Элен про себя отметила, что режиссеру лет сорок, он франт и жуткий чистюля.
— Так о чем это я? — вдруг затормозил Мезон. — Ах, да. Так вот, я считаю, что для вас пришло время окунуться в мир настоящих профессионалов. Только в такой среде вы сможете по-настоящему расцвести. Но это всего лишь предисловие, поскольку, я не могу не откликнуться на ваше женское обаяние и красоту.
Мезон кашлянул, что, по всей видимости, означало точку или многоточие в конце предисловия.
— Теперь о деле. Встань, пожалуйста, и отойди на середину комнаты, — вдруг попросил режиссер.
Элен недоумевающе пожала плечами и, ища подсказки, покосилась на Томаса. Тот сделал вид, что очень увлечен какой-то статьей и не имеет к происходящему никакого отношения.
Девушка встала и отошла на середину комнаты. На этот раз Мезон посмотрел на нее так, что Элен захотелось чем-нибудь прикрыться.
— Та-а-ак, — оценивающе протянул он. — Фигурка хорошая, бюст в норме... ножки гм-м-м... Очень хорошо!
— Что хорошо? — не поняла Элен.
— Хорошо то, — пояснил Мезон, — что помощь дублерши с хорошей фигуркой и смазливым личиком нам не понадобится. Ты справишься со всем сама. Садись.
Элен вернулась на прежнее место. Мезон взял карандаш и, опустив глаза, принялся что-то чертить на листке бумаги.
— Значит, так, — подвел он итог своим мыслям и посмотрел на Элен. — Запись будет происходить в студийных условиях: несколько кадров на сцене перед микрофоном, несколько — в постели с...
Заметив, что его последние слова вогнали гостью в краску, Мезон успокоил:
— Не волнуйся, партнера найдем достойного.
— Мне Томас ничего не говорил о том, что придется сниматься к кем-то в постели, — запротестовала Элен.
— Естественно, — хмыкнул режиссер. — Ведь снимаю я, а не он.
— Но...
— Я тебя прекрасно понимаю, — Мезон отбросил карандаш в сторону. — Но, поверь, это только в первый раз страшно — постель, прожектора, камеры... Все через это проходили... и становились звездами.
— Я так не смогу. Это не очень... — Элен замялась.
— Не очень прилично... Это ты хотела сказать? — подхватил Мезон.
Элен кивнула, на что режиссер громко рассмеялся.
— По-моему, каждый день по телевизору показывают сотни подобных клипов. И никто не осуждает певиц за такой имидж. Наоборот, ими восхищаются. Разве это не так?
— Так, — вынуждена была согласиться Элен.
— Тогда, что страшного в том, если ты оголишь некоторые части своего тела?
— Я не могу, — упрямо повторила девушка. — Не могу и все.
Мезон со свистом выдохнул воздух.
— Я понимаю, если прячутся всякие там уродины, но стоит ли комплексовать, если у тебя красивая грудь... Пусть это увидят все и получат от этого удовольствие.
— Нет! — отрезала Элен.
— Хорошо, — неожиданно согласился Мезон. — Я вижу, что прежде, чем продолжить этот разговор, тебе нужно немного привыкнуть к нашим условиям.
Элен слегка расслабилась.
— Но в целом, будем считать, что мы нашли общий язык, — подвел он итог и посмотрел на Фову: — Томас, как считаешь?
Продюсер оторвался от журнала и согласно кивнул.
— Мне кажется, что все у вас получится.
— Я тоже так думаю, — Мезон перевел взгляд на Элен. — Неделя работы, и можно заряжать пленку...
— Вы — маэстро, вам виднее, — подыграл Томас.
— В таком случае, нам следовало бы отметить удачное начало, — режиссер встал, подошел к бару и, открыв его, недовольно покачал головой. — Ох уж эти операторы... Опять опустошили мою бутылку коньяка.
Сказав это, он вновь посмотрел на Фову.
— Карта пала.
— Я все понял, — кивнул тот и вскочил с дивана. — Через пять минут буду.
В следующее мгновение Томаса в мастерской уже не было.
— Куда это он? — удивилась Элен.
— В буфет, — небрежно бросил Мезон и, смягчив интонацию, поменял тему: — Я считаю, что в первую очередь тебе необходимо привыкнуть к камере... а мне — к тебе. Я вижу, ты человек стеснительный, и поэтому будем начинать не со студии... Вначале необходимо сделать пробные кадры. И, чтобы тебя никто при этом не смущал, съемку проведем у меня дома. Поищем ракурсы, формат... ну, ты понимаешь...
Элен показалось, что Мезон как-то странно ей подмигнул.
«На что он намекает? — растерялась девушка. — Неужели он хочет, чтобы я перед ним раздевалась?..»
Словно прочитав мысли Элен, режиссер пояснил:
— Я должен тебя очень хорошо знать. Скажу больше — я должен чувствовать тебя: настроение, взгляд, жест. Без этого хорошего клипа не получится. Мы ведь оба хотим, чтобы все было, как нельзя лучше... Сейчас главное для тебя — преодолеть закомплексованность, и я помогу тебе в этом... Мы же друзья?..
Элен подумала, что ей стоило бы немедля уйти, но неожиданно в дверь постучались. Выждав минуту, на пороге показался Томас с бутылкой коньяка.
— Я думал, вы работаете... — пробормотал он и поставил коньяк на стол.
— Я не пью! — наотрез отказалась Элен и встала.
— А зря, — с досадой протянул Мезон, тем не менее доставая из стола три рюмки. — В творческой работе это очень помогает... снять усталость, например... комплексы.
— Извините, мне пора, — Элен сделала шаг назад. — Меня ждут подруги.
— Одну минуточку, — режиссер протянул девушке визитку. — Я жду вашего звонка до восьми. Будет лучше, если сегодня мы и начнем.
— Спасибо... — Элен взяла визитку и поспешила за порог. — До свидания.
— До встречи, — отозвался режиссер, провожая гостью похотливым взглядом.
Когда Элен вышла, он разлил по рюмкам коньяк и поделился с Фовой своим мнением:
— Очень непростой характер...
Томас усмехнулся.
— Для каждого ларчика существует свой ключик...
Элен вышла от режиссера Мезона в подавленном состоянии. Вначале она решила, что больше никогда не будет встречаться с ним, но потом ее мысли переключились на слова режиссера о том, что все известные исполнительницы шли именно таким путем.
«Наверное, так и нужно... — подумала она, но тут же спохватилась. — Нет, я не могу отказаться от своих прежних убеждений. И если мне действительно суждено стать певицей, то пусть все будет иначе».
Пребывая в таких рассуждениях, Элен незаметно для себя оказалась у двери студии.
Открывая дверь, она решила немедля поделиться с Джоном последними новостями, но была немало удивлена, увидев, что звукорежиссер не один. В кресле видел Фовьен.
— Привет, — смущенно кивнул он и, как бы оправдываясь, добавил: — Я пришел узнать, как там поживает моя «Электроулыбка»... Джон мне показал вчерашнюю запись... Мне понравилось.
— Я очень рада, — Элен бросила сумку на диван и поспешила в соседнюю комнату. —
Джон, еще несколько дублей. Мне сегодня нужно уйти раньше.
— Хорошо, — кивнул американец.
Целый час Элен провела у микрофона. Время от времени свои коррективы вносил Фовьен. Наконец, когда он и Джон остались довольны, Элен возвратилась в режиссерскую и молча опустилась на диван.
— Все? — спросила она.
— Да, — ответил Джон. — Фовьена устраивает последний вариант. Ведь так?
— Очень хорошо, — композитор присел рядом с Элен и полюбопытствовал: — Как дела на телевидении?
— Нормально.
— Скоро съемки?
— Возможно.
— Тебе понравился Мезон?
— Он режиссер, и этим все сказано.
Фовьен придвинулся поближе.
— Я смотрю, ты не в духе...
— Все нормально, — Элен отодвинулась.
— А мне казалось, мы уже подружились, — Фовьен положил руку на плечо девушке, но та оттолкнула ее.
— Не распускай руки, — попросила Элен. — Ты ведь пришел сюда работать...
— Ну, перестань дуться, — с досадой проговорил композитор и вновь пододвинулся. — Мы вместе работаем. Так что, давай без лишней скромности. Это только мешает. Ведь ты не такая...
Сказав это, Фовьен попытался погладить колено Элен. Та резко вскочила.
— Мы вместе работаем, но у каждого из нас своя личная жизнь! — взорвалась она. — Так что давай не путать эти два понятия!
