- Здесь вот какое дело, Ефим Исаакович, - говорю я, - Тараканов накушамшись, и ушёл в Ингином плаще. А свою куртку оставил... Вот теперь не знаем даже, что делать...
- Тараканов? Который - поэт? - переспрашивает шеф, и тут же начинает кудахтать: - Охо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо! В Ингином плаще?! Уху-ху-ху-ху-ху-ху! И как же он в него поместился то? Охо-хо-хо-хо-хо-хонюшки!...
Обстановка разряжается: вслед за Гольдбергом, начинаем смеяться и мы с Ингой. Инга мажет по лицу краску, комкает платочек. Гольдберг интересуется, далеко ли нам ехать, предлагает подвезти. Мы вежливо отказываемся. Он настаивает. Инга соглашается - а что мы, собственно, теряемся-то? такси уже не ходят... Ромка, не в службу, а в дружбу: попроси у Эльвиры Михайловны ещё бутылку коньяка, пока она бар не закрыла...
...Едем по ночному городу: шеф - за рулём, мы с Ингой на заднем сиденьи пьём из горлышка бренди "Сълнчев Бряг", закусываем шоколадом. На Инге - куртка поэта Тараканова: из воротника торчит только кончик носа, рукава пришлось подогнуть едва не до половины - и всё равно, они скрывают Ингины руки. Всю дорогу хохочем: представляем Андрея Тараканова в Ингином плаще - это должно смотреться просто убийственно! Я уже пообещал Инге, что завтра с утра разыщу этого чертова поэта и произведу обмен верхней одежды. Уже когда подъехали к дому, Гольдберг говорит мне:
- Завтра после обеда зайди в бухгалтерию: выпишу на тебя небольшую премию, купишь жене плащ...
"Ого, - думаю, - никак Ефим Исаакович решил, что Инга - моя жена? Ну, ладно..."
...Назавтра я разыскал поэта Тараканова. Он болел с похмелья, а вместо левого глаза у него красовался синяк:
- Жена, понимаешь... Как увидела меня вчера, так и врезала. Я так и не понял, за что. А она на меня орать стала: ходишь, мол, по каким-то потаскухам... Ещё бы, говорит, в бальных пуантах домой пришёл... А сегодня вообще со мной не разговаривает...
Объяснил ему, в чём дело. Охая и ахая, Андрей идёт в коридор. Снимает с вешалки Ингин плащ, с трудом одевает на себя, застёгивается, смотрит в зеркало.
- Да уж, - произносит мрачно, - орангутанг в балетной пачке! Только пуантов и не хватает!
...Гольдберг своё слово не сдержал: никакой премии он мне не выписал. Забыл, наверное... Но это не беда: во-первых, Ингин плащ нашёлся, а во-вторых, если читатель помнит, накануне мы с Ингой уже разорили издательскую компанию на двойную зарплату - так что, осенние сапоги мы купили в тот же день. Кстати, после этого случая шеф стал выписывать Инге гонорары синей пастой: зная характер Ефима Гольдберга, свидетельствую: одно это - уже Поступок для такого человека, как он!
А Инга... Инга умерла через полгода, в марте девяносто шестого. Ей тридцать два всего было. А мне - двадцать четыре.
Репортаж со змеёй на шее
Многие, кто в середине 1990-х годов ещё смотрел телевизор, наверное, помнят мелькавший в какой-то рекламе кадр с Юлием Гуссманом, повесившим себе на шею здоровенного питона. Однако, далеко не все знают, что первым телеведущим, появившимся на телеэкране с питоном на шее, был вовсе не какой-то там Гуссман. Таким телеведущим был я. Когда тебе немногим за двадцать, и ты каждую неделю маячишь на телеэкранах, и дорогие телезрители тебя узнают на улицах, и девчонки влюбляются, то грех упускать такую возможность и не покрасоваться со змеюгой на шее - в особенности, если тебе за это хорошо платят и поблизости есть оператор с включенной телекамерой.
Нам предстояло снять первый в городе частный микро-зоопарк. На организацию этого частного предприятия какие-то деньги выделила городская администрация - а это значило, что показать микро-зоопарк и рассказать о нём мы были обязаны: мэрия платила нам деньги за "создание положительного иммиджа городской администрации" на областном телеканале, а с его помощью - и у жителей города и области. Впоследствии, когда мэр родного города выдвинул свою кандидатуру для участия в губернаторских выборах, и, в конце концов, стал губернатором, вложеные в содержание и раскрутку нашей передачи деньги отбились с лихвой. Но мы не будем о грустном - мы будем о весёлом и страшном: о курящих обезьянах и хулиганствующих питонах. А о мэрах и губернаторах не будем: идут они все подальше...
Итак.Мы приехали в этот самый микро-зоопарк. Размещался он в приспособленном старинном кирпичном домике за Центральным рынком. Хозяин и главный организатор этого зоопарка оказался совершенно слепым стариком. Уже позже, значительно позже я узнал, что он потерял зрение не при самых, скажем так, героических обстоятельствах - но об этом не будем. Ослепнув, этот дядька увлёкся певчими птицами: в его квартире в клетках жили десятка два самых разных птичек, и он полюбил слушать их пение. Ну, а потом... А потом он решил создать свой частный зоопарк: как он рассказывал, его просто доставали соседские ребятишки своими просьбами "посмотреть птичек". Вот он и решил, что, раз его hobbу вызывает у окружающих интерес, то не грех бы это дело поставить и на профессиональные рельсы...
...К тому моменту, когда мы приехали "обэкранивать" этот "живой уголок", здесь, кроме птиц, уже жили две обезьяны, небольшой крокодил, варан (или игуана? не помню), разные ползучие гады - ужи, гадюка, ещё кто-то... Ну, и питон, о котором рассказ впереди. По-моему, там были ещё какие-то мелкие грызуны и хищники, но ручаться не могу: всё же, прошло уже пятнадцать лет со времени той съёмки.
Наше внимание сразу же привлекли к себе - конечно! - обезьяны. Об одной из них сотрудница микро-зоопарка рассказала совершенно дикую историю: оказывается, до того, как эта обезьяна поселилась в зоопарке, она жила в коттедже у какого-то нувориша - и, собственно, доставили её в зоопарк только потому, что иначе хозяин бы пристрелил её из дробовика.
Всё начиналось очень красиво, и даже романтично: супруга бывшего владельца обезьяны была, что называется, "не от мира сего". Ну как иначе назвать женщину, которая до самой свадьбы сохранила свою детскую мечту иметь в качестве домашнего питомца именно обезьяну? И, кстати, наличие этой обезьяны в качестве свадебного подарка было заявлено непременным условием получения согласия в ответ на предложение руки, сердца и кошелька.
Я уж не знаю, как они там регистрировались, брали ли эту обезьяну с собой во Дворец Бракосочетания, держала ли эта обезьяна букет невесты, или несла за ней шлейф... Не знаю. Но они поселили обезьяну у себя в коттедже. Первое-то время они ещё мирились с этим делом: думали, что с возрастом обезьяна остепенится, перестанет прыгать по дорогой мебели, кидаться дорогим фарфором и тяжёлыми хозяйскими пепельницами... Они искренне надеялись, что им удастся приучить обезьяну пользоваться унитазом, или, на худой конец, горшком... Они были молоды и наивны, эти молодожёны, юные обезьяновладельцы.
Обезьяна была тоже достаточно молода. И, в соответствии с возрастом, интересы у неё были соответствующие. Например, её очень интересовало, что это там делают хозяева по ночам в спальне, почему хозяйка оттуда кричит в голос, а хозяин пыхтит на весь этаж? Интересно же, правда?... И вот однажды, в один из вечеров "медового месяца" любопытная обезьяна решила всё обязательно разъяснить, и затаилась в спальне хозяев...
Сначала, вроде бы, ничего интересного, с точки зрения подглядывающей обезьяны, не происходило: хозяева вошли в спальню, сняли с себя верхние шкуры - и оказалось, что они очень и очень похожи на неё, лопоухую - только волос у них маловато... Ну, а потом, когда хозяин овладел хозяйкой, обезьяна, наконец, поняла, что происходит, и, радостно бубня и бормоча, спикировала прямо на спину хозяина!...
...Когда, через несколько часов, врачам "Скорой Помощи" удалось освободить несчастных молодожёнов друг от друга, то первое, что сделал глава семьи - схватил свой любимый "манлихер", и устроил в коттедже самое настоящее сафари. Сообразив, что пахнет жареным, обезьяна решила принять бой - и в глупого, не понимающего весёлых обезьяньих шуток хозяина полетели сначала вазы и горшки с цветами, а потом и ещё кое-что. Что конкретно - уточнять не будем.
