Литмир - Электронная Библиотека

Коридор оканчивался круглой, почти прозрачной массивной дверью с подсветкой под потолком, поверхность которого напоминала изъеденный временем дуб.

Вдруг над головой что-то захрипело, и оттуда понеслись звуки разных тембров и интонаций. Звуки, а точнее их потоки, разделялись паузами. Наконец, после очередной паузы неожиданно зазвучала английская речь, но Сергей в школе учил немецкий.

— Человек, у тебя есть три попытки! — Синтезированный голос с непонятным мяукающим акцентом почти шокировал очередной фразой на русском. — Ты должен дать правильный ответ на мой вопрос и тогда сможешь вернуться на поверхность.

— Я под землей? — вопрос остался без ответа. — Где я?

Несуразность ситуации и ощущение, что над тобой кто-то издевается или проводит эксперимент, пришли и заставили Серова усомниться в реальности происходящего.

— Ты готов отвечать?

— Да! — Сергей покрутил головой, но так и не смог понять, откуда идет этот голос.

— Что является самым главным для живой особи?

— Любовь! — не задумываясь крикнул Сергей и понял, что сглупил.

— Ответ неверный. Осталось две попытки!..

«Без чего не может жить человек?..» — Сергей успокоился: его никто не торопил. Без еды проживет месяц, без воды — неделю, без сна — несколько дней или неделю, без воздуха — несколько минут. В армии все это проверялось на себе.

— Воздух!

— Неверное слово. Осталась одна попытка! — отчеканил голос.

Наверное, нужно было сказать «кислород», а не «воздух», но теперь уже поздно сожалеть. Сергей сидел в нерешительности. А кислорода в воздухе вокруг явно становилось все меньше.

— Угробить меня решили! — жестко усмехнулся парень. — Да подавитесь… Кислород!

— Принято! — голос стих.

Дверь исчезла, как голографическая картинка. За ней виднелся небольшой пустующий зал, заканчивавшийся огромной стеклянной дверью. А за ней шли следующие прозрачные двери. Их было не меньше десяти. Как будто зеркала отражались в зеркалах.

За последней дверью метрах в тридцати по коридору от Серова маячило существо, похожее на обезьяну приличных размеров. Существо протягивало передние короткие когтистые лапы к стеклу.

Вид у живности был жутковатый, к тому же она, судя по всему, поджидала добычу.

— Вопрос номер два! — промяукала система. — Какая особь вызывает у человеческой особи наибольший страх?

— Вы извести меня решили?

— Ответ номер один не верен.

С Серовым никто не собирался шутить.

— Крокодил!

— Ответ принят. Такой вид обозначен в каталогах.

Очередная дверь исчезла, обозначив перед Сергеем следующий барьер.

Эта странная игра в слова давала свои результаты: выход приближался. Но за последней дверью сидела уже не обезьяна, а тот самый треклятый крокодил.

— Так вы не хотите меня отсюда выпускать? — Серов потрогал очередную прозрачную преграду, обрамленную узловатым веществом.

— Чем больше правильных ответов, тем больше раскрытых дверей, — соизволил ответить на вопрос голос.

— Чем больше правильных ответов, тем меньше шансов выжить!

Похоже, о Сергее как об особи собирали информацию и тут же использовали против него же, потому что за очередной переборкой послышался шум отсасываемого воздуха.

Время на ответы и вопросы становилось ограниченным.

— Условия, при которых человеческая особь наиболее уязвима?

Этот вопрос уже не был для Серова неожиданностью.

— Темнота!

— Ответ принят.

Погас красный свет — все погрузилось во мрак. Послышалось шуршание исчезающей прозрачной преграды.

Ошибиться в направлении движения было невозможно, поэтому Сергей направился в темноту, навстречу крокодилу.

Стук лба об очередную дверь ознаменовался новым вопросом:

— В каком состоянии человек совершает наибольшее количество ошибок?

— Гнев или страх. Выбирай, что понравится!

— Ответ принят.

Серегин лоб, упиравшийся в преграду, провалился, потеряв опору, и тут же раздался знакомый голосок:

— Трус! Тебе бы только за мамину юбку держаться!

Голос звучал так явственно, что казалось, Ирина стоит рядом, всего в двух шагах.

— Трус! Тебе бы только за мамину юбку держаться!..

Эта фраза не затихала, продолжала долбить мозг хуже обезумевшего дятла.

Это не могла быть Ирина — машина воспроизводила запись. Сергей догадался об этом, когда фраза прозвучала третий раз: интонации не менялись.

«Они не знают, что у нас интонации — это главное!» — усмехнулся Сергей, а значит, шанс отсюда выбраться все-таки был.

ГЛАВА 5

Шерый пришел в себя лишь на следующее утро после встречи с соседским парнем. Гнев клокотал в груди, просил выхода наружу.

Михаил выскочил в потемках на улицу в валенках на босу ногу. За ночь, как это обычно бывает поздней осенью, выпал первый снег. Он еще не растаял и вполне мог продержаться до обеда.

Чертов Пупок теперь уже не выходил из головы. Шерый решил расставить все точки над «и».

Соседа-калеки дома не оказалось. Распахнутая настежь дверь говорила о том, что хозяин уходил второпях.

«Уехал, наверное, в город. Гад!»— подумал старик, и ноги сами понесли его к проклятому месту.

За свою длинную жизнь Шерый повидал немало. Всякие «человеки» становились на его пути. Михаил с самого детства ощущал себя хищником среди людей. Мальчишки-одногодки всегда сдавались ему почти без боя. И Михаил в этих детских драках никого не щадил. Батька еще с трех лет внушал сыну:

— Не бойся и не щади никого! Бей так, чтобы боялись. Боятся, значит, уважают. Человек — животное грубое, кроме страха, ничего не понимает. А сильному позволено все!..

Михаил верил отцу — огромному, почти безразмерному мужику. Да и как не верить, если однажды батя на спор при всем честном народе приподнял край соседской избы голыми руками, как домкрат.

И через несколько лет, превратившись в рослого широкоплечего парня, Михаил с помощью унаследованной силы и отцовских принципов добился уважения у всей округи. Сына растил согласно наставлению отца. Тот добился большего. Вырос и уехал в город. Лет пять участвовал в переделе власти, находясь под руководством одного из авторитетов, а после его смерти занял место лидера.

К Михаилу сын почти не приезжал, но внучка Ирина деда любила и проводила в деревне каждые каникулы. И почему-то под старость Шерый стал нуждаться в ее звонком смехе и постоянных дурацких вопросах.

Женщин Михаил никогда не уважал и ни во что не ставил. А их это еще больше к нему притягивало. Жену же приходилось часто, особенно по молодости, бить. А как не бить, если она иногда косилась на соседских мужиков? Да и те частенько засматривались вслед крутобедрой девице. Михаил старался не выпускать жену из дома без присмотра.

И бывало, из-за нее под тяжелый кулак попадались соседи.

Бить Шерый умел и делал это с удовольствием. Удивляло другое. За шестьдесят лет избитые им соседи ни разу не объединились, чтобы поставить Шерого на место. Его боялись даже стариком. Михаил очень этим гордился.

Когда пропала внучка, Шерый лично обшарил все дворы. Люди в страхе отворяли двери и погреба. Но нутро подсказывало, что в деревне Ирины нет, да и вряд ли кто-то из своих рискнул бы хоть пальцем тронуть девчонку.

Пару раз Шерый после исчезновения внучки посетил Витьку Крылова и поговорил с ним по душам. После разговора тот неделю отхаркивался кровью.

Но Шерый чувствовал: парень ни при чем!

После исчезновения Ирины приехал сын и устроил настоящий погром. Правда, отца в последнюю секунду бить раздумал. Уехал сразу после настоящего мужского разговора. Прихватил с собой в приехавшую с ним «газель» все, что подарил отцу за последние годы.

А теперь, спустя два года, заявился этот соседский недоумок, еще и калека!

Как же он смог затащить внучку на эту чертову поляну? Что с ней стало?..

Михаил огромными шагами спешил к Пупку. Обернуться надо было до рассвета, пока не проснулись соседи. Через сорок минут бешеной ходьбы впереди показался просвет в конце узкой, в одну колею, лесной дороги. Замаячило усыпанное первым снегом поле.

7
{"b":"180637","o":1}