- Лёшка, нам дико повезло. Это славийская посудина. Называется «Киев». Бьюсь об заклад, что в её трюмах полным полно сала.
- Земляне не едят сала, Яшка. - Хмурым голосом со вздохом отозвался Алексей - Они все мусульмане.
Пиранья не выдержала и возразила:
- А вот и не все. Мусульман на Земле всего семь процентов. Все остальные это либо будокатолики, либо мусульманокатолики. Я кстати, тоже католичка и ем не только свинину, но и сало. Правда, я его не очень люблю. Оно слишком жирное и солёное.
Алексей промолчал. Ему не очень-то хотелось вступать в разговоры с этой девицей. Однако, немного подумав, он решил всё-таки поставить все точки над «И». Посопев пару минут, он шумно вздохнул и рыкающим голосом сказал:
- Пиранья, запомни, я везу тебя на себе вовсе не для того, чтобы рассказывать сказки на ночь и выслушивать всякую чушь. Поэтому давай договоримся так, ты думаешь о своём, о девичьем, а я о своём, мужском деле. Если мне что-нибудь потребуется, я спрошу тебя об этом, а ты ответишь. Так будет проще всего и тебе, и мне. Поверь, меня совершенно не колышет, сколько на Земле католиков, а сколько мусульман и мне плевать, ешь ты сало или не.
- Хорошо, Бешеный Пёс, - уныло отозвалась майор Блейк, - но сначала ответь мне, за что ты так ненавидишь нас, контрразведчиков?
- Если бы вы были одни, кого я ненавижу. - Процедил сквозь зубы Алексей - Хорошо, если тебя это так интересует, я расскажу, почему ненавижу контрразведчиков и, вообще, землян, но ты после этого заткнёшься раз и навсегда. Меня не тянет вести с тобой задушевные разговоры. Не тот ты человек и не та сейчас обстановка.
- На счёт обстановки согласна, а вот на счёт того, тот я человек или нет, Алекс, совершенно не согласна. - Со вздохом сожаления сказала Пиранья - Ты меня совсем не знаешь, а потому не можешь делать никаких выводов на мой счёт. Так почему ты считаешь меня врагом?
Алексей помолчал несколько минут, наблюдая за тем, как Яшка крутится возле «Киева», словно муха вокруг пирога. Глухо рыкнув, он прокашлялся и тихим голосом начал свой рассказ:
- Когда-то Новиковы были большой, дружной и счастливой семьёй не смотря на то, что шла война. В нашем доме жили целых четыре поколения. Сейчас в живых остались только прадед Степан, моя младшая сестра Ира и я. Мы все жили в Норильске и никто не погиб бы, не будь вас, землян. Первым погиб Сергей, мой старший брат. Он был старше меня на пятнадцать лет и воевал, как и я, в космическом спецназе, тоже нёс службу в Трёшке. Серёга погиб, попав в засаду на Колайре, колонии терадонцев, захваченной перцами. Погиб из-за того, что какая-то сволочь из числа ваших разведчиков не заметила, что их там кишмя кишит. Он высадился на этой чёртовой планете и его практически сразу же засекли. Серёга продержался двое суток и так как его космокатер сбили в первые же часы, подорвал себя и чёрт знает сколько перцев термоядерными зарядами. Их у него было четыре штуки. Думаю, что перцам от него здорово досталось. Ну, это была славная, почётная смерть, но я всё равно убил бы того гада, который проводил разведку. Наверное эта сволочь тоже участвует в заговоре, как и многие другие земляне. В общем мы опустили в землю Славии пустой гроб, но у деда Степана хотя бы есть могила, на которую он может прийти, чтобы поплакать. Потом наступила очередь моих деда с бабушкой по батиной линии, и отца с мамой. Они все были учёными. Так уж повелось ещё с восемнадцатого века, что все Новиковы были либо учителями, либо врачами, либо военными. Мои отец и бабушка с дедом, не были исключением из этого правила и работали в научно-исследовательском центре, разрабатывающем новые системы энергетической защиты. Всё было хорошо и так бы оставалось и по сию пору, не приди вашей контрразведке, которая обосновалась на Славии, как у себя дома, переместить их институт в более безопасное место, на вашу поганую планету. О, ваши контрразведчики сулили многое за то, чтобы наши учёные работали на Земле и клялись, что их там будут чуть ли не на руках носить и что с их голов не упадёт ни одного волоска. В результате институт моего деда разместили на Аляске, причём так, что им самим пришлось устранять множество неполадок. Силовой купол над тем городком, куда загнали почти шестьсот тысяч наших учёных, постоянно барахлил. Ваша система космической обороны тогда тоже была устроена ни к чёрту и потому однажды, я тогда учился в академии на последнем курсе, через неё прорвался малый космический истребитель перцев, нёсший на своём борту всего одну термоядерную ракету, и сбросил её на этот городишко. Не знаю, уж, как случилось, но в тот момент там не было ни одного землянина, который разделил бы участь быть сожженными термоядерным взрывом с моими родителями, дедом и бабушкой, множеством моих дядьёв и тёток и просто друзей и хороших людей. Все они погибли из-за вас, контрразведчиков и халатности земных вояк. Дед Степан из-за этого поседел и ослеп. Ну, а что сделали земляне и ваша долбанная контрразведка? Они обвинили во всём моего деда, мол это он приказал нашим инженерам срочно модернизировать силовой купол и они всё испортили, но я то знаю, как всё обстояло на самом деле. Если бы нам разрешили доставить на Землю наш, славийский силовой купол, ничего подобного бы не произошло. Зато после этого вы, земляне, мигом опомнились и теперь все ваши города накрыты только славийскими силовыми куполами, но наши-то люди погибли. И какие люди, учёные, не чета вашим. Совсем уже отвратительный случай, заставивший меня окончательно возненавидеть вас, грёбаных контрразведчиков, произошел пять лет назад. Какая-то сволочь обвинила мою сестру в том, что её психика нестабильна и поскольку Ира сильный псионик, то её отправили на Землю и заперли в каком-то концлагере, который вы, земляне, называете санаторием. За всё это время мне удалось поговорить со своей сестрёнкой всего три раза и она жаловалась, что их там морят голодом. Я обратился с протестом в вашу контрразведку, но меня тут же обвинили в клевете, пораженческих настроениях и чуть ли не в предательстве. Более того, меня засадили в клетку и я провёл за решеткой две недели, пока вашей разведке снова не понадобился Бешеный Пёс, способный залезть в глотку дьявола и вырвать из неё какую-то важную шишку, попавшую в плен. О, по этой части, освобождать пленных землян, у меня большой опыт. Ну, и о последней капле, переполнившей, как говорится, чашу моего терпения. У меня, был друг детства, отличный парень, Жан-Клод Паскаль. Я рядом с ним, Дюймовочка. Как и я, он тоже служил в Трёшке и даже более того, был моим напарником, но так же, как и я, куда чаще работал в одиночку. Четыре года назад Жан попал в засаду, ну, в этом нет ничего удивительного, из десяти целеуказаний, сделанных разведчиками-землянами, шесть обязательно приведут космического диверсанта-псионика в засаду. Мне довелось пережить восемь засад, а вот Жан побывал в семнадцати и его в конце концов это взбесило. В общем он дал в ресторане леща одному разведчику и его тут же повязала ваша грёбаная военная полиция.
Алексей на минуту замолчал, его горло перехватил спазм, но через минуту всё же продолжил:
- Если бы Жано стал от них просто отмахиваться, то эти придурки все были бы мертвы, но он позволил отвести себя в полицейский участок, откуда его переправили в контрразведку. Наутро я забрал оттуда труп Жано. Хотя я и не нашел на его теле следов побоев, а наши медики не обнаружили в крови какой-нибудь опасной дряни, мой вывод однозначен, вы убили его, а мне сказали, что у Жано случился сердечный приступ. Это у парня-то, индекс здоровья которого выше моего на двадцать один пункт? Как говорится, Пиранья, у каждой шлюхи есть своя жалобная история. Теперь, когда ты знаешь, почему я так ненавижу вас, землян, и особенно контрразведку, сделай мне одолжение, заткнись и не вызывай меня ни на какие разговоры.
Пиранья затихла в своём цилиндре и больше не издавала ни единого звука. Соизволь Алексей заглянуть в него, то он увидел бы, как по щекам девушки текут слёзы.
