Пока я решал, в каком направлении двигаться дальше, издалека послышался шум, похожий на завывание ветра в трубе. По спине тут же пробежали мурашки. Неизвестность, несмотря на всю мою браваду, давила на меня необъяснимым страхом и нехорошим предчувствием. Что это могло быть? Целый рой нелепых фантазий тут же обрушился на мое сознание. Однако память в который раз выручила меня. Ведь подобный звук я уже слышал на Земле — звук приближающего поезда.
На мгновение воспоминания перенесли меня совсем в другую реальность. Как же это было давно, лет тридцать назад, — старый, покосившийся от времени деревянный дом моего деда, веселый пес по имени Дружок, парное молоко по утрам. И пригородная электричка, со свистом проносящаяся по рельсу мимо усадьбы моего немногословного пращура.
Я вышел из оцепенения, резво метнулся обратно в штрек и затаился, прижавшись всем телом к стене.
Шум нарастал. Вскоре из фиолетового сумрака подземелья вынырнула белая гондола-локомотив с открытым верхом, внутри которой кто-то сидел. Я краем глаза успел уловить человекообразный профиль водителя и пару фигур в ложементах кресел кабины. Гондола промчалась мимо меня на бешеной скорости и скрылась из виду.
Кто это был? Квиблы, обитающие в Мертвом городе? Клоны? Или, быть может, роботы-андроиды? За неполные полгода пребывания на Проксиде я даже не предполагал, что всего в паре километров от станции кипит самая настоящая жизнь. Было от чего прийти в замешательство. Тем не менее я выскочил из укрытия и резво понесся по тоннелю вслед за растворившейся в полумраке гондолой.
Бежать было нелегко. Без обуви мои прыжки потеряли упругость, к тому же я довольно быстро отбил себе пятки. Метров через двести — триста от поворота мне пришлось остановиться, так как подошвы ног окончательно одубели и превратились в колотушки. Но выход из ситуации нашелся сам собой. Прислонившись спиной к стене, чтобы передохнуть, я почувствовал, как в поясницу мне вонзились заткнутые за пояс ласты. Долго раздумывать было некогда. Ножом я безжалостно срезал с ласт плавники, отчего они сразу стали похожи на стильные купальные сандалии, и с неимоверным трудом натянул их на ноги. Теперь дело пошло спорее. Бегом я миновал еще не одну сотню метров, пока на противоположной стене коллектора вдруг не приметил гладкий прямоугольник стальной двери. Я остановился как вкопанный. Массивную железную створку украшал приметный знак — согнутая в кольцо стрела без оперения. Стрела Бодимура.
Я приблизился к двери и дернул ее за полукруглую скобу. К моему изумлению, та медленно отошла в сторону, и тут же мне в нос ударил приторный запах жареного кофе. Оглядевшись, я осторожно просунул голову в проем, убедился, что за дверью никого нет, после чего смело шагнул через порог.
Длинный коридор, источавший тот же холодный голубой свет, что и в тоннеле, вел к небольшой клети. По бокам коридора зияли какие-то ответвления и глубокие ниши. Я покрутил головою, соображая, куда идти дальше. Для начала сунулся в первый же боковой ход. Шагов через двадцать я достиг небольшой площадки, где с высоты не менее десятка метров моему взору вдруг открылась сногсшибательная панорама огромного машинного зала. Переплетение труб, нагромождение неведомых мне механизмов, бесчисленные решетчатые трапы — все это поразило меня своей несокрушимой мощью. Внизу никого не было. Тем не менее от механизмов исходил низкий утробный гул. Казалось, они работают сами по себе, без какого-либо участия живого разума. Однако оператор, приводивший в движение все эти гигантские машины, мог находиться совсем в другом месте и наблюдать за процессом, например, по мониторам или системам дистанционного контроля. Так что, не задерживаясь на смотровом мостике, я вернулся в коридор и сразу же направился к лифту.
Пульт управления оказался примитивной вертикальной планкой с квадратиками уровней — все вполне по-земному, точнее, по-человечески. Нажимай на кнопку нужного тебе яруса и жди, пока тебя доставят по назначению. Всего квадратиков было семь. Вот только мне не был известен уровень, на котором я сейчас находился. Поколебавшись, я все же ткнул пальцем в самый верхний квадрат — клеть моментально дернулась и послушно поползла вверх.
Отступать было некуда. Теперь я должен был действовать подчеркнуто осмотрительно, ведь, наткнувшись на обитателей подземного города, я вряд ли бы сумел избежать боевого крещения. Впрочем, парочку андроидов из лучевого парализатора я мог бы и завалить. Но плохо было то, что в таком случае на меня организовали бы настоящую охоту. А с маломощным оружием я бы не продержался и часа. Вот если бы у меня был хотя бы винчестер!
Едва я вспомнил о винчестере, как тут же воскресил в памяти и Вадимыча. Где же он сейчас? Может быть, мне удастся наладить с ним связь? Я набрал на лингофоне код Кричевского и послал ему экстренный сигнал вызова. Ответ не пришел. Срочным порядком я так же проверил канал Сардельки — и там молчание. Сговорились они, что ли?
«Язык». Мне нужен «язык» — исподволь вызрело в голове. Тут я нервно усмехнулся. Тот, кто в допотопные времена догадался захваченных осведомителей называть «языком», наверное, был очень веселым человеком. Но вряд ли он сам добывал их. Дело-то нешуточное. Рисковое. Вот если…
Я не успел додумать до конца. Лифт остановился. Прямо передо мной, залитое рассеянным голубым светом, образовалось чистое пространство. Я инстинктивно шагнул вперед и вышел на верхний ярус Мертвого города.
Верхняя галерея оказалась намного просторней тех, что остались внизу. Вот только ее архитектурные особенности сразу отошли для меня на последний план, так как в умиротворяющей тишине я услышал невнятную человеческую речь. Понять ничего было невозможно, но это определенно был человеческий говор.
Я словно крыса юркнул в ближайшую нишу и затаился. Голоса между тем стихли.
Выставив лучевой парализатор перед собой, я двинулся по тоннелю, озираясь по сторонам. Как бы без особого шума взять «языка»? С одним-то клоном я бы наверняка справился. Придушить его рукой или оглушить холостым зарядом из парализатора. А потом допросить. С пристрастием. Что ж, на войне как на войне — это не я захватил Сардельку, это не я устроил погром на станции.
От ниши к нише мелкими перебежками я двинулся в ту сторону, откуда до меня долетели обрывки фраз. Секунд пять на рекогносцировку под защитой тени — и снова вперед. Однако андроиды будто сквозь землю провалились. Чертовщина! Спустились, что ли, на другой ярус?
В отсутствие надежных ориентиров мне пришлось придерживаться строго определенного алгоритма передвижения — идти только по правой стороне и не сворачивать в боковые ответвления, чтобы в случае необходимости без труда вернуться к лифту. Пару раз в примыкающих тоннелю ходах я, казалось, замечал человеческие фигуры, но то была ложная тревога. Мертвый город оправдывал свое название. В какой-то момент мне стало не по себе — гоняться за призраками не входило в мои намерения. И все-таки, отмахав по галерее не менее полукилометра, я еще не потерял надежды повстречать одинокого клона.
Вскоре тоннель закончился — дальше проход был закрыт массивной мраморной плитой. На плите, как и на двери нижнего яруса, красовалась стрела Бодимура, ее золотистый изгиб излучал отраженный свет и слепил глаза.
Возвращаться назад я не стал. Вместо этого с содроганием в сердце я ткнул пальцем в знакомый квадратик рядом с плитой и замер в ожидании какого-нибудь подвоха.
Мраморная плита бесшумно раскололась надвое, и половинки ее разошлись в стороны, вследствие чего величественная картина исполинского подземного амфитеатра предстала перед моими глазами.
Высокий сводчатый зал, казалось, являл собой нутро громадной пещеры. В ослепительном свете галогенных прожекторов он был изумительно красив и гармоничен — с готическим остроконечным куполом, рядами колонн с рельефами внеземных пейзажей, многочисленными белоснежными амфорами вдоль стен. Такого великолепия мне раньше видеть не доводилось. В центре за колоннами блистала радужными бликами гигантская полусфера из прозрачного, похожего на горный хрусталь материала. Она медленно вращалась, и от этого стены зала тоже переливались сполохами всевозможных цветов — от янтарно-желтых до рубиново-крас-ных и изумрудно-зеленых.
