- Контролируй процесс. Осколок вынешь, когда скомандую,- обратился я к Лопо и лёг во второе кресло, послушно принявшее форму моего тела.
Сначала я ощущал только лёгкую вибрацию. Был слышен тихий расслабляюще-убаюкивающий звук. А потом резко упала боль. Страшная, разрывающая грудь, горящая, как расплавленный свинец. Нет, такой боли не бывает, не должно быть! Прочь, прочь, боль! Уйди! Прочь!!
Что-то со стеклянным звоном упало на пол и боль отступила.
- Лопо, я же приказал: осколок вынимать только тогда, когда я скомандую! - произнёс я, не открывая глаз.
- Я ничего не трогал, Светлый! Клянусь светом Обоих! - раздался взволнованный голос техника.- Осколок сам вылез, как будто его кто изнутри вытолкнул! И рана... она затягивается! Затягивается прямо на глазах! И румянец!.. Светлый, у него на щеках появился румянец!
Я с трудом сел. Голова кружилась, в ушах звенело, глаза не открываются. Прямо как после сдачи крови. И воспоминания об ощущениях - далеко не из приятных. Хорошо ещё, болевой шок не заработал. А ведь мог бы!
- Генерал, а у тебя замечательно получается,- услышал я Димин голос.- У нас ещё один раненый. Рана не страшная, но, может, ты и его в строй поставишь?
Пришлось прочувствовать ещё и глубокую резаную рану бедра. Это было уже не так ужасно, как проникающее ранение грудной клетки, но всё равно ощущение далеко не из приятных. Нет уж, больше мне такого экстрима не надо! С завтрашнего дня засажу Лопо за "омолаживатель", пускай составляет базы данных на всех одесситов. В первую очередь - на гвардейцев. Как это делается, тоже выясним завтра.
Я лежал на берегу океана, прямо в полосе прибоя. Одна за другой волны набегали на меня, а затем откатывались обратно в пучину, унося с собой мою усталость. Дима сидел на песке чуть подальше и докладывал о том, как прошла операция по освобождению невольников.
- Всё произошло довольно быстро. Нико посадил "ледр" на поляну, где конвой остановился на ночёвку. Они остолбенели, когда увидели "дракона". Ну, мы их тут же и повязали. Двое, правда, за арбалеты схватились было, но ребята их тут же положили: не ждать же, пока они в нас стрелять начнут! Остальные сами оружие покидали. Старшой ихний успел кому-то по дальноговорнику позвонить, поэтому, думаю, и леталка эта за нами погналась. Вот и всё. Двоих, как ты приказывал, мы с собой забрали, а остальных отпустили. Ещё кое-кто просился, но - куда?
- Что с "воронами"?
- Понятия не имею. Там остались. Думаю, мужики с ними сами разберутся.
- Для чего ты оставил там двух гвардейцев?
- Так я ж говорил уже: ещё кое-кто решил к нам примкнуть. Вот они их и проводят до портала, того, что за Толимбом.
- Не дети малые, могли бы и сами дойти. Мы бы их встретили в условном месте. Что-то ты темнишь, капитан...
- Есть немножко...- замялся тот.- Понимаешь, Светлый, всё-таки две дюжины риков... не оставлять же их помирать!
- То есть, две дюжины риков остались без хозяев уже при вас? Понятно... Дима, заканчивай врать. Рассказывай, как дело было.
- Есть у меня в роте гвардеец один, Санк. Так вот он долгое время в привольных ходил и множество их уловок знает. Приручить рика, конечно же, даже он не может, а только ведома ему одна травка, от которой рики просто дуреют и ничего не соображают: бери их голыми руками и делай что хочешь. Вот мы и решили взять этих риков себе, а потом к тебе за помощью обратиться. Ну, чтобы ты их тоже... как тогда Буцефала. Мне Петя рассказывал.
- Почему со мной не согласовал?
- Так ведь, понимаешь, Светлый... Увидел там этих красавцев - и решил. На согласования времени не оставалось.
- Опять врёшь! Хочешь меня уверить, что твой Боло за несколько минут нашёл на ночной поляне столько этой травы, что её хватило на то, чтобы одурманить две дюжины риков?
- Виноват, генерал,- смутился Дима.- Всё это, в самом деле, задумалось заранее. И траву дурманную с собой взять я гвардейцу приказал. Так ведь не для себя же! Для укрепления боеспособности.
- Трое суток домашнего ареста за несанкционированные действия! И молись Обоим, чтобы гвардейцы твои невредимыми вернулись!
- Есть трое суток ареста! - козырнул Дима.- Так как с риками-то, Светлый? Поможешь?..
- Петя немного напутал. С риком поработал не я, а Аррутар.
- Нет, Петя ничего не напутал. Он так и рассказывал: ты и Аррутар с помощью Синего Пса. Но теперь-то, Светлый, у тебя свой пёс имеется.
- Попробую. Только получится ли?
- Как есть получится! - обрадовался Дима.
Позже я вновь соединился с Долгой Гривой. В пещере было довольно темно, а вход в неё после обстрела энергетическими лучами почти завален горой камней. Лишь высоко вверху оставалось крошечное окошко, через которое проникал слабый дневной свет, периодически заслоняемый жирными чёрными клубами дыма от догорающих обломков "Летающего дракона". Я залез по осыпи и выглянул наружу. Над Полуденным Морем стояла лёгкая дымка, но плато просматривалось превосходно. Ни катера, ни тарелки уже не было. По небу плыли редкие облака. Несколько штук я согнал в одно и вылепил из них сжатую кисть руки, оттопыренным мизинцем указующую на Суонар.
Одесса,
лакината 8855 года
По мере взросления Беса наши ментальные контакты становились всё более частыми. Это было очень непривычное ощущение: словно бы смотришь на одном экране сразу два фильма и пытаешься разом вникнуть в содержание обоих. Впрочем, это пример несколько упрощённый, потому что в действительности в этом процессе были заняты не только зрение и слух, но и все остальные органы чувств. "И как это получается у Аррутара с его полусотней Синих Псов?" - не переставал удивляться я. Бесу было проще, чем мне: он с ходу отметал лишние ощущения и ориентировался только по тем, которые ему были необходимы на данный момент, обращая внимание на моё присутствие в своей голове только тогда, когда я к нему "обращался". Я же сделал для себя массу открытий. Оказывается, очень увлекательно гоняться за собственным хвостом, который почему-то всегда успевает убежать в отличие от вкусных толстых лягушек... Ну, и тому подобное. Контакты чаще всего возникали на фоне эмоциональных всплесков, которых у Беса, с восторгом познающего окружающий мир, конечно, было гораздо больше. Очень часто мне во время какого-нибудь разговора приходилось отвлекаться то на злобно цыкающего похожего бурундучка зверька, то на удивительный хвост, который прыгал сам по себе, без ящерицы, то на что-то непонятное, что непременно следовало обнюхать.
Однако очень скоро я приспособился и из сигналов, поступающих от Беса, стал почти машинально выделять только действительно важные. Впервые у меня получилось дать мысленный приказ Бесу, когда он намеревался поиграть с метровой гюрзой.
Поздним вечером мы с Петей обсуждали план размещения вооружений в возводимых на побережье дотах, когда ко мне поступил "звонок" от Беса.
- Петя, стоп! Погоди маленько...- я прикрыл глаза, сосредотачиваясь на контакте со щенком.
- Что с тобой, Светлый? Тебе плохо?
- Нет, всё нормально. Но немного помолчи.
...Я учуял знакомый запах. Точно такой же запах исходил от той дальнометки, которую я обнаружил на острове: где-то недалеко был тот, кто её сюда принёс...
- Обнаружены шпионы императора. Срочно вызови наряд гвардейцев!- скомандовал я.
...След был свежий и вёл к небольшой времянке, стоящей на краю города между двумя высокими эвкалиптами...
- Вместе с ними срочно - на улицу Цветочную, последний дом! И оставайся на связи со мной.
...Из окошка времянки был виден огонёк светильника и слышались два неразборчивых мужских голоса. Участок земли был из вновь выделенных, обнести оградой его ещё не успели, поэтому я без помех смог подобраться вплотную к жилищу и отчётливо слышал происходящий там разговор.
