Старичок что-то учуял. Что-то, что его очень обеспокоило. Он весь съежился и превратился в подобие серой тени. А вокруг разгорались страсти…

— Эй ты, — какой-то широкой натуры, но уже изрядно подвыпивший мужик с характерным красным носом, обратился к другому, — огоньку не найдётся?

— Нет, — промычал тот в ответ.

— Дык, ты мне огня жалеешь?!! Ах ты!.. — тот, что с красным носом, сжав кулаки, направился учить второго, что, если не куришь, то уважать желание других, просто обязан. Затеялась возня.

— Миленький, иди сюда… — прощебетала жена тавернщика: розовощёкая и круглолицая барышня пожилых лет. Она очень любила и уважала мужа. Но сейчас приглашала в каморку другого мужчину. Хотя видела его впервые…

Старичок не вмешивался. Никто не должен знать, что он здесь. Он просто наблюдал. А вокруг бушевали страсти. Это было дико и странно одновременно. Пьяный дебош медленно, но уверенно перерастал в настоящую драку, жена тавернщика решила не тратить время зря и начала раздеваться прямо у барной стойки. Сам тавернщик в это время решил перекусить… Теперь он просто жрал! Действительно, словно свинья, опустив лицо в тарелку, разливая и рассыпая содержимое.

Старичок сжал суховатые кулаки, но ничего не предпринял. Две старушки — божих одуванчика вцепились друг другу в то, что осталось от волос. Рядом, глядя на это смехотворное, но опасное мероприятие, подливали масла в огонь три мужика. Один из них удачно имитировал гогот гуся, два других хрюкали. Ещё двое медленно и беззвучно осели на пол. Пришёл их черёд познакомиться с Проводником человеческих душ… Так развлекалось зло…

ОН шёл на встречу, миновав несколько таверн и домов. Позади него шла молчаливая стражница и Проводник. ОН не обращал на неё внимания, ведь она всего лишь уборщица хлама, который оставался после его визита. ОН не заговаривал первым, ибо речь его была опасна для рассудка других. Наконец, ОН остановился.

— Здравствуй, Нахема. Давно же мы не виделись… Ты, как всегда, хороша. Видно эта планета дала тебе неплохой улов?.. — Нахема раскрыла свои огромные бездонные глаза, поглощая ЕГО душу. ОН рассмеялся. — Зря силы тратишь. Ты же в курсе, со мной этот номер не проходит…

— Что ж, видно, придётся оставить бесплодные попытки… Если ты, конечно, не захочешь вспомнить былое…

— Если ты снимешь эту одежду, которая, нужно признать, тебе очень к лицу, я подумаю…

— Как только придёт время, — сверкнула глазами Нахема. — Мне в ней слишком тесно. Кроме того, она причиняет мне массу неудобств. Но есть и плюсы: из-за неё у меня ещё больше еды…

— Ничего, скоро тебе будет, чем поживиться… — заверил ОН Нахему.

— Здравствуй, брат, — из ниоткуда возник ещё один. Высокий, надменный.

— И я тебя приветствую, Самаэль. Сколько времени прошло… Я даже скучать начал…

— Ничего. Зато теперь появился повод развеять твою скуку… Вааль. Повеселимся?

— Обязательно. Но я смотрю, вы уже и без меня начали…

— Что ты, Вааль, мы просто готовились к твоему приходу. Кроме того. Хозяин мешкал. Так что просто пришлось…

Вааль окинул взглядом окружающее его пространство. Конечно, брат и сестра повеселились на славу, но вокруг было столько энергии! Она лежала на виду. Просто, как на ладони. Оставалось только забрать её…

Три Чёрных Ангела пришли охотиться.

Когда же окончится тысяча лет, Вазельвул будет освобождён из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырёх углах земли. И будет он собирать их на брань; число их, как песок морский… И выйдут сподвижники его с ратями несметными к граду возлюбленному и стану Покоя, и окружат его несметным количеством своим, добиваясь освобождения Зла неземного, чтобы захватить весь мир. День и ночь будут отбиваться три светила от помощников Вазельвула: Асмодея — истребителя рода человеческого, Ваали — начальника легиона зла, Нахемы — царицы детей Тьмы, и Самаэля, несущего яд всему живому. Лишь хитростью и предательством захватят они стан Светлых. Всё вокруг поглотят Три Страха. Обманом попытаются склонить духи зла помощников света, и сделать их себе подобными, предательством будут связывать им руки. Не должны Четверо слушать речей лукавых, ибо они выше этого. Но ежели преступят всеобщий Закон, то грядёт век Тьмы… Три раза ночное светило сменит ход, и раскроются врата миров, выпуская наружу зло неземное. Чаша равновесия пошатнётся, и наступит время выбора и Пути, ибо жизнь искупается жизнью…

"Странно, а ведь я не могу отпустить тебя… Но я не плачу. Слёз нет, они высохли для других. Теперь я улыбаюсь. Пусть на душе пусто, больно и гадко. Пусть друзья думают, что успокоилась. Пусть никто не обращает внимания, или жалеет. Пусть! Я улыбаюсь, и никто не узнает о моей настоящей боли!", — смотрела Мира на догорающую свечу. Она всего пару минут назад выскользнула из общего веселья. Сегодня ребята устроили настоящую попойку.

Вы спросите за повод? Ну… сколько угодно! За удачное времяпровождение, за отличное настроение, за приобретённых друзей, за прекрасную половину человечества, за то, чтобы у всех всё было, а за это ничего не было… Поверьте, этот список можно продолжать до бесконечности. А отсутствие повода, тоже повод!

Анри травил анекдоты, правда, уже немного перекрученные на свой манер.

— …Отсыпались и набирались сил и здоровья. Выяснилось, что за время банкета и салюта никто из местных не пострадал, за исключением тех, кто от впечатлительности не успел добежать до туалета. Местные аксакалы говорили, что они не помнили такого салюта уже лет сто.

— А дальше? — пьяно, но весело потребовали Маран и Дин.

— Времени на подготовку было не так много, поэтому съездили в штаб за пленным террористом.

— Кто такой террорист? — прищурил один глаз в глубокой задумчивости Дин. Он всё ещё пытался понять суть рассказа. Анри не обратил внимания, что говорит лишнее.

— Да самый последний гад. Вот кто! После чего допросили его по-ниндзявски.

— А это, как? — заинтересовался Маран.

— С пристрастием.

— Ну и как? — не отставали слушатели.

— Рассказал все, вплоть до родословной 9-го колена! — все засмеялись, а Анри продолжал. — Чтобы не ударить мордой в лужу, провели небольшие учения по взятию заброшенного хутора, в лесу. На время операции вся живность в радиусе 10 километров была эвакуирована, с учетом разлета щепок.

Ребята дружно смеялись. Всем было весело и легко. Мила и Мира тихонько выскользнули в самый разгар. Слово "тихонько" означало последние капли терпения после настойчивых десятиминутных проб, упрашиваний и заверений, что они возвратятся. Да… друзьям было весело, а как же Мира, которую вино "не вставляло"?.. Плохое настроение, постоянное напряжение и боль, что не давали расслабиться, играли плохую шутку с алкоголем, моментально выводя его из организма. Мира, конечно, могла напиться, но зачем? Поверьте, это ничего не даёт. Утром ты просыпаешься, и… лучше не становится! Поэтому, отправив подругу спать, Мира решила пронаблюдать за любимым и необъятным небом. Её немного шатало, то ли от свежего воздуха, то ли от собственных переживаний.

— Чего ушла? — услышала Мира позади себя знакомый голос.

— Да у вас всё больше мужской разговор. К тому же, я устала, — ответила Мира.