Наконец он убрался, и я вздохнул с облегчением».^[236]

Ошанина, к сожалению, ни каких письменных свидетельств по существу не оставила. Быть может, оно и к лучшему, ибо «воспоминания» участников этой истории столь противоречивы, что складывается впечатление — все врут, приукрашивая себя и очерняя сотоварищей.

Как бы там ни было, но чистосердечным признание Дегаева не являлось по определению, ибо, выслушав «покаянные» речи Сергея Петровича, Тихомиров с Ошаниной, прослезившись, обвинили в предательстве… нет, не Дегаева, а негодяя Судейкина(!!!), который коварством своим принудил Серёгу к стукачеству. А Серёжка и рад стараться, возьми да ради спасения своей продажной душонки и предложи: во искупление греха (чьего — не суть важно) готов оказать содействие в убийстве заклятого врага народовольцев Георгия Порфирьевича Судейкина!

Вот так, в одночасье, чрез готовность свершить убийство гения сыска Судейкина был реабилитирован дважды предавший Дегаев.

Нет необходимости описывать мерзкое преступление Дегаева, заманившего 16 декабря 1883 года в засаду Георгия Порфирьевича, где бедолагу до смерти ломами забили Стародворский и Конашевич. Но есть смысл отметить, что осужденный за указанное преступление Василий Конашевич наказание отбывал в Шлиссельбурге, где впал в психическое расстройство и был помещен в психиатрическую лечебницу в Казани, где и отдал Богу душу.

После убийства Судейкина Дегаев скрывался на квартире Якобовича-Меньшина, затем с помощью главы ЦК польской партии Пролетариат Станислава Чеславовича Куницкого бежал в Финляндию, а оттуда в Париж, где «революционному трибуналу» в составе Тихомирова, Лопатина и Караулова Сергей Петрович выдал всех известных ему агентов полиции. За это ему была сохранена жизнь и даже денег дали на дорогу до Америки при условии, что в Россию Дегаев никогда не вернётся.

Жил Сергей Петрович в Сент-Луисе, работал менеджером на химической фабрике. В 1891 году получил американское гражданство и, сменив имя на Александра Пела, поступил слушателем в университет Джорджа Вашингтона на курс математики, по окончании коего в 1895 году стал аспирантом университета Джонса Хопкинса (Балтимор Мэриленд). В 1897 году защитил докторскую диссертацию по дифференциальной геометрии. Преподавал математику в Университете Южной Дакоты (Вермилион Южная Дакота). С 1901 — декан инженерного колледжа этого университета. В 1908–1913 годы — профессор математики в Институте Армора в Чикаго (ныне Технологический институт Иллинойса).

«Американский» отрезок жизни Дегаева свидетельствует о незаурядности этого человека. Оно и понятно, ибо простачку вряд ли удалось бы нанести столь сокрушительный урон как народовольчеству, так и политическому сыску России.

Однако вернёмся к Судейкину и причинам, приведшим к его трагической кончине.

Как отмечалось выше, Георгий Порфирьевич в значительной степени был новатором в организации столь массированного агентурного проникновения в ОПС. Оперативная обстановка на этой ниве требовала незамедлительной ликвидации террористического подполья. И в решении этой задачи забота о личной безопасности секретных сотрудников отходила на второй план.

Дегаев понимал, что успехи жандармов порождают подозрения народовольцев в его предательстве. Безусловно, он делился своими опасениями с Судейкиным. Последний возьми да и предложи Сергею Петровичу с тем, чтобы отвести подозрения от него, разоблачить и убить за предательство свояка[237] Тихомирова М.А. Поммера, который длительное время являлся агентом охранки и к тому времени исчерпал свои оперативные возможности.[238] Это было «последней каплей». Дегаев понял, что для Судейкина никакой он не соратник и не друг, а просто расходный материал — средство в достижении целей Департамента полиции в лице Георгия Порфирьевича.

Это и предопределило дальнейшие события.

Смерть Георгия Порфирьевича была невосполнимой потерей для сыска Империи. Прочитав доклад министра внутренних дел графа Толстого о случившемся, Александр III написал: «Я страшно поражен и огорчен этим известием. Конечно, мы всегда боялись за Судейкина, но здесь предательская смерть. Потеря положительно незаменимая. Кто пойдет теперь на подобную должность? Пожалуйста, что будет дознано нового по этому убийству, присылайте ко мне».

Один из венков возложен на могилу Георгия Порфирьевича Государыней Императрицей. Это были белые лилии, переплетенные надписью: «Честно исполнившему свой долг до конца»…

В то время как Государь и правительственные круги скорбели по Судейкину, террористы-революционеры ликовали и распускали о Георгие Порфирьевиче нелепую клевету, якобы он сам вынашивал планы убить руками Дегаева ряд государственных деятелей и свершить переворот. Обрастая фантастическими «подробностями», эти инсинуации живы и сегодня.

В частности, ряд анонимных авторов утверждают, что Судейкин планировал убийство министра внутренних дел графа Толстого Д.А., дабы занять его должность. Свершение этого угодного народовольцам акта Георгий Порфирьевич, естественно, поручил Дегаеву. Последний к злодеянию привлёк Стародворского Н.П. Да вот беда: неведомо было ни Сергею Петровичу, ни Судейкину, что Николай Петрович являлся секретным сотрудником полиции и состоял на личной связи не у кого попало, а у самого графа Дмитрия Андреевича!

«Когда заговорщики основательно подвыпили на квартире Дегаева, — пишет аноним,[239] — и Стародворский высказал сомнение в успехе покушения на министра внутренних дел, который хорошо охраняется, Дегаев проговорился, будто в убийстве Толстого помимо революционеров заинтересован и сам государь император. Значит, действовать можно смело, не опасаясь охранки и Судейкина. Успех покушения на Толстого, сообщил Стародворский (а оно состоится сразу же после казни народовольцами Судейкина 16 декабря 1883 года), обеспечен…

…Стародворский сообщил Д.А. Толстому о готовящемся покушении на Судейкина и на самого Толстого. Тогда министр выдал Николаю Стародворскому в награду тысячу рублей (тех, царских), и поручил ему принять участие в убийстве Судейкина, решив разделаться с начальником питерской "охранки" тем самым способом, которым тот хотел разделаться с ним».

В статье «Охранное отделение и политические убийства в Российской империи»[240] пожелавший остаться неизвестным автор повторил вышеуказанный поклёп на Императора, Толстого и Судейкина, но уже ссылаясь на книгу «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. — М.: Политиздат, 1991». Аноним отметил, что книгу эту «недостать», а её автор — «Владимир Михайлович Жухрай — генерал-полковник, доктор исторических наук, длительное время работал в советских спецслужбах и в аппарате И.В. Сталина и Л.И. Брежнева, почти половину своей жизни (40 лет из 85) посвятил изучению истории отечественных спецслужб, считался одним из наиболее авторитетных специалистов по этой теме.

В своей книге В.М. Жухрай по материалам архивов охранного отделения рассказывает не только о таких банальностях в работе политического сыска, как вербовка и внедрение агентуры с целью получения информации о деятельности революционеров, но и о гораздо более серьёзных вещах».

Как и предупреждал аноним, книгу эту прочитать мне не удалось. А посему не стану утверждать, что изложенные в ней сведения не основаны на архивах охранки — генерал-полковнику исторических наук виднее…

Однако смею отметить общеизвестный факт: за участие в убийстве Судейкина Стародворский 14 марта 1884 года был арестован и двадцать лет своей жизни оставил в Шлиссельбургской крепости. После ряда прошений Николай Петрович 24 августа 1905 года был помилован и поступил на секретную службу в Департамент полиции, в чём и был уличён Бурцевым в первые годы Советской власти.