Запарка продолжилась уже дома.

— Провал… Зубец Рэдли… Повышенная активность в толще моноцитарных синапсов… — тихо зазвучали их голоса.

Просматривая очередной видеоряд, Владислав озабоченно произнес:

— Гляди, Аскольд! У номера пятнадцатого двойной тета-ритм. Это почему?

— Ничего особенного, — прозаично заметил товарищ. — Номер пятнадцатый — женщина. Просто она ждет ребенка. Ну, беременная она, понятно?

Владислав поднялся и неспешно приблизился к окну. Женщина? Беременная?

— Как ты думаешь, — задумчиво спросил он у друга. — Она родит?

Тот, не оборачиваясь, хмыкнул.

— Сам понимаешь… В зоне акустического контакта, согласно закону Аветисова-Вебера, молекулярные структуры теряют пластичность… Да и не успеет она родить — через день их всё равно накроет песчаная буря. Десять баллов по шкале Бофорта. Никто не выживет.

— Никто?

— Никто, — подтвердил Аскольд. — Материал для работы — просто класс!

После этих слов он удовлетворенно хлопнул в ладоши и стал отрывисто диктовать в лингофон тему будущего диплома:

— ОСОБЕННОСТИ ВЛИЯНИЯ НИЗКОЧАСТОТНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ЗВУКОВОЙ ВОЛНЫ НА МОЗГОВУЮ АКТИВНОСТЬ КОРЫ ГОЛОВНОГО МОЗГА У РЕЦИПИЕНТОВ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ… Как тебе, Слав?

Владислав молча кивнул.

За раскрытым окном весело щебетали скворцы и шумела листва. До защиты дипломной работы оставалось всего три дня…

К радости всех курортников, идущих на пляж, погода в это субботнее утро выдалась солнечная и почти безветренная.

Я вышел из гостиницы и зевнул. Идти к морю не хотелось.

За книжным развалом под навесом сидел сухонький старичок. При моем появлении у прилавка он встал, поправил профессорские очки и замер в ожидании вопроса.

— Простите, а Вэла сегодня не будет? — вежливо поинтересовался я у него.

Старик охотно поделился новостью:

— Вэл вчера улетел на Марс. Обещался быть в среду… У вас к нему какое-нибудь дело?

— Да вот фантастику хотел посмотреть, — виновато признался я. — Раритетные издания. Беляева, Уэллса… может быть, Ефремова или Стругацких.

Старичок сокрушенно вздохнул.

— Увы! Раскупили еще на прошлой неделе… Да к тому же какая это фантастика. Лет сто назад — пожалуй… А из фантастики могу посоветовать Головенко, Лукьяничева, Клинцева. Не читали?

Я скосил глаза на прилавок. Новенькие, приятно пахнущие типографией книги словно бесстыжие кокотки глянцевыми обложками призывно манили к себе, просили дотронуться до них руками, нежно приласкать, взамен обещая незабываемое райское наслаждение от прочтения.

— Нет, спасибо, — извинился я. — Как-нибудь в другой раз.

— Как хотите, — примирительно отозвался пожилой продавец, присаживаясь на складной стульчик. — Сейчас ведь по сезону всё больше любовные романы берут. Детективы часто спрашивают. А вот на фантастику спроса нет… Вы сами откуда? Не из Москвы?

Старику в отсутствие покупателей, видимо, очень хотелось завести разговор, но я быстро ретировался, мягко бросив на прощание:

— Из Байконура. Прилетел с Оберона на прошлой неделе… До свидания.

Отделавшись от симпатичного старичка, я тут же направился к тенистой аллее рядом с крашенным в белый цвет открытым павильоном, по периметру которого стояли флайеры.

От террасы в глубь сада вела асфальтовая дорожка с аккуратным бордюрчиком из красного полимерного кирпича. В нос сразу же ударил дурманящий запах магнолий, послышался стрекот тысячи невидимых насекомых в густой зеленой траве.

Однако остаться наедине с собой в это утро мне, видимо, было не суждено. Дородный мужчина в лиловой футболке и белых шортах вырос в двух шагах от меня, церемонно раскланялся и совсем по-приятельски осведомился:

— Вы не к источнику за водой?.. Нет?.. Жаль. Говорят, местная вода хорошо помогает от мигрени… Скажите, вы ванны принимаете?

— Предпочитаю душ, — попытался отшутиться я и тут же был наказан за несдержанность.

— Шарко?.. Или циркулярный?

— Просто душ, — уточнил я, не вдаваясь в детали.

— И помогает?

— Простите… Что и от чего?

— Душ… От мигрени…

— Извините, не знаю. У меня голова не болит, — как можно благожелательнее ответил я и быстро свернул на первую попавшуюся мне по пути тропинку.

Лишившись спутника, толстяк еще немного потоптался на дорожке и медленно двинулся по направлению к роднику.

Я углубился в сад. Тропинка привела меня к беседке возле платанов.

Увы, деревянная скамейка под ажурной ротондой оказалась занята — там сидела какая-то немолодая парочка. Чтобы не тревожить седовласых пенсионеров, я обошел беседку стороной, прыжком перемахнул через ручей и зашагал к невысокой чугунной ограде. Уже через минуту мне удалось выйти к небольшому базару у восточной оконечности парка и быстро затеряться в пестрой толпе отдыхающих.

Купив маленькую желтую дыньку и огромную гроздь винограда, я вернулся в гостиницу и на скоростном лифте поднялся к себе на четырнадцатый этаж, где вечно улыбающийся киберуборщик Гоша приветствовал мое возвращение миганием индикатора связи. «Не сейчас!» — тихо приказал я, и надоедливый робот-ассенизатор послушно убрался в дальний конец коридора.

За мое отсутствие в номере ничего не изменилось. Раскрытый портативный ноутбук все так же стоял на письменном столе в окружении недопитой чашки кофе, пачки безникотиновых сигарет и стопки блокнотов. Через открытое окно с моря доносились визгливые крики чаек и едва слышимый шорох прибоя.

Развалившись в кресле перед ноутбуком, я переправил виноградину себе в рот и задумался.

Мыслей не было. Точнее, они не пришли. Голова в отместку за вчерашний мозговой штурм сегодня с утра устроила бессрочную забастовку.

«Идея с плигами провалилась, — уныло стал рассуждать я, уставившись пустым взглядом в небо, — а вихревые потоки сознания — вообще чушь. Засмеют. Да и чем они в принципе отличаются от все той же телепатии? Может быть, развить перспективное направление с генными модуляторами памяти?.. Или все же вернуться к плигам?..».

Виноградины попались вкусные — натуральные, с лопающейся кожицей и сочной сладкой мякотью внутри. «У трансгенных ягод фотосинтез идет быстрее, — машинально отметил я про себя, — поэтому накапливается больше сахаров и органических кислот, а от этого у них вкус совершенно другой, более терпкий… Надо будет купить еще настоящих…»

Додумать я не успел. За окном на фоне чистого голубого неба возникла хрупкая фигура девушки лет двадцати в спортивной майке и лайт-бриджах. Ее грациозный полет напоминал парение чайки перед дождем — такой же стремительный и тревожный.

Девушка неожиданно взяла влево и плавно подплыла к гостинице. Еще мгновение — и она ловко опустилась прямо на подоконник в каких-то трех метрах от меня.

— Простите, не помешаю? — спросила левитаторша, откидывая назад забранные в хвост светло-каштановые волосы. — Терять высоты не хочется… А мне еще лететь до «Лазурной»…

Прогонять гостью было бы верхом неприличия.

— Пожалуйста… — равнодушно ответил я, — отдыхайте…

Блондинка улыбнулась. Заметив стоящую передо мной тарелку с дынькой и гроздью ягод, она подалась вперед, сорвала с кисти виноградину и, нисколько не смущаясь, проглотила ее, после чего скользнула взглядом по комнате.

— А почему вы не у моря? Сегодня погода чудесная… — поинтересовалась она.

«Плакали плиги, — пронеслось в голове, — и генные модуляторы памяти тоже плакали. Еще один день псу под хвост…» Однако вслух раздражения я не высказал. Разрезал дыньку на части, подтолкнул тарелку поближе к девушке.

— Угощайтесь…

Гостья махнула челкой, взяла одну дольку.

— Вы дикарем или по путевке? — спросила она, так и не дождавшись ответа на предыдущий вопрос.

— Дикарем, — рассеянно кивнул я. — А вы?..

— Прибыла на симпозиум по внерибосомальному синтезу белков. Позавчера телепортировалась с Проциона…

Как я мог забыть! Действительно, в четверг с полудня был неестественно большой наплыв флайеров. Мог бы и сам догадаться. Но голова постоянно забита какой-то ерундой. Нет времени подчас на самые простые вещи. И уж тем более нет ни времени, ни сил овладеть левитацией, столь популярной у нынешней молодежи. А когда тебе перевалило за тридцать, ко всему начинаешь относиться через призму банального «надо — не надо», «еще успею», «да гори оно все огнем»…