Когда Лив с детьми приехала в «Малый Скаугум», здесь еще лежал снег. Мальчики обнаружили следы белки, зайца и лисицы. В первый же вечер в своем домике они услышали вой, доносящийся с лесистого холма.

— Это волк, — определил Тур-младший и сел на кровати. Бамсе вытаращил глаза. Им не раз еще пришлось услышать этот вой^{340}.

Снег растаял, весна перешла в лето, комары и мошки жалили и больших, и маленьких до тех пор, пока не исчезли так же внезапно, как и появились. На берегу у домика лежало каноэ, и Тур-старший сделал приспособление, которое видел на Фату-Хиве, — он изготовил аутриггер, чтобы дети могли плавать на нем самостоятельно, не боясь перевернуться. В то время как у родителей появилось время друг для друга, Тур-младший и Бамсе стали обладателями собственного мира в этой сказочной стране, и однажды — они с трудом поверили собственным глазам — перед ними появился настоящий черный медвежонок. Малыш принадлежал одному солдату, убившему его мать, и солдат с удовольствием обменял его на бутылку виски. Медвежонок был назван Пейком.

Где-то в середине лета к братьям в дом пришел нежданный гость — мальчик примерно их возраста. Его звали Харальд, и он был норвежским наследным принцем. Харальд гостил в «Малом Скаугуме» вместе с родителями — кронпринцессой Мэртой и кронпринцем Улавом и двумя своими сестрами — Астрид и Рагнхильд. Но для братьев Хейердалов королевское достоинство гостя не имело никакого значения. Вместе с новым приятелем они с азартом играли с Пейком, бегали в лесу и купались. Они давно мечтали о товарище по играм.

Необычный товарищ по играм. Тур-младший и Бамсе забавлялись с медвежонком Пейком

Королевский визит. Принцесса Астрид, кронпринц Харальд и кронпринцесса Марта играют с Пейком во время пребывания в «Малой Норвегии»

Заядлые рыболовы. Королевские дети и братья Хейердалы соревнуются, кто поймает самую большую рыбу

Дневной улов. Принц Харальд рыбачил в «Малой Норвегии» вместе с Бамсе

На рыбалку надо отправляться рано. Принц Харальд на Оксбоу Лэйк в «Малой Норвегии»

Но не только мальчики скучали по ровесникам-компаньонам. Лив всегда была человеком общительным, она любила, когда к ним заходят гости, и со временем их дом превратился в сборный пункт для солдат «Малого Скаугума». Он получил название «Малый Блум» в честь любимого ресторанчика Лив на улице Карла Юхана в Осло.

Идиллия на озере Оксбоу длилась недолго. В конце августа неожиданно пришел приказ: группа «Р» должна немедленно отправиться в Великобританию. Там вдруг решили, что пора их пустить в дело. К этому времени у Тура Хейердала и его товарищей по группе сложилось впечатление, что после курса в «Малом Скаугуме» они знают об электронике больше, «чем кто-либо в норвежской армии». Они не знали только одного — где эти знания придется применять^{341}.

Совершенно естественно, что на этот раз Туру и Лив предстояло более серьезное расставание. Пока они переезжали с места на место в Канаде и США, то, несмотря на расстояния, почти всегда находились в пределах досягаемости друг для друга. Теперь же, когда Тур отправлялся в Европу, они не знали, когда им доведется увидеться вновь. Если уж на то пошло, у них вообще не было уверенности, что они когда-либо смогут снова встретиться. Шла война, Тур был солдатом, и всякое могло случиться.

Наконец, на фронт? Тур Хейердал машет на прощание Лив и детям. Он отправляется в Великобританию, а вся семья остается до конца войны в Северной Америке

Ничто не указывало на то, что сам Тур испытывал страх такого рода. Он несколько раз бывал на волосок от смерти в детстве и позже, когда вел битвы с самим собой, доказывая, что стал настоящим мужчиной; все это закалило его. Если даже ситуация и складывалась таким образом, что ему приходилось испытывать страх, как в тот раз, когда он и Лив попали в шторм на каноэ Тиоти, он был уверен, что «добрые силы» помогут ему спастись. Иного исхода Тур себе не представлял — он появился на земле, чтобы жить, а не для того, чтобы умирать; поэтому в своих многочисленных письмах к Лив из армии он никогда не писал о страхе иначе, как о назойливом беспокойстве, подобном тому, что он испытал перед первым прыжком с парашютом. Он боялся лишь за нее и детей, но не за себя.

Где Лив и дети будут жить после отъезда Тура, они не знали. Правда, у них было приглашение погостить у судовладельца Томаса Ульсена и его семьи, живших в маленьком городке Оссининг на реке Гудзон к северу от Нью-Йорка.

Двадцать седьмого августа Тур сошел с поезда в Галифаксе. Там он вместе с другими членами группы «Р» погрузился на лайнер «Куин Мэри» — самое большое судно в мире, вмещающее 2140 пассажиров. Но британцы, приспособившие судно для перевозки войск, сумели втиснуть в роскошные каюты и салоны намного больше людей, и в этот рейс Тур был одним из 15 116 пассажиров.

«Я не могу много рассказывать тебе о плавании, но оно оказалось удачным и недолгим. Мы жили, как сельди в бочке. Такое, во всяком случае, сложилось у меня впечатление от поездки на транспорте, о котором в газетах сообщается, как о самом крупном из всех, когда-либо заходивших в здешний порт», — пишет он Лив после плавания^{342}.

«Куин Мэри» была обладателем «Голубой ленты»[24], ей хватило всего четырех дней, чтобы пересечь Атлантический океан. Разгружались в маленьком шотландском городке Гурок под Глазго. Оттуда группа «Р» сразу же направилась в Лондон, и 1 сентября ее староста Тур Хейердал уже доложил командованию, что они готовы к выполнению заданий.

Тур никогда прежде не бывал в Лондоне. При первом взгляде на английскую столицу он счел ее достойной внимания, хотя и не заметил «ничего такого, что поразило бы человека, прежде бывавшего в больших городах Америки». Он сделал вывод, что многочисленные исторические постройки заключают в себе определенный «пафос, по которому будешь потом долго скучать»^{343}.

Спустя несколько дней группу «Р» вернули в Шотландию и разместили в замке, расположенном в городе Калландер. В письме Лив от 26 сентября Тур не имел права назвать место, где они находятся. От командования он получил адрес в Лондоне для переписки с родственниками: 5268 Хейердал, а/я 251, Лондон ЕС1. Вместе с товарищами по группе «Р» он с нетерпением ждал дальнейших приказов — ведь не зря же они пересекли Атлантику. Но дни шли, и вскоре он написал Лив: «что будет дальше — пока никто не знает, поскольку первоначальный план отменили».

Он попросил отпуск и, к своему удивлению, получил девять свободных дней и билет, действительный для поездок по всей Великобритании. Отпуск дали и другим членам группы. Его товарищи поехали в Лондон, навстречу столичным соблазнам, а Тур взял рюкзак и спальный мешок и отправился пешком в шотландские горы. Когда по окончании отпуска он вернулся в лагерь, его отправили помогать местному крестьянину — разбрасывать навоз на полях.

В письме от 26 сентября Тур далее пишет: «Дорогая Лив! Теперь я с нетерпением жду писем и думаю о том, получила ли ты мой адрес. <…> Напиши как можно скорее, получила ли ты семейное пособие и все ли в порядке, не нужно ли мне принять меры. <…> Надеюсь вскоре получить известие, что ты добралась до Томаса Ульсена. Куда ты собираешься ехать потом?»