Так между Нинмах и Энки разгорелась ссора. Много они наговорили друг другу обидных слов. Но женщина, даже если она богиня, всегда старается высказаться последней, и Нинмах произнесла заключительное слово:

— Отныне не будет тебе, Энки, места на небе. Не будет тебе места и на земле. Уйдешь ты в земные глубины и не увидишь света^[128].

Энки и мироздание[129]

(Миф шумеров)

Отец богов Ану положил начало жизни на земле. Энки, сын богини Намму, ее упорядочил. До него землю покрывали непроходимые чащи и болота — не пройти, не проскакать. Не было никакого спасения от змей и скорпионов. Стаи свирепых зверей рыскали повсюду, загоняя смертных в мрачные пещеры.

Став за плуг, Энки выкорчевал кустарник, провел по целине первые борозды и засеял их зернами. Для хранения урожая он соорудил закрома. Он наполнил Тигр и Евфрат животворной влагой и сделал все, чтобы они служили плодородию. Берега их он засадил тростником и тем самым их укрепил, воды заполнил рыбьими стаями. А поскольку одному богу, как он ни мудр, трудно уследить за всем на земле, он, обходя края черноголовых, распределил обязанности между богами, каждому назначив следить за чем-либо одним. Так, богу Энбилулу он поручил заботу о Тигре и Евфрате, без которых не было бы жизни в лежащих между ними землях, питаемых водами. Нанна получил богатый рыбой болотистый юг Шумера. Заботу о море он доверил богине Нанше^[130]. Ишкур должен был отвечать за дожди, Эмкинду — за полевые работы, Аншан — за рост растений. Горные пастбища Энки отдал во власть царя гор Сумукана, домашний скот пасти поручил богу-пастуху Думузи, показав ему, как надаивать молоко и отстаивать сливки, как строить овчарни и хлевы. Возведение жилищ он отдал в руки Муштамны, искусство изготовления кирпичей передал Кулле, а работы по дереву — Нинмуду. Энки обучил женщин сучить из шерсти овец нить и сплетать ее в ткань, поручив наблюдать за их трудом богине ткачества Утту.

Заметив, что люди усерднее ухаживают за тем, что принадлежит им, Энки провел между участками земледельцев межи, наметил границы между городами.

В стране между двумя реками не было металлов, необходимых для изготовления орудий труда и оружия, а также любимых смертными мужами и женами украшений. Но Энки было известно, что золото, серебро и медь имеются в изобилии в стране Мелухха, куда можно добраться морем. Он показал путь в эту страну, где можно было обменять зерно и плоды садов на металлы.

Энки создал город Эриду, подняв в него пресные воды из подвластного ему подземного пресного океана.

Чтобы люди не были похожи на зверей, поедавших друг друга, Энки создал установления и записал их на скрижалях. Люди должны были их чтить, но он удержал скрижали у себя, чтобы люди не возвысились и не были как боги^[131].

Еще до того, как боги разделили между собой первозданную землю, была страна Дильмун, окруженная свинцовыми водами бездны.

Не было в этой стране слышно ни карканья воронов, ни пронзительного крика зловещей птицы, вестницы смерти, не крался на мягких лапах свирепый лев, чтобы схватить ягненка, и собаке не от кого было стеречь козлят, не склевывали птицы рассыпанных на крыше зерен, не знали люди ни болезней, ни старости, не звучал погребальный плач за городской стеной^[132].

Подарил эту землю Энки непорочной Нинсикиле^[133].

Возлег он с ней в Дильмуне на ложе. И говорит она ему:

— Вот дал ты мне землю, как брачный дар, а что мне в этом даре? Ведь нет здесь воды в каналах, в колодцах же вода горька. Не растут на полях злаки и не пристают к берегам корабли.

И как только поднялся над горизонтом Уту, Энки открыл уста земли и выбил через них пресную воду. Стала страна Дильмун садом, светлым и чистым. И превратились безжизненные пески в изумрудные поля, перемежающиеся цветущими лугами. Выросли кусты и деревья. На них появились и запели сладкоголосые птицы.

И стал Дильмун пристанью, домом прибрежным для всего Шумера. И прислала страна Тукриш золото из Харали и блестящий лазурит, страна Мелухха — желанный сердолик и отличное дерево, страна Махаши — горный хрусталь, страна Маган — крепкую медь, твердый диорит, Заморская страна — эбеновое дерево, Страна шатров — шерсть тончайшую. И все это украсило Ур, сияющий город, святилище, храм царства^[134].

И осталась довольна Нинсикила (имя ее теперь Нинхурсаг)^[135]. И приняла она семя Энки. И каждый день ее был словно месяц, девять дней ее — девять месяцев материнства. Словно по маслу, словно по нежнейшему маслу родила матерь страны госпожу-растение Нинсар^[136] и на берегах реки взрастила ее. Увидел Энки Нинсар и затаился в болотах, прельстившись ее зеленеющей красотой. Выйдя на берег, он познал Нинсар, и приняла она его семя. Каждый день ее — словно месяц, девять дней ее — девять месяцев материнства. Словно по маслу, словно по нежнейшему маслу родила Нинсар дочь Нинкур^[137] и на берегах реки взрастила ее. Увидел Энки Нинкур и затаился в болотах, прельстившись ее юной красотой. Выйдя на берег, он познал Нинкур, и приняла она его семя. Каждый день ее — словно месяц, девять дней ее — девять месяцев материнства. Словно по маслу, словно по нежнейшему маслу родила Нинкур Утту.

Приглянулась Энки и Утту. Поняла это матерь страны и обратилась к неопытной Утту:

— Затаился некто в болотах, в болотах он затаился, но совет тебе дам я полезный, моего ты совета послушай.

И дала матерь страны совет Утту, и послушалась девочка ее совета.

Обратилась к садовнику Утту, повелев принести ей спелых огурцов, принести абрикосов в связках, принести винограда в гроздьях. Подслушал слова Утту Энки, и повелел он садовнику грозно принести ему, а не Утту, побольше огурцов спелых и самых лучших абрикосов в связках и янтарного винограда в гроздьях. Получив дары эти, подвел себе глаза Энки зеленым цветом, взял свой дорожный посох и направился к дому Утту.

Постучал он в двери дома, прося открыть их, притворившись, что идет садовник. Утту двери распахнула и, всплеснув восторженно руками, взяла у него огурцы спелые, абрикосы в связках, виноград в гроздьях. Опьянел от радости Энки при виде Утту и, бросившись к ней, поцелуями ее осыпал. И возлег с нею Энки, чтобы приняла она его семя. Но тут Нинхурсаг появилась. Собрала она семя Энки и из него восемь трав взрастила. Поднялись эти травы в скором времени — и лесная, и медовая, и садовая, и семенная, и колючая, и густая, и высокая, и целебная.

Увидев растения, Энки удивился и стал спрашивать своего советчика, отчего они выросли. Тот начал срезать траву одну за другой и передавать их Энки, называя по именам. И брал Энки растения с радостью и поедал их, решая судьбу каждого.

Обнаружила Нинхурсаг, что съел Энки все восемь растений, и в ярости прокляла его, прокричав: «Глаза мои его больше не увидят», и покинула Дильмун.