Прошел год. Многие цари при виде Обладателя лука «Гандивы» принимали условия без боя, другие, приняв бой, вынуждены были сказать: «Мы в твоей власти, повелевай нами!» И тогда повернул конь, идущий с севера на восток, к городу, носящему имя слона. Юдхиштхира, услышав от вестников о его возвращении, от всего сердца возрадовался и изрек:

— Пусть будут приглашены ученые-брахманы, и пусть они присмотрят и промеряют место для жертвенного обряда, чтобы достигло цели это жертвоприношение коня.

На жертвоприношение прибыли цари со слугами и женщинами, брахманы, жрецы, а также отшельники. Тысячами вступали они через золотые ворота в специально устроенные дворцы. Среди предметов, приготовленных для них во дворцах — сосудов, блюд, кувшинов, не было ни одного, который не был бы золотым. Чтобы без изъяна прошло жертвоприношение, Юдхиштхира отметил его высочайшей щедростью, увеличив дакшину — плату жрецам-брахманам, в три раза, и присутствующие назвали его «златообильным». Огромное богатство отдал Царь справедливости ради того, чтобы избавиться от греха, павшего на него из-за убийства родичей.

Процедура жертвоприношения, руководимая Вьясой, началась с ритуальных диспутов, в ходе которых речистые ученые и риторы вели споры, стараясь взять верх друг над другом.

Затем начались обряды: возлияние свежего молока в кипящее масло, выжимание камнями сока из стеблей священного растения — сомы, пение мантр. Потом за пределами поселения соорудили жертвенные столбы и жертвенник в виде птицы Гаруды. К жертвенным столбам было привязано 300 голов скота, а также тот черный конь, покоривший землю.

То жертвоприношение было прекрасно. Не было на празднике ни одного обездоленного, голодного, несчастного и огорченного. Также там было полно явившихся воочию божественных мудрецов, гандхарвов и апсар.

Умертвив других животных, дваждырожденные приблизились к коню. Испросив у него согласия, жрецы умертвили его удушением. Затем они подвели к нему и возложили рядом царевну Панчали в знак символического соития. Затем жрецы вынули конский сальник и тщательно его проварили. Царь Юдхиштхира вместе с братьями вдохнул запах дыма от сальника — тот запах, что уносит все грехи. Остальные же части тела шестнадцать жрецов принесли в жертву огню.

По окончании обряда Юдхиштхира даровал присутствующим жрецам земли и золото и сказал:

— Земля, покоренная Арджуной, обретена мною для жрецов. Я же отправлюсь в лес, я не хочу владеть тем, что принадлежит брахманам.

Жрецы поделили тогда груды золота между дваждырожденными сообразно величию каждого, затем одарили кшатриев и толпы вайшьев и шудр.

Пройдя очистительное омовение, в гирляндах из свежих цветов, безгрешный владыка царства хастинапурского Юдхиштхира блистал величием и чистотой словно языки священного пламени.

Прошло 15 лет. Обретя царство, великие духом Пандавы стали править землей и вершили все свои дела с одобрения старого царя Дхритараштры. Они оказывали ему всевозможные знаки уважения: подносили ему драгоценные дары и гирлянды, готовили для него лучшую пищу и напитки, исполняли любые его желания. Невестки ухаживали за его женой Гандхари, будто прислужницы. Пандавы традиционно приветствовали его поклоном в ноги, а он вдыхал запах головы каждого, тем выказывая свое отеческое расположение. Юдхиштхира всегда напоминал братьям: «Да не испытывает ни малейшего неудобства царь, который лишился своих сыновей». И Дхритараштра, видя, что те герои смиренные и пребывают в повиновении, относился к ним как гуру к ученикам. Владыка людей был доволен таким обращением, хоть и горевал, вспоминая своих сыновей. Он говорил: «Долгие вам лета! Той высочайшей радости и уважения я не видел даже от моих родных детей».

Только Бхима, прямодушный и воинственный, не мог забыть о кознях Кауравов и в душе примириться с Дхритараштрой. И вот однажды в кругу друзей, вспоминая своего недруга Дурьйодхану, Бхима хлопнул в ладоши так, чтоб привлечь внимание Дхритараштры, и сказал: «Мои руки должны быть прославлены и умащены сандалом, ибо ими я когда-то отправил в обиталище Ямы всех сыновей слепого царя».

Старый царь пришел в отчаяние, услышав слова Бхимы, ранящие как стрелы. И тогда он собрал своих родных и друзей и, заливаясь слезами, сказал:

— Минуло уже 15 лет со дня истребления Куру, но рана моя не заживает. Причина тому проста — именно я повинен в той беде. Много раз благие советы давали мне Бхишма и Вьяса, но я, ослепленный любовью, не внял им. Это гнетет меня, и посему я принял решение очиститься от греха. Для этого мне необходимо удалиться в лес.

Счастливо я жил, Юдхиштхира, под твоей защитой, раздавая дары брахманам и совершая поминальные жертвы. Но теперь с твоего дозволения я найду приют в лесах вместе с Гандхари и, облачившись в мочало, стану лесным жителем. Там я буду жить, питаясь воздухом, засыпая на голой земле, погруженный в молитвы. Тебе же, Юдхиштхира, надлежит руководить царством, обретенным в честном бою.

Опешил Юдхиштхира, который считал, что царь всем вполне доволен. Да и за эти 15 лет он привык считать Дхритараштру своим главным гуру.

— Не радует меня царство, если ты так горюешь, о царь. Как я осмелюсь отпустить тебя? Без тебя не принесет мне радости эта земля, опоясанная морями. Нет в сердце у меня ни единой обиды за содеянное Дурьйодханой, ибо мы все — пленники судьбы. Если ты уйдешь в лес, то и я предамся посту и отправлюсь за тобой.

— Пойми, сын, к подвижничеству устремлена душа моя. Долго прожил я на свете, устала душа моя, и иссохли уста мои от нагрянувшей старости. Тоска по сыновьям и раскаяние снедают меня. Исполни же мою волю, ибо лес есть прибежище всех царей нашего рода на исходе жизни.

Сказал так слепой царь и прильнул головой к Гандхари, ибо силы его покинули. Видя царя, который способен был когда-то обратить в прах железную статую Бхимы, еле дышащим, Юдхиштхира, полный сострадания, смочил руку в прохладной воде и обтер лоб и грудь несчастного старца.

— Прикоснись ко мне снова своею рукою, источающей аромат целебных трав. От твоего прикосновения я словно оживаю, о лотосоокий. Твоя рука, украшенная драгоценными перстнями, возвращает меня к жизни, — слабым голосом промолвил слепой царь.

При виде этой трогательной сцены у всех присутствующих на глазах выступили слезы, а Вьяса сказал:

— Согласно Ведам каждый дваждырожденный должен пройти четыре ступени жизни. Первый — период ученичества с соблюдением обета воздержания — «брахмачарья». Он длится 12 лет. Затем следует жизнь домохозяина, отца семейства — «грихастха». Когда подрастает старший сын, отец передает хозяйство и священный огонь ему и удаляется в лес, где предается размышлению и другим духовным подвигам. Дваждырожденный ведет жизнь удалившегося в лес отшельника. Это третья ступень — «ванапрастха». На этой, третьей ступени, законом для отшельника является половое воздержание, ложе на земле, отращивание косы, ношение антилопьей шкуры, поддержание жертвенного огня, омовения в священных водах, почитание божеств и предков, скудная лесная пища. Четвертая стадия называется «санньяса» и означает жизнь странствующего отшельника. Жизнь санньясина, или отрекшегося, является самой суровой. Перед вступлением на эту стадию человек совершает над собой погребальные обряды и считается как бы умершим. Санньясин только в период дождей может жить на одном месте, но вне селения; в остальное время он странствует и может оставаться на одном месте не более трех суток. Питаться он должен добровольным подаянием. Одним словом, это этап, когда человеку следует покинуть лесную обитель и стать бездомным странником, таким образом отрешаясь от всего земного и устремляясь к последней цели — мокше, освобождению из круговорота рождений и смертей.