Капитан Новиков глубоко вздохнул, отчего тугие клубки мышц, из которых состояло его большое и сильное тело, пришли в движение, что, между прочим, очень возбуждало землянку. Усмехнувшись, он постарался свести всё к шутке, причём стихотворной:

   - Как говорил поэт, Мириам, в одну телегу впрячь не можно, коня и трепетную лань. Мы с тобой слишком разные и потому я не хочу, чтобы всё вышло опять-таки по словам Пушкина - забылся я неосторожно, теперь плачу безумства дань. Поэтому давай лучше оставим тему секса в покое и поговорим лучше о чём-либо другом.

   Мириам Блейк тут же надулась и обиженно спросила:

   - Бешеный, ты что, считаешь меня бесчувственной дурой? Будь добр, объясни мне хотя бы это, раз у тебя со всем остальным ничего не получается потому, что ты приводишь не очень-то убедительные доводы относительно конфликта глубокой древности.

   Славийский спецназовец даже зарычал от негодования. Не поворачиваясь к землянке, он глухим голосом буркнул:

   - Мириам, запомни, мы воспитаны совсем не так, как вы, земляне. Для нас не бывает секса без любви, но зато любовь в некоторых случаях может и обходиться без секса. А у вас... Ладно, не стану портить тебе аппетит своим раздражением.

   - Алекс, что происходит в постели между мужчиной и женщиной у нас, я знаю лучше тебя. - Насмешливо сказала Мириам - Меня интересует, как вы занимаетесь этим. Неужели тебе трудно ответить просто и ясно, без этих ваших славийских нотаций, почему ты так шарахаешься от секса. Ты что, монах, чёрт тебя побери? А может быть ты вообще всё ещё девственник, Алекс? Парень, но в твоём возрасте это противоестественно. Так ты скоро совсем съедешь с катушек.

   Мясо на сковородке грозилось через несколько минут превратиться в угли и только это заставило Алексея вывалить его из сковороды его на тарелку, швырнуть на неё несколько ложек картофельного пюре и подсесть к столу. Уткнувшись в тарелку чуть ли не носом, он раздраженно заворчал, но всё же взял себя в руки, пристально посмотрел на свою напарницу и с тяжким вздохом сказал:

   - Хотя тебе этого и не понять, я всё же расскажу тебе хотя бы о том, что сам думаю о любви. Нет, я не девственник, Мириам, хотя и предпочёл бы быть им потому, что я расстался с теми женщинами, с которыми был близок, а одна и вовсе погибла. Она была пилотом космического истребителя и мстила перцам за своего мужа. Ещё в академии все парни из нашей группы приняли решение не жениться до тех пор, пока мы будем воевать с перцами, а потом сделать так, чтобы никто из нас не остался без потомков. Одиннадцать моих друзей уже погибло, но их сперма находится в хранилище главного госпиталя Трёшки. Если я женюсь, то только на славийке, причём только на той, которая полюбит меня, а я полюблю её и тогда она сначала родит одиннадцать сыновей или дочерей от моих погибших друзей, а уже потом появятся на свет наши собственные дети. На такое не пойдёт ни одна землянка, зато каждая славийка сделает это не задумываясь и мы будем воспитывать наших детей так, чтобы те знали, кто является их биологическим отцом. Можешь считать нас после этого кем угодно, Мириам, но мы так воспитаны и нас не нужно к этому ни принуждать, ни уговаривать. И последнее, я не могу, не умею заниматься сексом без любви, а если я разрешу себе полюбить какую-то девушку, то стану её мужем, но это произойдёт лишь тогда, когда у меня будет стопроцентная гарантия, что через день или через год я не погибну, прихватив с собой на тот свет как можно больше перцев.

   Землянка, лицо которой от слов славийца сделалось печальным, вздохнула и честно призналась:

   - Да, парень, тогда я тебе точно не подхожу. В первую очередь потому, что у меня и в мыслях нет нарожать столько детей. Двух, трёх это ещё куда ни шло, но только не такую ораву. Что же, спасибо тебе за то, что ты открыл мне глаза, а то я так бы никогда и не поняла, почему у некоторых славиек, которым нет ещё тридцати лет, по семь, восемь детей и далеко не все из них похожи на её мужа. Чёрт побери, Бешеный, как же вы смогли стать такими, что я, вдруг, стала чувствовать себя чуть ли не шлюхой, хотя никогда в жизни не ложилась в постель с тем парнем, который мне не нравился.

   Потянулись долгие дни ожидания. Старый Олли в первый же день стал осторожно наводить справки о том, где на Набиане можно достать мыслечиталку. Делал он это с соблюдением всех правил конспирации, связываясь с нужными ему торговцами по такой изощрённой системе связи, которой те с одной стороны полностью доверяли тому, кто к ним обращался, а с другой не знали, кем тот является. Такое было в правилах у набианских контрабандистов, но усложняло переговоры и отодвигало сроки исполнения заказа. Когда старый набианский торговец оружием объяснил майору Блейк, что иначе он может посадить им на хвост военную контрразведку Набианы, та была просто вынуждена согласиться с ним. Так прошло почти две недели и всё это время её общение с напарникам сводилось к нескольким ничего не значащим фразам в день. Поскольку сексом они не занимались по сугубо идейным причинам, то больше ничем, кроме физических упражнений заняться им было нечем. Ещё они вместе слушали отчёты Яшки, рассказывающего им о том, где был и что делал Старый Олли. Между тем Алексей всё чаще и чаще думал о захваченном в плен принце и однажды, сразу после завтрака, обратился к своей напарнице с весьма странной просьбой, сказав ей:

   - Мириам, ты не могла бы рассказать мне о том, как попала в плен и через что тебе пришлось пройти? Поверь, напарница, я спрашиваю об этом не из праздного любопытства. Понимаешь, хотя мне довольно часто приходилось допрашивать перцев, не везти же их с собой на Славию, я так до конца не смог понять, что они за люди такие. Может быть твой рассказ поможет мне сделать какие-то выводы.

   Майор Блейк нахмурилась, сердито засопела, но потом обмякла и с тяжелым вздохом сказала:

   - Пожалуй, ты прав, Алекс, мне давно уже следует сделать это. Только давай договоримся, наш разговор пойдёт под запись, чтобы я могла её потом прослушать, а ты выступишь не в роли сострадательного дядюшки. Мне твоё сострадание и даром не нужно. Лучше задавай мне вопросы с дотошностью самого въедливого следователя и давай постараемся обойтись без сантиментов.

   Алексей пожал плечами и сказал:

   - Как тебе будет угодно, Мириам. Тогда начнём с такого вопроса. Как получилось, что тебя вообще смогли взять в плен. Неужели ты настолько слаба духом, что не могла подорвать себя и десяток перцев?

   Пиранья снова испустила тягостный вздох и стала отвечать:

   - Алекс, я сразу поняла, что ты знаешь, кто я такая. Как тебе это известно, я прибыла на Славию с Ародаты, где возглавляла один из отделов военной контрразведки, с заданием инспекционного характера, то есть под своим собственным именем. Иногда мы так делаем для того, чтобы вызвать огонь на себя. Поверь, ещё работая на Земле, я уже успела изрядно насолить перцам, да, и в других мирах тоже. Только поэтому я и моталась по всей Славии, словно голодная кошка по помойке. За мной всегда следовал целый отряд тщательно законспирированных волкодавов, но в плен меня захватили не на твоей планете, а в открытом космосе, когда я перелетала на небольшом космокатере с борта тяжелого крейсера «Пекин» на борт другого тяжелого крейсера «Лондон». Вместе со мной на борту катера находилось ещё семь человек и робопилот. Все семеро, как и я, тоже были контрразведчиками, причём очень опытными агентами сыска и дознания. Нам-то лететь было всего ничего, каких-то три с половиной тысячи километров, причём под защитой планетарного щита. Хотя наш космокатер и был невидимкой, тем не менее мы попали в ловушку, причём, как я теперь понимаю, тщательно подготовленную. Последнее, что я запомнила, это слова Джона Мбеди, адресованные мне: - «Мириам, ещё три недели и тебе придётся убраться с этой планеты. Ты и так торчишь тут уже два года...» После этого меня ослепила какая-то вспышка, как я потом поняла, нас всех, включая даже робопилота, вырубили мощным ультразвуковым станером, и я очнулась в тюремной камере мало того, что полуголая, так ещё вся избитая и изнасилованная перцами с такой жестокостью, что у меня внутри всё болело...