— То есть, кто больше заплатит, тот будет жить, а остальные пускай дохнут.

— Что тебе не нравится? — взвилась Карина. — Я не подписывалась бороться с социальным неравенством и спасать человечество.

— Ну, о человечестве речь не идет…

— Да какая разница! У нас в любом случае всего-навсего 24 ампулы! И нужно их повыгодней пристроить, а не демагогию разводить. О, я поняла, в чем проблема! У тебя комплекс мессии! Кровь из носу нужно спасти всех и вся: меня — от бандитов, маргунцев — от синдрома Реля, всё человечество — от болезней с помощью гарров.

— Большего бреда в жизни не слышал. Сама придумала?

— Угу, — легко согласилась Карина и продолжила разглагольствовать: — А вообще, это очень опасно. Гнаться за великими целями, безусловно, благородно, но плохо совместимо с нормальной жизнью.

У нее что, адреналин вызывает повышенную болтливость? Весь день не затыкается.

— Во-первых, я ни за чем не гонюсь. Во-вторых, советы доморощенного психолога мне сто лет не сдались. И, в-третьих, по-твоему, только мелкие и корыстные цели обладают смыслом?

— По крайней мере, они вполне достижимы.

— Могу только посочувствовать.

— Знаешь, что?! Раз так хочешь помочь всем и каждому, то лучше посмотри, что в записной книжке сохранилось, — обижено проворчала она. — Зак, отдай ему записную книжку!

Мальчишка, не глядя, перебросил через спинку набитую спортивной одеждой сумку.

— В боковом кармане, — буркнул Зак и спустя минуту затормозил у корабля. — Приехали.

«Химеру» мы решили хранить в размещенном в командной рубке сейфе, к которому мог получить доступ лишь капитан. А поскольку у нас такового фактически не было, то владелец универсального ключа — то есть, я.

Мы с Заком немного попрепирались на тему: у кого должен храниться ключ. Это не изменило расстановки сил, поскольку аргумент «Ну, отбери, если сможешь» ему опровергнуть не удалось. Однако у меня сложилось впечатление, что Зак на победу в споре не рассчитывал, а действовал больше из чувства противоречия, характерного для подростков. Карина, как ни странно, приняла мою сторону и на ключ не посягала.

Что ж… Приятно, что мне доверяют. А учитывая ее непрестанную паранойю, приятно вдвойне.

Разместившись в кают-компании, мы отпраздновали успех подогретой в микроволновке пиццей и весьма недурственным вином, найденым в недрах бара. Зак о чем-то меланхолично раздумывал, время от времени рассеянно улыбаясь. Карина в сотый раз хвасталась, какая она молодец, густо сыпля непонятными терминами. А я просто отдыхал, не сильно вникая в ее трёп.

— Рок, ты уже посмотрел записную книжку? — вернулась к насущным делам женушка.

— Как раз собирался, — я бросил недоеденный кусок пиццы в коробку, вытер пальцы салфеткой и включил книгу. — Зак, какой пароль?

— 2506Закери, — нехотя произнес мальчишка, немного помедлив.

— Уф-ф-ф, сколько раз говорилось, что нельзя использовать имена родни и клички животных в паролях, а толку ноль, — возмущенно фыркнула нормалка. У мальчишки губы вытянулись в тонкую ниточку, и сжались кулаки. Он бросил полный злости взгляд на Кару, но та, оседлав любимого конька, не собиралась останавливаться: — Небось, 2506 — это дата рождения, угадала?

А ведь временами почти нормальный человек, но стоит только затронуть ее обожаемую безопасность, как весь такт куда-то девается, и границ дозволенного она уже не видит.

— Карина, — попытался я одернуть девушку.

— Что? — с вызовом вскинулась она.

— Помолчи, а?

Нормалка, осознав, что ее выступление прозвучало, мягко говоря, неуместно, затихла, бросая осторожные взгляды на Зака. Тот мрачно разглядывал пол у себя под ногами, слегка отвернувшись от нас и тем самым пряча лицо. Хотя, так и не желавшие разжиматься кулаки выдавали его с головой.

Я его понимал. Даже если в блокноте не сохранилось никаких личных записей, все равно эта вещь словно последнее послание от самого близкого человека, еще пропитанное жизнью, но уже с привкусом горечи. И именно поэтому столь сокровенное. Подозреваю, Заку даже больно видеть, как кто-либо берет книгу в руки. Не говоря уже о том, чтобы выслушивать беспардонные замечания.

Хотя… Я пролистнул несколько страниц… Пожалуй, дело не только в его матери…

— Ну, что там? — не вытерпела Карина.

Я сожалеюще поджал губы:

— Боюсь, мой опыт ограничивается исключительно гаррами. Должен признать, что эти формулы мне не по зубам.

— Но хоть что-то ты понял? — вопросительно выгнул бровь Зак.

— Прости, — отрицательно мотнул головой я и протянул книгу маргунцу. — Сам не хочешь взглянуть?

— Белиберда какая-то, — после пары минут изучения постановил он. — Я в этом разбираюсь не больше твоего.

— Формулу панацеи в сносках нашкрябать не удосужились? — ляпнула Кара.

— Вряд ли. Это всего лишь дневник наблюдений с короткими заметками, понятными для автора, но бесполезными для нас.

— Обидно… Но в любом случае у нас есть готовая партия «химеры», — довольно хлопнула в ладоши нормалка, не сильно расстроившись.

— Ага… Хотя я тут подумал: мы все-таки дилетанты. Вот бы эти заметки показать профессионалу… — я развернулся к мальчишке и протянул руку к блокноту, — Зак, ты не будешь против, если я перешлю журнал одному моему другу? Его зовут Брэд, он просто гениальный биохимик и, возможно, ему удастся по косвенным признакам восстановить украденную Килкени формулу.

Зак неопределенно передернул плечами и протянул устройство обратно мне.

— Это долго?

— Экспресс-почтой день туда, день обратно. А сколько времени ему понадобится… не знаю. Возможно, и сразу что-нибудь обнаружит.

— Ладно, отправляй, — как-то вяло согласился маргунец.

Не откладывая в долгий ящик, я сгонял за ноутом и переслал содержимое дневника, пока Зак с Кариной расправлялись с остатками ужина.

— Эх, не можете вы просто наслаждаться моментом триумфа, — упрекнула нас Карина, откинувшись в кресле и сыто поглаживая себя по животу. — Давайте лучше обсудим, как «химеру» продавать будем. Предлагаю разместить на продажу сначала не больше пяти ампул по бросовой цене, или хотя бы не слишком заоблачной. А потом через месяц-другой, когда эффективность первых пяти будет проверена, сбыть оставшиеся за пару миллионов. Или даже миллиардов.

— Звучит разумно.

— Кстати, Рок, тут связи бы не помешали… И еще, посоветуй, какие аукционы самые престижные. Ты ж в этой сфере тоже вертишься.

— Я подумаю. Только давай завтра с утра, а то голова уже не соображает. Кроме того, хотелось бы дождаться ответа от Брэда. Куда ты торопишься? Ворованное руки жжет?

— Нет, — неприятно осклабилась женушка. — Бунгало у моря уже заждалось свою новую хозяйку.

Дождавшись, пока Зак и Кара разбредутся по каютам, я еще на минуту заглянул в командную рубку. Так, на всякий случай… Проверил параметры встроенных датчиков движения и, погасив свет, направился к себе.

Вопреки традиции последних дней, в моей комнате было пусто. Никто не разлегся по центру кровати, не стянул под себя все одеяло и тем более не буркал недовольно, что я, дескать, спать мешаю.

Значит, злится еще… Только почему на меня, а не на себя? Сама ведь эти ультиматумы дурацкие придумала! Я просто следовал установленным правилам.

А, ну ее к черту! Не хочет, не надо. Тоже мне фифа нашлась! Хотя бы этой ночью ни с кем за одеяло воевать не придется. Отдохну хоть, а то денек выдался чересчур насыщенным. Я подкрутил звук на часах на максимум и завалился в кровать.

Ух, как же хорошо, когда один спишь — руки-ноги от края до края раскинуть можно. Или в одеяло самому замотаться. Или вообще на пол его сбросить. Красота!

Сон не шел. То ли мыслей много накопилось… То ли просто чего-то не хватало… И одеяло это слишком широкое. И ногу некуда закинуть. Точнее, не на кого…

В каюте у женушки было темно. В свете, льющемся из коридора, виднелась лишь макушка лежащей носом к стенке девушки.