– Вот это уже получше, – мне действительно нравится такой вариант, – и если нам повезет чуть больше, чем сейчас, у меня будет для этого сюжета парочка кадров, заснятых одной из камер. А что ты расскажешь в основном репортаже?

Рада видеть, что она, наконец, расслабилась. Келси готовится к передаче и снова в своей стихии. Требуется всего лишь немного места, чуток света, сенсационный сюжет, и она уже снова расцвела. Тем временем я раздумываю, сколько же наших конкурентов сейчас крутятся возле Национальной гвардии. Интересно, какие сейчас делают ставки на нас. Олсон был бы не дурак, если бы тоже поставил некоторую сумму на меня.

Голос Келс прерывает мои мысли.

– С основателями тихой общины «Избранная семья», что находится на окраине Омахи, штат Небраска, созданной как убежище отвергнутых и поруганных, сегодня произошли трагические события. Наша съемочная группа приехала сюда, чтобы представить общественности другой вид культа, направленный на защиту людей от насилия и ненависти, охвативших в наши дни все сферы общества. Но маленькая группка агрессивно настроенных жителей поселения организовала кровавый переворот, убив Сэма Стивенсона, лидера общины, прямо у нас на глазах.

– Как говорится, «чем больше крови, тем успешней передача», – отвечаю ей. – Отлично.

Дверь открывается, на пороге вновь вырастает Скэмп. Встаю и помогаю подняться Келс. Мы не должны ни в коем случае стоять на коленях перед этим ублюдком. Келси занимает свою обычную позицию справа от меня. И мне это нравится.

– Ну что, блонда, чувствуешь себя получше?

– Для тебя – мисс Стентон, придурок, – рычит она в ответ. Кажется, Келс решила придерживаться моей тактики общения. Работа просто отлично сказывается на ее самочувствии.

– Я принимаю это за согласие, – он смотрит на меня. – Дай нам выход в эфир, и мы отпустим твою маленькую подружку.

– Я остаюсь, – тут же отвечает Келс. – Мы – одна команда. Пришли вместе и уйдем вместе.

– Как скажешь.

Я киваю на дверь.

– Если вам нужен выход в эфир, нам потребуются оборудование из минивэна, свежие кассеты и батарейки.

– Мой человек проведет тебя, – дуло ружья качнулось в сторону Келс. – А она останется здесь, чтобы ты вела себя благоразумно.

Какую же глупость я совершила, взяв ее с собой! По возвращении домой надо будет найти моего приятеля из бара и устроить ему взбучку.

Келси передает мне рюкзак:

– Поторопись, Таблоид. Я подготовлю сюжет, пока тебя не будет.

– Я вернусь так быстро, как только смогу, Крошка Ру.

Если бы здесь никого не было, я бы поцеловала ее еще раз. Но вместо этого подмигиваю ей и улыбаюсь, вспоминая при этом песню Гарри Конника-младшего «Подмигивание и улыбка». Как бы мне хотелось сейчас быть в «Большом спокойном городе» и слушать низкий, проникающий в душу голос Гарри. Я бы объяснила ей тогда, почему мы так необычно называем Новый Орлеан.

Выхожу из комнаты, и когда слышу, как за мной захлопывается дверь, ощущаю, будто мне на шею повесили жернов. Ненавижу даже мысль о том, что оставляю ее здесь одну!

(продолжение следует)

Смотрите на следующей неделе на канале Must Read TV

Если меня застрелят, Келс никогда не выберется оттуда живой. И осознание этого удерживает меня от убийства прямо на месте.

(вырезано)

Оглядываюсь через плечо и отмечаю придурковатое выражение на его лице. Ладно, это может сработать.

– Возможно, ты захочешь остаться здесь.

– С чего это?

– Микроволны могут плохо повлиять на твои … ммм … детородные функции, ну, ты понимаешь, о чем я…

На его лице отражается панический ужас.

– А как же тот парень в минивэне?

– Да мы его потому и взяли для этой работенки. У него уже давно не встает,… неудачно упал с велосипеда в детстве, – небрежно пожимаю плечами. Надеюсь, Олсон сейчас не слышит меня в микрофон, иначе он очень расстроится.

– Тогда давай, иди, – он предусмотрительно отступает назад от микровэна.

Господи, что может быть более опасным, чем идиот с оружием в руках!

В поселении сейчас находится много людей, но я очень сильно беспокоюсь только об одном человеке. И если эти уроды что-то с ней сделают, они испытают на себе все тысячу и один способ, которыми я могу причинить боль.

Я иду с поднятыми руками впереди одного из вооруженных идиотов. На этот раз не хочу допустить ошибку в игре с этими сумасшедшими и ясно даю ему понять, что я жертва. При мысли об этом фыркаю – жертва, о да! Никогда в жизни не играла эту роль. Даже сейчас, несмотря на то, что позволяю им так думать.

Когда мы выходим из здания, где они держали нас в заложниках, главный урод по имени Скэмп обращается ко мне с ухмылкой:

– Ну что, Таблоид, кажется, так называла тебя твоя маленькая подружка?

– Она может называть меня, как угодно, но если ты сделаешь это еще раз, я вырву твои легкие через нос.

– Выбирай выражения, – тихо угрожает он. – Ты-то выйдешь отсюда, но блондинка все еще здесь. И если ты напортачишь, я покажу ей, на что способен настоящий мужчина.

Единственное, что меня сейчас удерживает от его убийства прямо сейчас, это осознание того, что меня тут же застрелят и Келс никогда не выберется отсюда живой.

– Такие неудачники, как ты, всегда самоутверждаются только через трах, не так ли?

– Если будешь вести себя адекватно, ей ничто не угрожает. В противном случае она будет проклинать тебя, а не меня за то, что ты ее здесь оставила, – он прислоняется к деревянным перилам, скрестив руки на груди, и пристально смотрит на меня. Внутри все переворачивается только при одной мысли о том, что он дотронется своими погаными руками до Келс, и я отвечаю ему таким же взглядом в упор:

– Держись подальше от нее.

Он самодовольно ухмыляется и делает знак рукой младшему уроду. Тот толкает меня в спину и вынуждает спуститься вниз по ступенькам. Я замечаю, что за нами наблюдают копы и солдаты из Национальной гвардии. Выйдя за пределы поселения, слышу, как захлопываются с лязгом ворота. Теперь на меня направлено оружие со всех сторон. Мысленно я решаю в следующий раз присоединиться к своей семье, когда они будут участвовать в марше за контроль государства над оружием. Сейчас это было бы весьма кстати.

Мой сопровождающий, которым без зазрения совести явно пожертвовали и выпустили в место дислокации взвода солдат, тяжелой поступью шагает следом. И я почти желаю, чтобы его застрелили за его же глупость. Но это может вызвать нежелательные последствия для Келси, и поэтому не стоит того.

Когда я подхожу к минивэну, Олсон высовывает навстречу свою оранжевую голову.

– Стой! – мой конвоир щелкает затвором, неожиданно впадая в панику.

Немного поздновато паниковать, придурок!

Олсон встречается со мной взглядом, ожидая реакции.

Я поворачиваюсь к своему спутнику:

– Слушай, мне нужно отдать ему кассеты со вчерашними кадрами для редактирования и взять новые батареи и кассеты. Это то, чего ждет Скэмп. Ты же не хочешь сорвать ему интервью?

Он смотрит с подозрением, раздумывая над моими словами. Я почти чувствую дымок от того, как плавятся его мозги. Боже, да он же еще глупее, чем выглядит!

– Хорошо, только не делай глупостей.

Да уж постараюсь.

Но мне надо, чтобы он оставался снаружи, пока я не сделаю все, что задумала. Оглядываюсь через плечо, оценивая придурковатое выражение его лица. Ладно, это может сработать.

– Возможно, ты сам захочешь остаться здесь.

– Почему?

– Микроволны могут плохо повлиять на твои … ммм … детородные функции. Ну, ты понимаешь, о чем я.

Панический ужас отражается на его лице.

– А как же тот парень в минивэне?