Показав галанцам свою готовность к брачному полёту я подошел к охранному камню своей варкенской каюты. Там уже всё было готово к специальной церемонии, которую, увы, мне предстояло пройти в одиночестве. На Варкене жених готовится к брачному полёту в окружении шести самых близких своих друзей, — он как бы изображает из себя одного из семи мужей Матидейнахш, ну, а его друзья играют роль остальных шестерых и всё время бьют в ритуальные барабаны-годо. Нэкс и Микки спаивали народ на ночном свадебном пиру, как и полагалось посаженному отцу, Нейзер находился в Мо у Марины и потому я очень удивился, когда услышал приглушенный барабанный рокот и характерные свадебные ритмы. Похоже, что Нэкс и Бэкси сделали мне ещё один подарок.

С замирающим сердцем я прошел в ратан и чуть не заплакал от радости и счастья, — там меня ожидали мои самые лучшие и преданные друзья, одетые варкенскими годойонами: улыбающийся папаша Рендлю, — могучий великан с обнаженным терракотовым торсом и волосатой, словно плед, грудью; дружище Равалтан Макс, — аристократически утончённый не смотря на дикий варкенский наряд, — голый верх, широкий кожаный пояс с серебряными украшениями и кривыми барабанными палочками-ойтонами, широченные штаны-годолайтары из мягкой ткани и сапжки; весёлый бородач Джимми Хансен, широкий, словно галанский комод; огненно рыжий, веселый и никогда не унывающий бедолага Сэл Хазари; белобрысая мидорская язва Нейзер Олс и, наконец, коренастый крепыш с жгуче-карими глазами Калвин Норд из клана Нордов Мединских. Все они стояли полукругом перед буаном, улыбались мне и виртуозно выстукивали на шестигранных барабанах-годо, висящих у них на боку, весёлую, искромётную свадебную мелодию. Ах, как же мне было жаль, что это были всего лишь их голографические изображения.

Я встал перед своими друзьями на одно колено и сцепил пальцы рук в замок искренней благодарности другу, а они радостно закивали головами мне в ответ и принялись исполнять свадебный танец, делая это просто мастерски. Вместе со своими танцующими друзьями я направился на Мужскую половину своей варкенской каюты. Может быть именно потому, что друзья жениха должны, танцуя и стуча в барабаны-годо, сопровождать его во время подготовки к брачному полёту везде, в варкенских жилищах так много свободного пространства, а вся мебель стоит только вдоль стен. В противном случае Железному Рену Калвишу, этому огромному, кряжистому великану, было бы просто негде повернуться.

Выходя из ратана я обратил внимание на то, что буквально все двери и дверцы украшали ритуальные свадебные узлы из белых шнуров, сплетённых из глита, самого непрочного варкенского материала. Все эти ажурные белоснежные розетки символизировали девственность нашей Матидейнахш и, разумеется, моей Руниты, которая сегодня являла её собой. Поэтому, для начала я тщательно обследовал ратан и под барабанный бой разорвал каждый ритуальный узел. Мои друзья при этом вовсю подшучивали надо мной и всякий раз я слышал голос каждого из своих друзей, да, и шуточки полностью соответствовали их характеру. Старина Рав, признанный знаток Варкена, говорил по-варкенски слегка нараспев и с характерным антальским выговором, Сэл, как всегда, был неподражаемо остроумен, а Нейз, этот хулиган и ёрник, оставался верен себе и вовсю потешался надо мной.

Я прошел в свой трёхкомнатный даган, так по-варкенски называется отдельный жилой блок, вошел в спальную и принялся не спеша раздеваться. Калвин, не переставая стучать в барабан-годо, тотчас высыпал на мой узкий топчан пару пригоршней колючих шариков керлапа, напоминая тем самым мне о том, что отныне моё холостяцкое ложе отныне будет уже не таким удобным, как ранее, ведь отныне в моей варкенской каюте имелась роскошная Женская половина с огромной кроватью, покрытой синей шкурой. Заодно Винни, внутри которого, явно, был спрятан монитор с голографическим проектором, в контейнере которого имелись не только плоды керлапа, выразил своё сомнение в том, что я смогу сделать так, что Рунита захочет меня видеть в своей спальной каждую ночь. Джимми Хансен, прозванный за свой бешеный нрав Гризли, весёлым голосом немедленно заявил:

— Да, Хитрюга, такое тебе точно будет не под силу, а потому воспользуйся-ка ты этой штукой! С ней ты если и не доставишь Руните удовольствие, то хотя бы насмешишь её.

С этими словами вольный торговец Джимми Хансен бросил мне в руки одну из тех штучек, которые изготавливают у них на Мерканте, — пластиковую насадку на член, сделанную в виде головы клоуна. Все шестеро дружно заржали и я тоже чуть не рассмеялся, но мне нужно было хранить серьезный и невозмутимый вид. Поймав подарок, который мне непременно сделал бы Хансен Гризли, я положил его на топчан, приколол на красный нос клоуна шарик керлапа и принялся снимать с себя мягкую варкенскую броню За это Нейзер радушно улыбнулся мне и сказал насмешливым тоном:

— Ну, если ты считаешь, что Руните не понравится клоун Джимми, то может быть ты сможешь заинтересовать её этим?

Нейз, не переставая барабанить пальцами и кривой палкой колотушкой по ярко-алой мембране, ловко бросил мне в руки небольшую статуэтку сокола-чара, с которой я должен буду поутру войти в спальную Руниты. Нэкс изготовил для меня из серебра свадебную статуэтку-тотем в полном соответствии с традициями моего клана. Скальный сокол-чар с широко распахнутыми крыльями был, словно бы готов вот-вот взлететь в небо. Глаза птицы, сделанные из двух крохотных огневиков, горели, как живые, каждое пёрышко вибрировало и я просто-таки слышал гортанный клёкот, вырывающийся из полураскрытого клюва сокола. Такой изумительной статуэтки я ещё ни разу не встречал, хотя Горный Антал всегда славился своими ювелирами. Поклонившись изображению сокола, подаренное мне виртуальным Нейзером, я прижал статуэтку к груди и пошел прямо к шлюзу, ведущему в мой варкенский садик, крохотный уголок живого Варкена, который я перенёс на "Молнию" с "Жулика".

Этот небольшой садик, площадью всего в триста квадратных метров, обошелся мне в огромную сумму денег, так как посылки моих родственников разыскивали меня порой по три-четыре года и поэтому подарки моей семьи становились просто золотыми. Зато это был самый настоящий уголок живой природы моего Горного Антала, а под гранитной стеной стояла здоровенная глыба льда, из-под которой стекал в крохотный бассейн тонкий ручеёк. Здесь буквально всё, каждый камень, земля и растения, воздух, лёд и вода были настоящими, варкенскими и в этот садик я обычно приходил для того, чтобы отдохнуть душой от суеты и всех хлопот жизни галактов. Лишь изредка я позволял себе роскошь выпить несколько глотков бесценной влаги своего родного мира, но сегодня, в эту волшебную ночь, намеревался пойти на расточительность и совершить ритуальное омовение в талой ледниковой воде.

Изображения моих лучших друзей сделались сосредоточенными и молчаливыми, а рокот барабанов-годо более торжественным и ритмичным. Под громкие звуки годо я подошел к широкой, массивной глыбе красноватого гранита, на которой лежал кусок льда, толщиной в добрых пятнадцать метров, взобрался на широкий бортик бассейна и, пустив статуэтку лететь по воздуху, поставил её в небольшую нишу, высеченную в камне. На плоской глыбе гранита, в котором вода вымыла за миллионы лет выемку глубиной метра в полтора, уже лежали варкенские банные принадлежности. Мои друзья быстро расселись перед бассейном полукругом, а я присел на край бассейна.

После знойного Галана мне была приятна прохлада варкенского лета, а воздух Варкена, напоенный терпкими запахами можжевельника, ледового кипариса и кедра, был просто упоительным. Температура в садике была точь-в-точь такая же, как в погожий день Трёх Лордов в разгар лета, — то есть шестнадцать градусов по стандартной шкале. Красный, Голубой и Золотой Лорды виднелись в невысоком, искусственном синевато-розовом с золотистым свечением небе огненного горящей золотой монеткой и двумя яркими бусинками, голубовато-белой и рубиновой. В такой денёк приятно сбросить с себя одежду и залезть в реку.