иначе обожжете пальцы.

— Спасибо, — поблагодарил Жан-Поль. — Я бы не хотел обжечь пальцы.

— А я однажды обжег, — признался Ангус, показав пострадавший палец. — Но мама наклеила мне пластырь, и стало не так больно.

— У тебя очень умная мама, — сказал Жан-Поль.

— Смотри! — выпалила Поппи, направляя прутик с кусочком маршмеллоу в ярко-желтое пламя и дожидаясь, пока розовый кубик охватит огнем. — Видишь? — взволнованно прошептала она, неподвижно держа прутик обеими руками, словно на его кончике извивалась смертоносная змея.