Скривив лицо и продемонстрировав на нем глубокие складки, Тиоти сообщил, что жители деревни вовсю обсуждают, как им поскорее исполнить указание падре. Он рассказал о Хаии, старике, страдающем от прогрессирующей слоновой болезни. Хаии был известен в деревне как изготовитель хмельного напитка из забродившего кокосового сока и апельсинов. Однажды он решил угостить своей брагой Пакеекее, но сделал это весьма странным образом, предварительно помочившись в сосуд с напитком. Хаии считал, что слоновость передается через мочу, и надеялся таким образом извести еретика пастора. Тиоти предположил, что тот же метод может быть использован против Тура и Лив.

Он также слышал о том, что кто-то поймал скорпиона и собирается запустить его в бамбуковую хижину Тура и Лив, когда их не будет дома.

Тур так описал свое состояние после того, как он услышал о планируемом против них заговоре: «Мы были поражены, мне очень хотелось отправиться вниз и дать хорошую взбучку этому мерзавцу-черноризцу, который настроил коричневых против нас. Внезапно здесь, в диком месте, у нас появился опасный враг — белый человек, о котором мы никогда не слышали и которого не видели! С нами обошлись чертовски несправедливо. Мы и не думали красть какую-либо из его коричневых душ»^{161}.

Лив вряд ли когда-либо прежде видела своего мужа таким рассерженным. Он высказал все, что думал по поводу происходящего, и она была с ним согласна. Но ситуацию следовало разрешить с умом. Конфликтовать с католическим священником смысла не имело, пользы от этого не могло быть никакой. К тому же они знали, что у них нет возможности покинуть остров. Никто не знал, когда «Тереора» или какая другая шхуна бросит здесь якорь в следующий раз.

Тур взял себя в руки. Они сидели и разговаривали всю ночь. То, что рассказал Тиоти, вызвало у них чувство отвращения. Они приехали на Фату-Хиву изучать жуков и улиток и жили здесь, не обидев и мухи, но вот появился священник — Тур сравнил его с дьяволом^{162} — и обвинил их в том, что они хотят украсть души его паствы.

Вполне могло случиться, что Тиоти несколько преувеличил опасность, но Тур и Лив не могли это проверить. Они решили на время уйти с королевской террасы и перебраться на жительство в горы, подальше от людей и комаров. Тиоти дал им лошадь. Пока они грузили фрукты и кокосовые орехи, жители деревни наблюдали за ними издали. Туземцы теперь не здоровались, как раньше, — только стояли в стороне и шептались. Тиоти проводил их вверх по склону и показал тропинку, ведущую в горы. На высоте примерно в тысячу метров они нашли родник, там и разбили лагерь.

Тур был рад перемене ландшафта и флоры. Целый день они наслаждались свежим воздухом, но ночью сильно замерзли — на высокогорье после захода солнца температура была значительно ниже, чем в долине. Фрукты и кокосовые орехи через несколько дней закончились, а ничего съедобного найти поблизости не удалось. Вскоре голод заставил их спуститься с гор.

И тут начался дождь.

Маркизские острова лежат в тропическом поясе, там нет времен года. Разница температур зимой и летом незначительна, ветра почти всегда дуют с востока и очень редко достигают силы шторма. Продолжительность дня и ночи одинакова. Единственное, что вносит разнообразие, — это дождь. Как бы компенсируя все остальное, здешние дожди весьма переменчивы.

Тур и Лив прибыли на Фату-Хиву в апреле, в прекрасное время. Постоянно светило солнце, на ночном небе сверкали звезды. Иногда с моря приносило тучи, и осадки освежали людей и растения. Но в июле все поменялось. Небо постепенно посерело, тучи чаще стали заслонять солнце и звезды. Потом пошел дождь, сначала умеренный, затем все сильнее и сильнее. Песок и земля превратились в кашу, везде была непролазная грязь. Воздух сделался тяжелым и влажным, одежда прилипала к телу, людей охватила вялость. Только комары чувствовали прилив сил. Они роились у водоемов сильнее, чем когда-либо.

С дождями жизнь на королевской террасе изменилась, но не дожди были тому виной. Война, объявленная отцом Викторином, потрясла Тура и Лив. Они не знали, какую каверзу придумают жители деревни, и не понимали, что им делать. Из-за дождя ходить по джунглям становилось все труднее. В конце концов, они стали покидать свой дом только тогда, когда нужно было что-то найти поесть, но и сидя в четырех стенах не чувствовали себя в безопасности.

Находить пищу было все труднее. Во время дождя ручей вышел из берегов, и вода унесла с собой всех раков; кроме того, закончился сезон плодоношения у хлебного дерева. Стало меньше бананов и апельсинов. Даже кокосовые орехи приходилось искать, и они постоянно задавались вопросом — почему? Однажды случилось так, что им нечего было есть на ужин. Голод пугал их больше всего — это была демонстрация того, что они больше не владеют ситуацией. Добрый Тиоти по-прежнему помогал им, время от времени принося рыбу в подарок.

Однажды рано утром они получили объяснение уменьшению количества фруктов и кокосовых орехов, когда Тур случайно заметил, как гробовщик Иоане с группой женщин и мальчиков пробирается сквозь джунгли. Они были нагружены мешками с кокосовыми орехами и бананами. Оказывается, туземцы собирали урожай на участке, где жили Тур и Лив. Под прикрытием дождя и темноты они совершили много таких походов.

Тур разозлился и побежал за ними. Он заплатил за землю, на которой они живут, в том числе и за растущие здесь орехи и фрукты.

Иоане отверг обвинения. Он сказал, что собирал орехи и фрукты на соседнем участке. Тур ответил ему, что он лжет.

— Мы не можем жить без кокосовых орехов, — в отчаянии крикнул он.

Но поделать он ничего не мог. Он знал, что за этим стоит священник. Следовательно, то обстоятельство, что закон на их стороне, не имеет никакого значения. С горечью ему пришлось признать, что человек, помогавший им строить хижину, сделался их врагом.

Иоане погрузил мешки на стоявших неподалеку лошадей. Прежде чем отправиться вниз, в долину, он высокомерно заметил, что Тур и Лив могут собрать оставшиеся орехи.

«Гоните их с острова!» — говорил в церкви отец Викторин, и Иоане решил, что лучшим способом заставить этих белых уйти будет лишение их пищи. Надо заметить, что гробовщик Иоане был весьма богобоязненным человеком и строгие указания священника воспринимал весьма серьезно.

Расстроенный Тур вернулся в хижину к Лив. Она сидела на кровати и смотрела на свои ноги, покрывшиеся язвами и волдырями. Сначала проявления болезни были незначительными, но дождь и влажность способствовали ухудшению. «Это фе-фе», — сказал Тиоти, когда в очередной раз принес рыбу. Он отправился в лес и набрал там трав, из которых потом сварил кашицу. «Прикладывай ее к волдырям, — сказал он Лив, — и они пройдут через неделю».

Лив все делала, как велел Тиоти, — каждый день она намазывала ноги травяной кашей. Но пользы было мало. Волдыри действительно исчезли, но на их месте остались незаживающие язвы. Тур тоже заболел, но не так сильно, как Лив. У него обошлось без волдырей — сразу появились язвы, и не было болей, как у Лив.

Из-за язв все больше страданий им доставляла другая напасть, на которую они раньше мало обращали внимания, — муравьи и комары. Тур и Лив почти не спали, и однажды ночью, когда Лив стало совсем плохо, они признали, что сражение проиграно. Капитан Брандер был прав: они не смогут жить на острове, им нужно уезжать. Разве не предупреждал старый морской волк о влажном климате, о жалящих насекомых, не говоря уже о слоновой болезни, от которой умирают местные жители? Они ему не поверили, ибо видели, как сияет солнце, дающее жизнь острову, как ветер играет с пальмами. Но это все было раньше; теперь, с началом сезона дождей, они поняли, что капитан не сгущал краски.

С каждым комариным укусом усиливался не только зуд, но и страх — ведь именно через комаров слоновая болезнь передавалась новой жертве. Впрочем, наверняка они знали об этой болезни лишь то, что первым признаком заражения является высокая температура. Заболевшему, по словам Брандера, следовало как можно скорее, пока ноги и руки не начали распухать, сменить климат на более прохладный^{163}.