Я закричал на манер Тарзана, и нагло стал раскачивать дерево еще сильнее. С каждым движением вливая в себя очередную порцию адреналина.

Снизу раздался треск и мое тело вместе с обломанной веткой полетело вниз. Я нелепо замахал лапами пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но ветки ломались под моей тяжестью.

Но до земли я так и не долетел. Синее облако услужливо приняло меня в свои объятья за мгновение до падения, а секундой позже я уже стоял рядом обломанной веткой поднявшей клубы снега.

Я глубоко дышал широко оскалив рот в улыбке. Вот ведь фокус. Интересно это только я так умею? Оглядевшись по сторонам я наметил прогалину в метрах пятнадцати и зажмурив глаза мысленно приказал себе перенестись.

Ни черта, чуда не случилось.

Я все так же стоял на месте и топтал копытами рыхлый снег. Неужели опять нужны эмоции? Я вновь закрыл глаза и постарался вспомнить ощущения при падении с сосны. Сердце забилось быстрее и я резко открыл глаза, вот только сфокусироваться не успел. Синее облако в мгновение перенесло меня к сухой сосенке и безжалостно выплюнуло прямо в дерево.

В борьбе между животным и растением победили рога. Сосенка треща переломилась и отлетела в сторону, внося в блаженную тишину леса новую порцию хаоса. Блин, не так то просто — быть джинном, со стороны все выглядит гораздо эффектнее и проще.

Повторяя про себя золотые слова трудовика, сломав еще пару деревьев и оставив клок шерсти на столетнем дубе — у меня начало получаться.

Это как езда на велосипеде или сноуборде. В нужное время, нужное движение. А самое главное не газовать на повороте.

Через полтора часа бешеных скачек я научился более менее контролировать перемещение и забурился вглубь леса километра на три.

— Мне кажется я знаю как получить два миллиона, — я не узнал свой голос, он был высоким и с хрипотцой, — но для этого мне нужен джипиэс.

Короткими вспышками я устремился обратно к остаткам своей одежды. Приноровившись я добрался до них всего за пять минут. По пути мне попались еще три белки, один заяц и… лыжник.

Уж не знаю что он подумал, но не удивлюсь если он забросит этот спорт. Да и вообще одиночные прогулки по лесу.

В каждом регионе России есть свои внутренние тайны. Даже не тайны, а просто факты не лежащие «на поверхности».

Вот например, посёлок Рудный в Башкортостане — попробуй найди его в интернете или на топографической карте любого формата. Нет его, словно и не было никогда. А вот город Сим есть, и каждый житель города знает, что это за поселок такой — Рудный. И известно что там делается и что охраняется, но огласки нет. И если упоминается где такое селение то непременно как минералогический заповедник или природоохранная акватория.

Если шпиону понадобиться он с легкостью соберет информацию по объекту, а простому несведущему и не в домёк что рядом есть такое.

Этих заповедников и акваторий по всей стране сотни. Вот и у нас в области есть. И гарнизон там стоит и люди живут. И охраняют они заповедные места и минералы. И я в жизни бы не узнал, про его существование если бы пьяным не заплыл на байдарке к пирсу с автоматчиками.

Ребра мне конечно не ломали, но «попресовали» прилично. И конечно же капитан видел что я никакой не диверсант и что заплыл по ошибке, но пару часов допроса я все же отсидел — для острастки. И надо сказать разговор я воспринял гораздо серьезнее и ближе чем удары сапогами от скорослужащих. Есть все таки в армии умные и проницательные люди, и сидят они там где нужно.

Вернувшись под утро на турбазу, без одного зуба и без байдарки, я решил пытать местных на предмет информации по объекту. Слава богу, пыточных средств было два ящика.

Оказывается на другой стороне озера стоит гарнизон и охраняет некий минеральный заповедник, а то что там золото со всех окрестных приисков хранится так про то знает всяк биндюжник.

Именно туда я и решил направиться. Купил рюкзак для вещей, пару баночек пива, плетенку копченого сыра и сел на ближайшую электричку.

«То есть вот такая это будет драка? — задал риторический вопрос Рики, когда я открыл ему свою идею, — а слова «Калашников», «дерево» и «навылет» тебя не напрягают?»

— А может у тебя есть другие идеи как добыть два миллиона в ближайшие десять часов? — я научился прятать сокровенные мысли от ракшаса, но еще не освоил метод невербального общения, — Давай предлагай, я за любой кипишь — кроме голодовки.

«Ну можно было в банк какой пробраться, или кассу торгового центра раскулачить».

— Вот ты вроде современный и продвинутый ракшас, Рики, — я немного злился, на своего недалекого друга, — а про камеры наблюдения ты подумал? А про то, что в городе глаз в тысячу раз больше чем в лесу? И где гарантия что там наберется два ляма? Я уже не говорю о том, что пути отхода по лесу в нашем с тобой положении много перспективней нежели в городе.

Я сам был не в восторге от такого способа по выполнению домашнего задания, но это единственное что пришло мне в голову и выдержало серию выпадов со стороны пресловутого критического мышления. Рикимару похоже решил стать дополнительной копией этого мышления.

«Ну хорошо, вот пробрались мы на территорию. Предположим даже что попали на склад. А дальше что? Люди, автоматы, двери?»

— Возьмем языка, пропингуем на отклик, — я мнил себя мастером тактических решений, на любой вопрос у меня был ответ, — ну и золотишко примем.

Каждое действие имеет противодействие. Турецкий. К\ф «Большой Куш».

«Допустим, — Рики, решил зайти с другой стороны, — а ты уже решил для себя главный вопрос Родиона Раскольникова — а именно право на убийство. Ты готов убить молодого, голубоглазого ефрейтора, чьего возвращения домой ждут мама и золотоволосая девушка? Или ты мнишь что все пройдет бес шуму и пыли?».

Мой ракшас конечно сильно раздувал муху, но вопрос он задал верный. Вопрос от которого я прятался. Вопрос который хотелось закопать в глубины сознания.

Готов ли я убивать?

Два миллиона долларов, тридцать двухкомнатных квартир, безбедное будущее для семьи и нескольких поколений. Стоит ли одна человеческая жизнь двух миллионов долларов? Моя да, а чужая?

— Ошибка Раскольникова состояла в том, что он после убийства лёг спать — типичная ошибка людей переживших большое потрясение. А спать нельзя — нельзя чтобы потрясение добралось до бессознательного, нужно бодрствовать и разрешить конфликт с совестью до погружения в сон. Поступи я по другому в свой юбилей, и остался бы с помятым бессознательным.

«Ты рассуждаешь об убийстве, словно маньяк какой — холодно, расчетливо и логично. Так и до греха недалеко».

— А что есть грех, Рики? — я поднялся и направился к тамбуру, — Семь грехов человеческих это ведь и есть — человек.

Гордыня, зависть, чревоугодие, похоть, гнев, алчность и уныние. Когда мне было семнадцать лет я мечтал искоренить в себе эти черты, а сейчас я понимаю что без них я бы не стал тем кто я есть.

Гордыня — естественное желание превосходства.

Зависть — естественное желание обладать большим.

Чревоугодие — естественное желание комфорта.

Похоть — естественное желание к продолжению рода.

Гнев — естественное желание защищать своё мнение, право или территорию.

Алчность — естественное желание приумножать и сохранять.

Уныние — то, что мы получаем, не удовлетворив хотя бы один из предыдущих грехов.

— Станция «озеро Еловое», — просветил надрываясь хрипящий динамик.

Двери электрички раскрылись, и по тамбуру весело закружились сотни снежинок. Я быстро спустился по лесенкам и спрыгнул на платформу. Кроме меня, похоже, не вышел никто — оно и понятно, делать на озере нечего. Лед еще не встал, а купаться уже холодно.