— Ты так думаешь? — кисло осведомилась я.

— Остальные участники этой игры тоже хороши, — продолжал рассуждать Сол. — Ими манипулируют настолько незаметно, что они всерьез думают, что владеют ситуацией, хотя они — только второстепенные персонажи. Мистеру Линду показали мою последнюю статью, чтобы он попытался выйти на меня в поисках своей пропавшей дочери, амбициозным и умным Стэнли, Луизе и Марку подкинули дневник и каждый нашел в нем для себя выгоду, меня, наверняка, тоже вынудят действовать, так как захочет невидимый автор этой игры. И, наконец, есть простой обыватель, на глазах которого разыгрывается красочная человеческая драма с элементами любви, ненависти, предательства, борьбы за власть, боли, мистики. Эта драма никого не оставит равнодушным и, как сказал Черси, станет частью истории.

— Но зачем?! — воскликнула я, — зачем кому-то понадобилось этот несуразный спектакль?

— У меня есть на этот счет парочка идей, — задумчиво произнес Нортон.

— Ты поделишься ими?

— Не сейчас. Ты устала, перевозбуждена, да и мне надо кое-что обдумать без посторонних. Поэтому, сейчас ты пойдешь спать.

— Но я не хочу спать! — возмутилась я.

— Для таких случаев, — улыбнулся Нортон, — существует безотказное средство, с которым ты хорошо знакома — гипнозон.

Сол вышел и вернулся со шприцем, наполненным мутной жидкостью. Я попыталась протестовать, но Нортон в ответ только качал головой. Пришлось подчиниться силе.

Проснувшись, я увидела, что Сол сидит за светящимся прибором, называемым экраном.

— Привет, — сказала я.

Сол повернулся ко мне.

— А, проснулась. Кстати, вовремя. Сейчас — ночь, а ночь, как известно, самое благоприятное время для темных делишек.

— Каких делишек? — нахмурилась я.

— Нам предстоит разослать приглашения моим бывшим друзьям и навестить одного нашего общего знакомого.

— Друзьям, знакомого? — разволновалась я. — Я не в том положении, чтобы показываться кому-то на глаза…

Сол сел на постель рядом со мной и взял меня за руку.

— Я клянусь тебе, что ничего плохого с тобой больше не случится. Ты веришь мне?

— Нет, конечно, — я отпихнула Сола и вскочила с постели. — Мы оба вне закона, нам обоим, в случае ареста, грозит смертная казнь, а ты уверяешь меня, что со мной ничего плохого не случится. На каком основании?

— Я просто знаю. Ладно, твоё недоверие — естественно, но другого выхода у нас нет. Я заставил своего хозяина заказать для тебя одежду и косметику. Иди, оденься и приведи себя в порядок.

Пока я примеряла обновки, Сол успел превратиться в рыжего наркомана.

— Мы весьма колоритная пара, — заметил он, встав рядом со мной перед зеркалом. — Девица, которая, судя по одежде, страдает слабоумием…

— Это ты заказал для меня этот кошмар, — прошипела я, с трудом подавляя желание придушить наглеца.

— Не я, а этот серебристый идиот. Наверняка, так одеваются ведьмы из ви-игры «Шабаш». Да и я выгляжу не намного лучше. Остается надеяться, что в темноте нас не будут слишком пристально разглядывать.

— Далеко мы идем? — спросила я, когда мы вышли из квартиры и неторопливо пошли по пустынной, освещенной фонарями улице.

— Далековато. Нам, беглецам, такси не полагается, поэтому придется пройтись пешком.

— В таком случае, начинай рассказывать.

— Что рассказывать? — насмешливо спросил Сол.

— Расскажи о себе самом. Можешь начать со своего детства.

Сол ненадолго задумался, потом, вздохнув, произнёс:

— Мой виртуальный двойник — гроза Минотавров и прочих мифических тварей довольно точно расписал мою биографию. Хоть и в издевательской форме. Итак, своих родителей я не знаю; я жил в подземном комплексе, где бы он ни находился; меня учили и воспитывали Черные Ангелы; целью моего обучения было Шестое Чувство; как только цель была достигнута, меня определили в школу. Там я и познакомился с тобой, а также с нашим общим другом Берни Клаусом. После расправы над Берни умудренные и боязливые взрослые посчитали нецелесообразным держать меня среди невинных детей и предоставили мне свободу действий в решении собственной судьбы. Я подумал, что было бы неплохо поставить галочку в графе «высшее образование» и поступил в университет. За годы, проведенные в цитадели наук, я собрал вокруг себя кучу восторженных поклонников, которую впоследствии назвал красиво: движение Лиэй. Ну, а себя соответственно — Лиэем.

— Я всегда говорила, что твоё тщеславие граничит с душевной болезнью, — со злостью бросила я.

Нортон хмыкнул.

— Ты всегда меня недооценивала, дорогуша, хотя уже давно могла понять, что просто так я ничего не делаю. Создавая себе славу, я преследовал вполне конкретные цели, о которых, ни ты, ни кто-либо другой даже и подумать не смел.

— И что же это за цели?

Сол покачал головой и сбавил шаг, собираясь с мыслями.

— Чем больше я узнавал вас, тем больше вас презирал и ненавидел, — тихо начал говорить он: — Презирал за духовную и физическую слабость, за мелочность желаний, за господство чувств над разумом, за то, что люди так предсказуемы и ими так легко манипулировать. Ненавидел за то, что я вынужден был жить среди этих ничтожеств, хотя мое место, как я тогда считал, было среди Ангелов — высших существ и настоящих правителей островов. Но как мне, низвергнутому, вернуться на Олимп? Ответ один — заставить Ангелов считаться со мной, подчинив себе население и настроив это население против Ангелов. История показывает, что самый эффективный способ завладеть умами — это показать людям, насколько они жалки и несчастны, а потом объяснить, как сделать их всемогущими и счастливыми. Причем, чем больше в проповеди упоминаются ключевые слова любовь, свобода, вера и братство, тем сильнее она подействует на стадо дураков, внемлющих ей. А еще проповедник должен уметь показывать незамысловатые чудеса, что приводит толпу в религиозный экстаз. Так появилось учение о 100 ступенях и о суперменах с Шестым Чувством, которые в самом ближайшем будущем возродят из жалких останков человечество на очищенной от радиации земле. Но… В проповеди обязано присутствовать «но», если преследуешь какие-то свои цели. Но мы не сможем стать сверхлюдьми или воспитать сверхлюдей, пока в наших умах и сердцах царят страх и ненависть, вместо любви и веры. И поэтому наша первоочередная задача — разрешить конфликт с нашими соседями и объединить с ними усилия по спасению планеты. Я и сам удивился, с какой скоростью все эти идеи распространились по острову. И пока сеялась смута в непорочных душах сограждан, я разрабатывал наполеоновские планы по захвату острова.

— Перешедшие по наследству к Марку? — уточнила я.

Нортон кивнул.

Мы некоторое время прошагали молча.

— Что такое 100 ступеней? — опять спросила я.

— Подробные инструкции о том, как достичь просветления. Я так их полностью и не опубликовал.

— Почему?

Мой провожатый снова вздохнул и нехотя произнёс:

— Произошло то, чего я меньше всего ожидал: моя проказа, злая шутка, направленная против Ангелов, изменила людей. Она дала им цель, зажгла в их душах огонь, и я постепенно понял, что ничтожество среди них — это я сам. И тогда я решил, что настоящее Шестое Чувство умрет вместе со мной, а для других оно останется лишь прекрасной сказкой о супермэнах-телепатах.

— И…

— И как раз в тот самый прекрасный момент, когда я подумывал о тихом самоубийстве, я заболел и попал в заведение, где ты зарабатывала себе на жизнь, гордо называя себя врачом. Там я провёл весьма поучительные 4 года, по истечении которых сделал ноги, как только выпал подходящий шанс. С тех пор я жил припеваючи, пока снова не объявилась ты. И без всякого Шестого Чувства, понятно, что просто так мне от тебя уже не отделаться. Кстати, мы пришли к первой точке нашего назначения. Узнаешь местность?

Я огляделась вокруг.

— Конспиративная квартира Черси? — неуверенно спросила я.

— Она самая, — подтвердил Сол. — Постой здесь. Я скоро вернусь.

— Но…