– П-шел вон, – зашипел парень. Он выставил зубы и зарычал, как собака. Это подействовало – зверек тут же скрылся в траве.

Иван ползком вернулся к жене.

– Не пойму, откуда здесь взялся типолет, – тихо вымолвил он.

– Ты же сам вызвал через Галактическую Сеть рейнджеров.

– А что, у рейнджеров есть на вооружении типолеты?

– Почему бы и нет? – удивилась девушка.

– Не знаю. Я лично так не думаю, – неуверенно прокомментировал Иван.

– Может быть, Галбез прислал на Ночиху БП? – предположила гринчанка.

– Что здесь делать Боевому Патрулю без согласования с местным Правительством? Насколько я знаю, в режимной карте БП Ночиха не числится.

– Да мало ли… Вон, хотя бы браконьеров гонять. Плохо, что ли? Они тут уже пообнаглели, сволочи.

– Посмотри, Кать. На тарелке нет никаких эмблем – ни рейнджеров, ни БП. Что-то тут не так…

– Да ладно тебе, Иван. Я лично не собираюсь тут сидеть посреди ночи возле порванной палатки, как у разбитого корыта.

– Погоди, Кать. Видишь специальный люк на корпусе в виде восьмерки?

– Ну и что?

– Это ПИИ – протонно-ионный излучатель. На стандарт-тарелке БП такого нет.

– А что, Галбез не может позволить себе комплектацию по спецзаказу? Иван, ты что-то сильно такой подозрительный стал – жуть, – тихо рассмеялась девушка.

– Зато ты, Кать, демонстрируешь вопиющую безалаберность.

– Вань, планерки будем устраивать после отпуска. Хорошо? – супруга укоризненно покачала головой. – Кто б там ни был, до ближайшего егерского поста нас подбросят. Для обвинения браконьеров лишние свидетели им не помешают.

Стрельцов с силой схватил жену за рукав:

– Катя, тихо. – Пригнул ее голову к траве.

Дальнейшие события разворачивались с небывалой скоростью… 8-образный люк на альфаметаллическом корпусе мгновенно сдвинулся в сторону – растаял, будто его и не было вовсе. Одновременно из освободившегося отверстия словно бы вырос сдвоенный ствол ПИИ. Орудие в упор дуплетом ударило по грузовику лесных потрошителей. Через секунду на месте «Стрекозы» пылала груда металла. Из огня выскочил горящий человек, – видимо, одному из браконьеров удалось спастись. Пугающую темноту ночи прорезал мощный луч прожектора, нависающий сверху, от типолета. Луч спокойно догнал беглеца. В ярком свете было хорошо видно, как бедолага падает, настигнутый «плевками» лучеметов, конвульсивно дергается в мучительных предсмертных судорогах.

Иван многозначительно кивнул супруге «Вот видишь…» и приложил палец к губам «Тихо, сидим не высовываемся…».

– Ты не знаешь, почему закрыли все туалеты? – жалобно спросил заключенный № 3-0081.

Номер Восемьдесят Первый был немного придурковатым от рождения. Поэтому его сокамерник, № 7-0385 по кличке Жожик, на людях с блаженным не общался, чтобы не прослыть в тюрьме «минёром». То есть человеком, совершившим недопустимую глупость (что может повлечь переход на более низкие уровни уголовной иерархии). Семерка, открывающая пятизначный код Жожика, придавала его цифрам солидность, со стороны узников – скрытое уважение. Дань традиции. Семерка причисляла № 385 к когорте отпетых рецидивистов, так называемых «полосатиков». Но это лишь условность, поскольку право на голос в преступном сообществе необходимо доказывать каждодневно. Былые заслуги здесь – не аргумент. Однако Жожика зэки уважали. Тем более что в последний раз он «завалился» напрочь. Теперь мрачные стены грозили стать «полосатику» родным домом до скончания века. Рецидивист с раздражением посмотрел на № 3-0081, ответил:

– Охранник во втором отделении разбил ногой печень такому же дебилу, как ты. В наказание, как обычно, захлопнули «толчок».

– Интересно. Коп – садист. А наказывают нас, – выразил вполне здравую мысль несчастный. – Какая тупость!

– Дубина. – Жожик легонько постучал сокамерника по лбу. – Они-то у себя записали, что заключенный предпринимал опасные действия. Понятно?

– А-а! – произнес парнишка с таким видом, будто только что решил сложнейшую задачу из области высшей математики. – На Галере и не такого можно ожидать. На то она и планета четвертой категории. IX Протекторат – это вам не парламентская республика.

«Полосатик» удивленно уставился на разговорчивого «коллегу», с любопытством отслеживая его интеллектуальные излияния.

В этот момент вдоль решетки, отделяющей камеры от коридора, под конвоем провели Колдунью из четвертого отделения. Девушка получила свое необычное прозвище благодаря тому, что владела сильным даром гипнотизера. Например, недавно она вылила на голову самому зловредному охраннику ведро воды. А пострадавший мирно отправился сушить волосы. При этом он попросил обидчицу подержать пока пистолет… Сейчас глаза у конвоиров остекленело, бессмысленно смотрели вдаль. Рецидивист взглянул на часы. «Все по графику». Он подошел к решетке, отстучал условный код. Стук, продублированный соседями, словно эхом прокатился по длинному коридору.

Колдунья с «эскортом» скрылась в помещении центрального поста. Через несколько минут все решетки одновременно открылись, и толпа арестантов вполне организованно хлынула к выходу. Трюк с гипнозом сработал. Охрану у ворот тоже удалось быстро нейтрализовать. Зэки брызнули врассыпную по старинной площади, прилегающей к тюрьме.

Тем временем на дальнем конце широкой каменной поляны появились большие полицейские фургоны. На подмогу тюремщикам оперативно подоспели городские копы. Они спешно организовывали оцепление, решительно продвигаясь к воротам, отлавливали среди невинных горожан сбежавших зэков.

Жожик грубо схватил за воротник испуганного мужичка средних лет. Таких справедливо называют «гражданским лицом». Интеллигентная наружность прохожего всем своим видом выражала возмущение подобным хамством и неприятие насилия как метода разрешения проблем вообще.

– Что вам угодно, уважаемый?

– Жуй опилки, гнида! – ругнулся «полосатик». Плотно сжатый кулак с силой ударил Гражданское Лицо прямо в зубы.

Ошарашенный интеллигент сразу сник. Рецидивист бесцеремонно затащил свою жертву в пустой вагончик пневмотрамвайчика, где отобрал одежду. Еще один удар в зубы (для профилактики), сопровождаемый идиотскими угрозами, надолго пригвоздил раздетого прохожего к сиденью.

Переодевшись, Жожик выскочил из пассажирского салона и не спеша, чтобы не привлекать внимания, направился к голоновым кустарникам. Большинство зэков, как и полицейских, не рискнули прорываться сквозь эти заросли от тюремных ворот к реке. Потому что голоны кишмя кишели страшными насекомыми – корястыми клопами. Смертельно опасные букашки водились только на указанном кустарнике, и выкурить их оттуда было почти невозможно даже самыми сильными химикатами. Наверное, не случайно муниципалитет оставил густые ряды экзотического растения со стороны заднего фасада окружной тюрьмы – куда праздных прохожих не допускали. Чтобы заключенным мысль о побеге через реку и в голову не приходила. Кстати, несколько прецедентов, окончившихся смертельным исходом, подтвердили тупиковость данного направления.

Но Жожику терять было нечего. Сегодняшний побег – один шанс из тысячи. Другой возможности может не представиться до самой смерти. «Полосатик» высоко поднял воротник, натянул рубашку на голову по самые уши, смело шагнул в опасные заросли. Как только он скрылся в кустарнике, сразу бросился на землю, пополз по-пластунски. Потому что листва, засиженная корястами, смыкалась где-то на уровне груди, а внизу вероятность подцепить клопа была значительно ниже. Минут через двадцать Жожик выполз к реке. Он поднялся, одним рывком скинул с себя рубаху. Затем пинком отправил ее в воду. Туда же полетели брюки – корястые клопы в прохладной воде почти сразу погибают. Беглый заключенный нырнул следом. Вроде пронесло. Выдержав несколько контрольных минут, Жожик поймал в тихом потоке брюки. Он торопливо извлек из кармана непромокаемый бумажник, озираясь, вышел на берег. Со стороны тюрьмы доносились яростные крики возбужденной толпы. Вероятно, сражение между зэками и полицейскими разгоралось с новой силой. «Все-таки зря копы закрыли сегодня туалеты. Не говоря уж о том, что это вообще свинство. Братва от возмущения взвинчена до предела».