Последней я снял с головы заколку-трао и бросил её в бассейн, чтобы она лежала в нём до тех времён, пока у меня не появится наследник, ведь этот крохотный водоём был для меня ещё и святым источником моего маленького космического хольда. Моя долгая-долгая юность уходила в небытие, но мне было приятно осознавать, что все эти годы я прожил не зря и, зачастую, совершал поступки, вполне достойные архо, которые таковыми и признавались не только воинами-архо из других кланов, но даже и моим дедом. Хотя я ещё не прочитал ни одного наврайтара, моё имя уже не раз упоминалось не только в "Хрониках клана", но даже и в "Хрониках Варкена", а мои смелые и решительные действия сделали клан Демиров с острова Жаркий Вельд и клан Адонов Неустрашимых из Высокого Милота союзниками Мерков Антальских. Мне посчастливилось спасти в бою жизни троих архо из клана Демиров и за бешеные бабки продать трофейный транспортник с грузом терзия, принадлежащий Адонам.
Из наврайтара Бендена Адона, ягана военного отряда клана Адонов, все варкенцы теперь могли узнать о том, что Верди Мерк неплохо разбирается в вольной торговле и всегда знает, кому и что можно продать по самой высокой цене. Ну, что же, для варкенцев успехи такого рода тоже являются отличной рекомендацией, особенно в том случае, если ты врываешься к ягану с дикими воплями, обзываешь его идиотом и чуть ли не силой заставляешь изменить курс его космического корабля. Правда, нам с Бенди пришлось, заодно, прорывать блокаду на Корсе и буквально продираться на трёх кораблях сквозь заслон из сотен кораблей дейринцев, но зато мы поспели вовремя и корсийцы сумели с нашей помощью наклепать столько атакующих крейсеров, что дейринцы убрались из их звёздной системы не солоно хлебавши.
Сидя на гранитной глыбе я вспоминал о своих приключениях и радостно улыбался. Заставив с помощью телекинеза взлететь в воздух большой кипарисовый черпак, я набрал в него доверху воды и опрокинул её на себя. Рядом со мной стоял широкогорлый горшок из черного обсидиана, доверху наполненный экстрактом мыльного корня пополам с речным песком. Пусть это было и архаичное моющее средство, оно было для меня куда приятнее всяческих там моющих гелей, очищающих кремов и самых лучших сортов мыла. Запустив в этот горшок жесткую мочалку, свитую из волокон зарусы, я заставил её хорошенько пройтись по моей дублёной шкуре. Одновременно с этим я тщательно втирал другой мыльный раствор, содержащий кедровую эссенцию, в волосы. Вокруг порхали в воздухе ещё два небольших ковшика и поливали меня водой.
От моего разгоряченного тела поднимался лёгкий парок, мои друзья улыбались мне и стучали в барабаны-годо. Голографический Равалтан Макс, внезапно, подмигнул мне и запел старинную песню моего клана, рассказывающую о любовных подвигах моего далёкого предка Веридора Невинного, нашего самого великого героя и отца-хранителя клана Мерков Антальских, которого, честно говоря, следовало бы прозвать Греховодником за его семнадцать жен, три дюжины наложниц и ещё невесть сколько красавиц, которых он умыкнул у наших врагов и привёл в свой клан. Этот весёлый вертопрах жил за триста двадцать лет до того дня, когда с Варкена был снят темпоральный барьер, но уже тогда Мерки владели почти всем островом Антал и входили в Большую Семёрку, хотя наши враги и хотели превратить нас в раскалённую плазму. В том числе и за то, что их женщины сами уходили к Веридору Невинному.
Старина Рав, а точнее Бэкси, создавшая его образ, знала все куплеты этой озорной песенки, полной солёных шуточек и приколов. Не думаю, чтобы настоящий Равалтан Макс, будь он здесь, не пропел бы их все. Он был отличный парень и мы не один год воевали вместе, правда петь он, всё-таки, не умел в отличие от Джимми Хансена, но тот не знал по-варкенски ни слова, а потому было бы странно, если бы он, вдруг, спел для меня эту старинную песню. Под весёлый бой барабанов и звуки песни, я чисто начисто отдраил свою шкуру, ополоснулся водой и, подмигнув голографическому изображению своих друзей, бултыхнулся в бассейн, но вовсе не за тем, чтобы поплавать в нём. Чтобы окончательно привести свои мысли в полный порядок, в тот момент мне была нужна водная медитация, желательно достаточно продолжительная.
Водная медитация это мой самый любимый вид отдыха и расслабления после секса. Обычно она позволяет мне залечить самые тяжелые, смертельные для обычного человека, раны и даёт мне возможность видеть всё вокруг на многие тысячи километров. Эта уникальная техника медитирования доступна только нам, варкенцам, ведь мы можем дышать под водой точно так же, как и рыбы. Правда, только в состоянии транса водной медитации. Моё сверхзрение в такие часы становится особенно чувствительным и я обретаю способность видеть всё в цвете и не полупрозрачным, как обычно, а вполне натуральным. Свернувшись в позе эмбриона, я решительно вдохнул в себя чистую, прохладную воду и замер, медленно распуская вокруг себя поле телепатической локации.
Лёжа на дне бассейна, я видел, как в Мо, в большом доме стоящем на берегу моря, Нейзер и Марина лежат нагими в постели и о чём-то разговаривают. По ним было видно, что они недавно занимались любовью и их лица сияли от счастья и восторга. Нейз, жестикулируя, что-то рассказывал своей жене, а её глаза были широко распахнуты. Очаровательное личико галанской красавицы выражало удивление и радость, а мой стажер, явно, был в ударе и рисовал в воздухе руками какие-то загогулины, иллюстрируя ими свой рассказ. Я видел, как во дворце Сорквика сидят за столами наши с Рунитой гости. Свадебный пир был устроен точно таким же образом, как мы с Рунитой и Нейзером делали это в Равеле, а потому не выглядел ни чопорным, ни напыщенным и, уж тем более, не был скучным.
Как раз в это время моя супруга обносила гостей своими свадебными дарами и выслушивала поздравления. Она подошла к Антору и Ралейн, сидящим за одним столом с Сорквиком. Жена её спасителя была очень пылкой особой не смотря на свой высокий рост, стать и аристократические черты лица, а потому немедленно обняла Руниту, усадила к себе на колени и на несколько мгновений крепко прижала к себе. Обе дочери Лоранов, юные красавицы примерно пятнадцати стандартных лет, тотчас принялись целовать мою возлюбленную с обеих сторон. Сияющий от счастья Антор, стоя чуть позади, утирал слёзы и улыбался. Потом Рунита подошла к Ягги Гонзеру и его жене, пожилой худощавой женщине, которая была лишь немного выше неё. Эта миниатюрная смуглолицая красавица с седеющими волосами, явно, держала бравого боцмана под каблуком и тоже выразила свои чувства очень бурно и непосредственно, — принялась с жаром целовать и обнимать Руниту.
Нэкс и Бэкси также ходили по залу и поздравляли моих друзей, решивших провести эту ночь за свадебным столом. На долю моей мамочки Бэкси выпало немало поцелуев и не только женских. Даже женатые мужчины и те обнимали и целовали её после того, как их жены выпускали эту сексапильную блондинку из своих рук. Зато Нэкс поступал куда проще, дамам он галантно целовал руки, а всем мужикам, не взирая на возраст, наливал в кубки выпивку самых редкостных галактических сортов, включая коктейль "Ракетное топливо".
Все мониторы Нэкса и Бэкси кроме шести тех, что находились рядом со мной, в ту ночь находились во дворце Сорквика и служили виночерпиями на этом свадебном пиру. Согласно варкенских поверий брачный полёт будет тем более удачным, чем веселее будет свадебный пир и чем больше на нём будет выпито спиртного. Поэтому на Варкене к свадебному столу звали в первую очередь самых могучих выпивох. Мои галанские друзья искренне желали нам с Рунитой всего самого наилучшего, а потому вино и коньяк, бренди и руссийская водка, а также самые разнообразные галанские вина, как впрочем и напитки покрепче, лились рекой.
Мне вспомнилась наша весёлая вечеринка в Равеле и мало-помалу водная медитация стала уводить меня в моё собственное прошлое. Едва ли не вся моя суетливая и довольно бестолковая жизнь промелькнула в моём сознании, словно в калейдоскопе, но различные воспоминания о друзьях и врагах, любовницах и деловых партнёрах не вызвали во мне ни раздражения, которое я частенько испытывал раньше, ни сожаления об упущенных возможностях. Наоборот, мне удалось найти в своём прошлом некую опору и я понял, что он во мне всё-таки есть, этот самый нравственный стержень, ведь переживая заново всё то, что со мной случилось, я почти не испытывал стыда за свои поступки. Ведь что ни говори, а я всегда поступал так, как мне это диктовало моё понимание традиций клана Мерков Антальских, моя совесть и моё воспитание, над которым потрудилось немало людей.
