Наступивший вечер показался Стрельцовым изумительным. Им вообще последние дни везло с погодой. Тихий, безоблачный закат не предвещал никаких атмосферных катаклизмов. Такое на Ночихе бывает не часто.

Место для лагеря Иван умело выбрал в стороне от троп, проложенных в джунглях динозаврами. Стрекот ночных тропических насекомых не раздражал, наоборот, сливаясь со стройным хором гигантских лягушек, обитающих в недалеком озере, мягко убаюкивал. Натруженные тела просили отдыха. После тяжелого, но интересного дня, заполненного переходом по девственному лесу, восхождением на небольшую гору, переправами через многочисленные водные преграды, на душе было спокойно и хорошо. Впечатлений – масса: удивительные пейзажи, необычайные растения, диковинные зверушки… Да что говорить! Вот она, романтика неосвоенных планет, – живьем, без прикрас и недомолвок.

Молодые супруги сами не заметили, как усталый обмен восхищенными отзывами перешел в невнятное бормотание и тихое здоровое посапывание…

…Катерина проснулась посреди ночи. Что-то не так. Она перекатилась на бок, оперлась на локоть, замерла, настороженно вслушиваясь в происходящее за тонкой стенкой походной палатки. В слабом мерцании светильника, расположенного у изголовья, девушка растерянно разглядела скомканный спальный мешок Ивана.

Снаружи доносились дикий рев, визг и топот. Земля часто вздрагивала под мощными ударами столбообразных ног громадных чудовищ. Ужас! Вероятно, совсем рядом, в нескольких шагах от лагеря, в яростной схватке сцепились саблезубые ящеры! «Но где же Иван?..»

Катя осторожно освободилась от теплого спальника и… тут же предусмотрительно замерла, так как в этот момент прочная палаточная ткань с оглушительным треском лопнула, обнажив пугающую черноту ночихинского неба, усыпанного яркими бусинками звезд. Свет их удивительно усиливался из-за загадочного оптического эффекта горного воздуха Заповедника Динозавров.

Буквально в десяти метрах от себя изумленная девушка увидела извивающиеся в смертельном противоборстве тела, вернее, многотонные туши, отсвечивающие ороговевшими пластинами, огромными костяными панцирями, кинжалоподобными зубами, рогами длиной до полутора метров. Иногда свалка гигантов с шумом распускалась, словно огромный уродливый пупырчатый цветок. Ящеры на мгновение расступались, с ревом загребая когтистыми ножищами землю, разбрасывая камни и выворачивая деревья. Конечности размером с колонну беспорядочно топтались перед самым носом затаившей дыхание гринчанки[1]. Затем исполинские существа вновь бросались в бой, казалось, с еще большим исступлением.

Джунгли вокруг этой колыхающейся массы живо наполнились пронзительным свистом, охами, гиканьем, вскриками каких-то зверей и прочих тварей. Не случайно первооткрыватели первопроходцы, словно посмеявшись, назвали эту планету Ночихой, как бы в отместку за опасный нрав, соединив в странном имени небесного тела два понятия: ночь и мачеха. А ведь и вправду: оказавшись здесь в темное время суток, действительно чувствуешь себя бедным сиротинушкой, отданным на длительное подневолье-воспитание (в данном случае, наверное, на растерзание) чужой злой воле. Потому что приветливые, в общем-то, днем джунгли ночью превращаются в кошмарную смертельную ловушку, «по уши» заполненную неведомыми опасностями. Почти все хищники в этом мире ведут ночной образ жизни. Даже холоднокровные динозавры – и те ничуть не утрачивают в прохладных сумерках свою дьявольскую жизнеспособность. Напротив, огромные ящеры ночью охвачены сумасшедшей жаждой убийства… и не уступают друг другу ни в силе, ни в жестокости, ни в первородном упрямстве.

Не отстают от древних исполинов (как тут же убедилась Катюша) в стремлении к крови и еще более экзотические хищники…

Страшный темный силуэт кросдиона медленно закрыл собой рваный проем в стене, заслонил звезды. Большие фосфоресцирующие глаза уставились внутрь палатки, изучая ее содержимое. Мощный самец, размером со взрослого человека, тихонечко, словно ребенок, причмокивал клювом, издавая при этом характерный цокот. От такого звука у местных индейцев волосы встают дыбом. Цокот означает – чудовищный хищник вышел на охоту. А крос «освежевывает» человека за несколько секунд, превращая тело в окровавленную тушку.

Катя напряглась всем телом, замерла, стараясь не шевелиться, не издавать ни единого звука. Кросдионы реагируют на движение жертвы. «Если не шелохнуться, то, может, и останешься живым».

Девушка ощутила под босой ногой пультик дистанционного управления портативного переносного галограммприемника. «Будь что будет!» Неуловимым движением гринчанка вдавила кнопку запуска аппарата. Проектор включился, в дальнем углу палатки повисло изображение диктора одиннадцатого канала. Шли новости из Ин-Дука – у них там полдень в самом разгаре.

Хищник грациозно щелкнул хвостом с тяжелым набалдашником на конце, увенчанным ороговевшим острием. Одним ударом живого кнута кросдионы запросто сносят людям головы.

Вот и сейчас, увидев диктора, нападающий монстр в вихревом выпаде, как молнией, перерезал когтем-бритвой телеведущего и, разворачиваясь, отточенным движением совершил бросок к жертве, чтобы воткнуть страшный клюв в раскромсанную шею в том месте, где только что находилась голова, и напиться свежей крови. Но невозмутимый мужчина в строгом смокинге спокойненько, как ни в чем не бывало, продолжал читать новости. Обалдевший крос ничего не понимающим взглядом уставился на бодренького гуманоида. Надо было видеть в этот момент растерянную морду хищника – нашла коса на камень. В его понимании, наверное, ломались законы природы, рушилась сама вселенная: вместо фонтана крови ночного вампира ожидала бесстрастная речь неуязвимой человеческой головы. Фосфоресцирующие глаза от удивления выкатились из орбит еще больше.

Разъяренный хищник мощным толчком мгновенно прыгнул прямо на изображение ведущего одиннадцатого канала. Приземляясь, ночихинская особь раздавила галопроектор, свечение погасло, из-под когтистых лап с треском вырвался сноп искр. Ошарашенный кросдион, спотыкаясь, доковылял до выхода, завалился навзничь. Вероятно, схлопотал удар током.

Катя облегченно вдохнула, с удивлением взглянула на свои мелко трясущиеся руки. А впрочем, что тут такого? С перепуга всякое бывает.

Катерина, оставшись один на один со страшным хищником, почему-то не догадалась позвать Ивана на выручку телепатически. А ведь она инфохомос (их еще называют Чтецами). Для нее это пара пустяков.

Палатка, словно клетка, сковывала маневр. Девушка кинулась наружу.

Неожиданно скальный выступ сбоку от Катерины оплавился аккуратными штришками, будто кто-то бросил на стену пригоршню горящей лавы. Мгновенно накалившаяся порода местами потрескалась, лопнула, с шумом разбросала вокруг себя осколки. Несколькими мелкими камешками гринчанке посекло лицо. «Кто-то стреляет из ручного лучемета!» – догадалась девушка. Катерина бросилась на землю, выполнила кувырок, пытаясь уйти с линии огня. Целились именно в нее. Огненный луч прошипел над головой. Вершинка скалистого выступа натужно хрястнула, покачнулась, свалилась вниз, вздымая клубы пыли. Внушительный отколовшийся кусок породы с лету ударил лежавшего у подножия кросдиона. От чего тот болезненно вздрогнул, выпучил глаза, угрожающе зацокал клювом. Из чащи леса выбежал человек в традиционном, хорошо узнаваемом комбинезоне с блеклой стрекозой на рукаве и направил на Катерину дымящийся ствол «РДЛ-2». Незнакомец ощерился в улыбке-гримасе, обнажил нездоровые, прокуренные зубы, поднял ствол, прицелился прямо в лицо гринчанке.

– Ваня, здесь браконьеры! – успела взвизгнуть через технополе Катюша.

Хлесткий щелчок со свистом рассек воздух, и… голова агрессивного незнакомца покатилась по траве. Придерживая обезглавленный труп передними конечностями, пришедший в себя кросдион (как ни странно – очень кстати) резко воткнул массивный клюв в обрубок шеи, начал жадно всасывать оттуда содержимое. Катя отчетливо видела, как нетерпеливо передвигается на шее у ночного вампира пупырчатый бугорок, при этом в горле хищника что-то глухо булькает. Крос злобно вращал во все стороны фосфоресцирующими глазами, осматривая поле битвы. Наверное, прикидывал, кого бы еще сожрать. Девушка в ужасе кинулась в сторону от этого кошмара.