Мысль о брате любимом мне не дает покоя.
Путь к нему покажи мне. Как попасть к Утнапишти?
Море вброд перейду я, лишь бы к нему добраться.
Хозяйка герою вещает: — От века здесь нет переправы.
Свинцовые воды смерти облетает Шамаш, как птица,
И проплывает на лодке старец один Уршанаби
[243],
Что перевозит мертвых. Знает он путь к Утнапишти,
К тому, кто один из смертных смог избежать закона.
Простился герой с Сидури, стопы свои к лесу направил.
Вышел из леса к реке он, на берегу увидел
Челнок и с ним рядом старца с копьем или длинною палкой.
— Что бродишь, отставший от мертвых, — сказал Уршанаби герою. —
Входи, я тебя доставлю прямо к пристани вечной.
— Нет, не отстал я от мертвых, — ответил герой Уршанаби. —
В груди моей бьется сердце, хотя во взгляде нет блеска,
Щеки от горя увяли, от слез голова поникла.
— Вот чудо! Я слышу удары, — проговорил Уршанаби. —
Действительно, сердце бьется. Зачем же сюда явился,
В эту страну без возврата, в вечные воды смерти?
— Пришел я печалью гонимый, — Гильгамеш Уршанаби ответил. —
Хочу отыскать я друга и сделать его бессмертным.
Теперь пропусти меня к лодке и отвези к Утнапишти.
— Идем, — сказал Уршанаби. — Твою я выполню просьбу.
Другие, кого возил я, меня ни о чем не просили.
Вот шест тебе для равновесья. Им воды не касайся.
Расстегнул Гильгамеш свой пояс, раздевшись, свою одежду
К шесту привязал он крепко и поднял шест, словно мачту.
Челн Уршанаби погнало, так что влаги свинцовой,
Смерти самой подобной, Гильгамеш и шестом не коснулся.
Утнапишти по острову ходит, окруженному вечною бездной.
Шагая путем неизменным, свои он обходит владенья.
Неподвижна вечная бездна. Из нее не выпрыгнет рыба.
Не слышно ни шума крыльев, ни резкого птичьего крика.
За горами, которых не видно, — Шуруппак и воды Евфрата.
Никаких нет вестей оттуда, лишь приходит челн Уршанаби,
Ибо нет промедленья у смерти. — Что с моими глазами случилось?
Эй, жена! Это челн Уршанаби, но над ним поднимается парус.
Никогда еще не бывало, чтоб под парусом двигалась лодка.
— Не волнуйся, глаза твои зорки, — Утнапишти жена отвечает, —
Как в те годы, когда средь тумана, застилавшего землю и небо,
Ты спасения гору увидел и к вершине ее причалил.
И мои глаза видят парус. И мертвец этот парус держит.
Посмотри, как бледны его щеки. Утонул мореход, наверно,
И без паруса жить не может. И плывет он быстрее прочих
В край, куда торопиться не стоит, ибо нет для умерших возврата.
— Говоришь несусветное что-то! — возразил жене Утнапишти. —
Много сотен лет наблюдаю, как провозят души умерших,
Свой сохраняющих облик. Кто тут не был! И царь, и пахарь,
И флейтист, и кузнец, и плотник. А привозят их без короны,
Без мотыги, без горна, без флейты.
Посуди, кто у мертвого спросит, что он взять с собой захотел бы.
