– Как думаешь, на хрена Осине в сейфовой комнате напитки и закуски? Может, для нас приготовил?

– Он не альтруист. Приготовил на случай работы. Судя по тому, что сыр и лимон порезаны совсем недавно, сделали это по приказу Осины незадолго до его отъезда на аукцион. Или вскоре после него.

– Похоже на то, что Осина решился наконец кому-то перебросить секретную информацию.

– Мы успели вовремя.

– Но задание свое пока что выполнила лишь Дарья… У нас с тобой есть и другие задачки для оперативного решения. Прощайся с любимой, и…

– И откуда ты все знаешь, Князь? – притворно рассердился Геракл.

– Учусь у Егора Федоровича. Вот человек, все ухитряется предусмотреть. Знаешь, что он мне вчера по телефону сказал? Пусть, говорит, Геракл полюбоваться не забудет хорошей живописью. И в частности, пусть обратит внимание на «Портрет сэра Патрика Инглеса» кисти Генри Реберна.

– Не может быть.

– Мне сдается, старина, что как раз под этим портретом мы сейчас пьем отличное шотландское виски. Что ты о нем думаешь?

– О Патрикееве, портрете или виски?

– О виски, конечно. Я лично такого качества виски еще не пил…

Огромная пивная кружка остановилась за сантиметр до седого виска знаменитого ученого, путешественника и бизнесмена.

Одновременно ствол «Глок-16» в мощной кисти телохранителя больно уперся под правое ухо бригадира старателей.

Пятеро искателей рубинов в недрах острова Норт-Руне изготовились к драке, но скорее инстинктивно. Тем более, что они давно привыкли: принимать решения – удел бугра Феди.

– Это уже два аргумента, – просипел Федя, скосив глаз на ствол под ухом.

– Третий аргумент у меня за пазухой, а четвертый – на языке, – прошетал Чижевский.

– Перетрем, – согласился бригадир старателей.

К всеобщему облегчению, враждующие стороны двинулись к большому шестиместному столу, за которым поначалу расположились Чижевский и его телохранитель. Станислав Андреевич властно кивнул Кристоферу. Тот, с удовольствием закрепив на прежнем месте под стойкой бара двуствольный «шмайсер», с улыбкой изготовился принять заказ.

– А что, дружище, на острове пьют только пиво?

– Разумеется, нет, сэр. Пьют все. Но, судя по настроению клиентов, вы все предпочтете не чай с молоком, а нечто покрепче.

– Выкладывайте, старина, да поскорее. А то как бы настроение клиентов не потребовало что-нибудь более крепкое.

– Крепче шотландского виски на острове со времен набегов викингов ничего и не водилось.

– Годится. Несите пару бутылок. Для начала.

– Но проблема в том, что когда кончается пиво, виски дорожает. Кризис.

– Я думаю, эти парни зарабатывают в день столько же, сколько вы в год.

– Это верно. Но платят им аккордно. Промысловики-нефтяники получают на материке, а ребята, что с прииска, получат все только по окончании работы. Извините, при моем ремесле я должен иметь максимум сведений о кредитоспособности своих клиентов.

Присутствующие в пабе представители обоих кланов понуро опустили головы.

Чижевский весело оглядел загрустившую публику. Как мало, в сущности, нужно, чтобы сделать людей счастливыми.

– Думаю, я мог бы угостить стаканчиком-другим старого виски всех присутствующих.

– Чеки не принимаю. Банк на материке.

– Плачу наличными, – усмехнулся Чижевский. – Какая валюта принимается?

– Да хоть монгольские тугрики. Но лучше – фунты, евро и доллары. На худой конец норвежские и шведские кроны…

Когда шум приятного возбуждения на время стих, с тем, чтобы возобновиться вновь уже в форме приватных бесед за разными столами, Чижевский уперся пристальным взглядом в бугра:

– Знаешь, о чем будет разговор?

– Поначалу знать бы – с кем. А то и разговора не будет. Выпьем по стаканчику на халяву и разбежимся.

– Судя по наколкам, вы все – в законе, воры авторитетные. Почему работаете?

– Мы откинулись в Надвоицах полгода назад. Бичевали в Мурманске. Надоело все. Устали. Решили – возьмем большой куш и… Да куш все не шел. А по мелочевке брать – и жить скучно, и залететь проще. Там нас и нашел посредник. Предложил поработать на шахте.

– Опыт был?

– Наш лагерь имел командировку по добыче бокситов. Их потом в основную зону везли, на Надвоицкий алюминиевый завод. Левая была командировка. А стало быть, условия – хуже некуда. Никакой там охраны труда, никаких профсоюзов. Вышли из отказников, начали работать… Вроде и воры, а вроде и работяги, мужики. Но нам не до масти было. Стиснули зубы и решили хоть под конец жизни по-человечески пожить. Подробности описывать не буду, но скажу: здесь было раз в сто тяжельше, чем там. Но тут уже – перспектива близкая. Словом, отбыли срок, и, как говорил, в Мурманск. Из воров не ушли, к работягам не прибились. В море нас никто без денег не берет. А тут – посредник.

– Ты, Федор, не переживай. Ты по порядку. А то времени у нас мало.

– Это точно. Посредник обещал завтра-послезавтра прилететь. Нас захватят на материк, шахту затопят или зароют – их дело.

– Значит, задание по добыче выполнили?

– Точно. Погоди, чего это я от одного стаканчика разоткровенничался…

– Кто сказал от одного? Кристофер, а где вторые обещанные островитянам порции виски?

Получив из рук Чижевского толстенький цилиндрик туго свернутых бумажек, бармен уже тащил на каждый стол по бутылке «Chivas Regal 12».

– Фирма существует с 1801 года, – гордо заметил бармен, словно он и основал эту известную компанию по производству виски 12-летней выдержки. – А нам товар поставляют с незапамятных времен.

– Старина, нефтяникам хватит, и постарайся потихоньку их отсюда выпроводить. У нас разговор серьезный. А поскольку выбора помещений для переговоров на острове нет, то мы тут задержимся. И нам на стол виски – по мере необходимости. Ну и чтобы совсем не поплохело, сооруди какую ни есть закусь.

– Как к тресочке под винным соусом публика относится?

– А публика ко всему хорошо относится. Неси.

– Слушай, а ты ведь ни на один мой вопрос пока не ответил.

– Спрашивай.

– Кто ты? Не в законе, я вижу. И не сидел…

– Тебе кличка такая что-нибудь говорит – Командир?

– Говорит. Но это не погоняло, точно. По масти он – вор в законе, но по манерам, как и ты – выше масти. Но он сидел. Даже к пожизненному был приговорен. Бежал. Единственный случай побега с острова, где колония для пожизненных, это на Ладоге…

– А знаешь, что у него на перстне, который он на левом мизинце носит?

– Я ж по слухам о нем, сам не встречал.

– А на перстне том, коли ты в законе, должен знать – паучок на красном камне.

– Слыхал про такой знак. Кто не по правилам, по самовольному решению себе перстенечек с тем знаком наденет, – смерть.

– Но и кто приказ человека с этим перстнем не выполнит – тоже смерть.

– Знаю. Координатор. И паучок – резьба по камню. И камень тот – большой розовый рубин. Такой, как те, что мы в шахте ищем.

– А теперь глянь на мой перстенечек.

– Ишь ты… Голова дракона на розовом рубине вырезана. Знак хороший – посланец координатора. Последствия те же: кто против – тот в проигрыше. По масти выше только Командир. И в законе ты или раскоронован – с посланцем не спорят. Мандат я твой признал. А чего от нас хочешь?

– Ты, Федя, в любом случае в выигрыше. Твое погоняло ведь Ворон?

– Откуда знаешь? Я не говорил. Наколки такой не ношу.

– А я и про кентов твоих знаю: Белый, Гроб, Ноздря, Батый и Филень.

Старатели, внимательно прислушивавшиеся к разговору, на ус каждую фразу мотали, успевая в то же время оценить старое шотландское виски.

– Говори, что надо…

– То, что сказал сразу, подтверждаю. Мне не просто нужны найденные вами на острове рубины, я не собираюсь заставлять вас отдавать мне добытое. Для вас как раз все складывается удачно. Сколько нашли?

– Приказ был такой: найдем шесть розовых рубинов. Про караты говорили – не менее 60. А это даже на таком богатом прииске – большая редкость. До костей тело сотрешь, пока отыщешь. Значит, так: как шестой камень найдем – звоню в Лондон. Из Эдинбурга присылают самолет. Нас забирают, шахту закрывают, как – не наше дело… По моему разумению, шахта богатая, денег вложено много, жаль, но с другой стороны – им виднее. А нам… Кошмар этот кончится. Значится, установка была на шесть розовых. Эталон нам дали – стекляшку, точь-в-точь размерами как нужные рубины. Шесть мы нашли…