В 1682 году Разбойный приказ был преобразован в Сыскной, сыщики коего занимались розыском лихих людей по всей стране. При сыскном приказе состояли на службе и доносители, на которых возлагалась обязанность «открывать» преступления и сыскивать воров и разбойников в их «пристани».
Отдельные авторы утверждают, что должность доносителя тождественна тайному агенту. Однако, как известно, в 1741 году знаменитый вор с двадцатилетним «разбойным стажем» Иван Осипов (Ванька-Каин[24]) добровольно предложил Сыскному приказу свои услуги по поимке других воров и разбойников не только в Москве, но и в других городах. Осипов был принят на государеву службу с присвоением звания доносителя Сыскного приказа. Под его начало была передана военная команда. Последнее обстоятельство позволяет сделать вывод, что доноситель скорее являлся сыскным администратором, нежели тайным агентом.
Соборное уложение 1649 года ввело ответственность за преступления против государя, бояр, воевод и приказных людей, то есть всех представителей власти. Этот закон закрепил формулу «государево слово и дело»: каждый узнавший об «измене» или хотя бы «непристойных словах» в адрес властей должен был под страхом смерти донести начальству. В том же году был принят первый полицейский закон — Наказ о Градском благочинии.
Родоначальником российских спецслужб стал учреждённый в 1654 году царём Алексеем Михайловичем Тайных дел приказ (1654–1676), который контролировал деятельность всех центральных и местных правительственных органов и чиновников, вел следствия по важным политическим делам, а также организовывал поиски руд и строительство мануфактур, управлял дворцовыми владениями.
В дальнейшем политическим сыском ведали:
Преображенский приказ, изначально созданный четырнадцатилетним Петром I в 1686 году для управления Преображенским и Семёновским потешными полками. В 1689 году в селе Преображенском по указанию Петра Алексеевича была построена Съезжая изба «для расправы и разных дел», а с 1695 года Преображенский приказ уже ведал охраной порядка в Москве, расследовал особо важные судебные дела, в 1697 — получил исключительное право следствия и суда по политическим преступлениям (массовые процессы стрельцов, участников Астраханского восстания и др.). Упразднён в 1729 году.
Необходимо отметить, что всю рутинную работу Преображенского приказа вели два дьяка, пять-восемь подьячих, дозорщик, два лекаря и лекарский ученик, заплечный мастер, четыре сторожа, четыре конюха, шестнадцать рабочих (токари, плотники и кузнецы), несколько десятков прикомандированных офицеров и солдат гвардии, входивших в штат Главной канцелярии.[25]
Петр I в определенной мере является застрельщиком системного агентурного сыска. Так, Указом от 2 сентября 1695 года он предписывал воеводам в городах «про воров и разбойников проведывать тайно всякими мерами», а в 1700 году в наказе астраханскому губернатору предписывал иметь «тайных подсыльщиков» дабы «между людьми не было какой шаткости». По сути это указания на необходимость формирования секретной агентуры.
В 1711 году Пётр Алексеевич учредил Сенат и создал фискальную службу — орган, коему предписал «над всеми делами тайно надсматривать» и выявление «всех безгласных дел». Сенатор граф Зотов Никита Моисеевич стал первым обер-фискалом России.
Фискальной службе поручалось доносить Царю и Сенату о выявленных фактах неисполнения либо нарушения указов, мздоимства, казнокрадства и всего того, что может повести «ко вреду государственного интереса». Им предписывалось возбуждать дела, «на которые нет челобитчиков». Если на эту функцию взглянуть сквозь призму ныне действующего Закона «Об оперативно-розыскной деятельности в России», то получится, что фискалы были обязаны проверять тайные доносы в рамках дел оперативного учёта!
Если донос подтверждался, фискал получал половину имущества обвинённого, а в отдельных случаях и чин последнего. Такое положение дел породило массу злоупотреблений должностными полномочиями, совершаемыми фискалами из корыстных побуждений. В целях пресечения коррупции за несправедливые доносы фискалов приговаривали к наказанию, какое понесло бы оговоренное им лицо, если бы было действительно виновно. За недоносительство, тот есть сокрытие информации по своим корыстным соображениям, фискалов также наказывали.
В 1715 году Петр I создал в России службу охраны общественного порядка и назвал её полицией.
Для следствия по делу царевича Алексея Петровича была учреждена Тайная канцелярия (1718–1726), которая в последующем рассматривала дела чрезвычайной важности.
Именным Указом от 22 июля 1730 года учреждены Судный и Сыскной Приказы. Предписывалось «… в Сыскном ведать татиные, разбойные и убияственные дела, и которые воры и разбойники пойманы будут в Москве и приведены в Полицмейстерскую Канцелярию, тех записав, в то же время отсылать в Сыскной Приказ».[26]
После упразднения Преображенского приказа вопросами политического сыска занимались: Канцелярия тайных розыскных дел[27] (1731–1762 гг.), Тайная экспедиция при сенате (1762–1801 гг.), Комитет высшей полиции — 1805 г., Комитет охраны общей безопасности — 1807 г., Особенная канцелярия министра полиции (орган политического сыска, осуществлявший наряду с борьбой с «инакомыслящими» подданными России также функции контрразведки) -1810 г.
15 сентября 1801 года в день коронации Александра I был издан Императорский Указ «Об отмене пыток», а 8 сентября 1802 года Манифестом «Об учреждении министерств» образовано Министерство внутренних дел, которое должно было «пещись о повсеместном благосостоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве всей Империи»[28].
***
История становления российских специальных служб так подробно описана только для того, чтобы довести до читателя — в указанный период отсутствовало нормативное регулирование сыска, секретная агентура если и использовалась, то делалось это бессистемно, опыт агентурнооперативной работы не обобщался и не использовался органами правопорядка.
Для нашего исследования весьма интересны три факта.
Челобитная Ивана Яганова, который решился напомнить Ивану Грозному о том, как добывал для великого князя Василия III[29] информацию о делах при дворе его братца, Юрия Ивановича.[30] «Наперед сего, — писал Яганов, — служил есми, государь, отцу твоему, великому князю Василью: что слышев о лихе и о добре, и яз государю сказывал. А которые дети боарские княж Юрьевы Ивановича приказывали к отцу твоему со мною великие, страшные, смертоносные дела, и яз, государь, те все этих дела государю доносил, и отец твой меня за то ялся жаловати своим жалованьем. А ведома, государь, моа служба князю Михаилу Лвовичу да Ивану Юрьевичу Поджогину».[31]
Из этого документа усматривается, что Великие князья не гнушались шпионить, оплачивали услуги информаторов, и поручали работу с ними лишь особо приближённым людям.
…В середине XVII века затеял Царь Алексей Михайлович фальшивомонетчиков ловить. Сыщики Приказа тайных дел по ночам наблюдали за кузнями и домами посадского люда. Заслышав стук молотка, врывались с обысками. Сыщикам помогали и обыватели, которым за помощь в поимке фальшивомонетчика полагалась половина двора того. Для установления вины в Москве в 1659–1660 годах в тюрьму посадили 400 человек. Пытали их дыбой, бичеванием, каленым железом. С 1654 по 1661 было казнено более 22 тыс. человек…[32]
Как видим, без малого 130 лет минуло со времён Василия III, спецслужбу создали и Приказом тайных дел нарекли, а до организации системной агентурной работы не додумались. Как говорится: не умеете работать головой — работайте ногами. А была бы в Приказе пара-тройка, а лучше пяток тайных агентов, да филёров десятка два — и не пришлось бы сыщикам ночами по задворкам шляться да в казематах душных люд по беспределу калечить.
