Велвет рассмеялась:

— Боюсь, в этом отношении я плохой советчик, но я все равно готова вам помогать. Если не советом, так делом и участием.

— Вот и хорошо, — с улыбкой кивнула Бесс, — но мне кажется, нам нужны еще две дамы. Давайте возьмем жену Бакингема — хотя бы для того, чтобы позлить этого франта. И еще… Что вы думаете об Элизабет Гамильтон? Мне кажется, что она не прочь поучаствовать в любой авантюрной затее.

К концу вечера искательницы приключений договорились посетить все самые модные и фешенебельные игорные заведения, открывшиеся в Лондоне в последнее время для ублажения приверженцев порока. Кроме того, многие игорные дома предоставляли посетителям дополнительные развлечения в виде выступлений всякого рода акробаток, певичек и плясуний.

«Кабинет министров», состоявший из придворных дам, регулярно покидал Уайтхолл в одиннадцать вечера и на протяжении нескольких часов кружил по городу, посещая самые разные места — начиная с Хаймаркета и заканчивая куда менее респектабельными районами вроде Чипсайда.

Велвет, носившая теперь новую маску, вошла вслед за другими придворными дамами в черный, покрытый сажей и копотью дом на Ладгейт-Хилл. И только оказавшись внутри, леди осознали, что попали в публичный дом, где открылся также игорный зал — в качестве дополнительного источника дохода. Их приветствовала хозяйка заведения, носившая совершенно фантастическое, сплошь усыпанное блестками платье и такой же фантастический пурпурный парик. Мадам провела посетительниц в игорный зал, где у всех столов сидели распорядители в одинаковых костюмах.

— Какое странное место… — прошептала Анна Мария.

— Да, действительно странное, — согласилась Барбара.

Бесс Лодердейл хлопнула себя по бедру и разразилась смехом. Велвет же обвела взглядом зал, затем прошептала Барбаре на ухо:

— Мне почему-то кажется, что некоторые из присутствующих здесь женщин на самом деле — мужчины.

— Только некоторые? — Бесс снова рассмеялась. — По-моему, здесь собрались мужчины на любой вкус.

— Я не уверена, что нам следует здесь находиться, — заявила жена Бакингема, явно нервничавшая.

— Только не надо делать вид, что вы шокированы, — с усмешкой сказала Бесс Лодердейл. — Между прочим, это местечко нам порекомендовал ваш муж. Так что лучше не дуйтесь, а посмейтесь вместе с нами. И выпейте вина. Действительно, дамы, давайте повеселимся от души!

Ровно в полночь в дальнем конце зала вдруг открылся занавес, и перед посетителями возникло некое подобие сцены. Однако представленное на ней зрелище являло собой совершенно непристойное действо, где наполовину обнаженные танцовщики и танцовщицы с раскрашенными телами имитировали половой акт. Хотя это представление должно было возбуждать чувственность, у Велвет оно ничего, кроме отвращения, не вызвало, в основном из-за того, что некоторые мужчины обнимались с мужчинами, а женщины — с женщинами.

После представления Барбара и Бесс заплатили за так называемую прогулку по дому, в то время как другие члены «кабинета» решили ограничиться игрой в кости. Вернувшись с прогулки, дамы принялись описывать увиденное, а именно то, что проделывали здесь проститутки и их клиенты в отведенных для этого комнатах, в которые дозволялось заглядывать сквозь замочную скважину. Слушая этот рассказ, Велвет то и дело вздрагивала: она твердо решила, что не станет более проводить ночи в подобных заведениях в погоне за бессмысленными развлечениями.

Когда они вышли из дома на Ладгейт-Хилл, часы показывали начало третьего, а в темном небе угрожающе погромыхивал гром — предвестник грозы. Барбара взмахнула рукой, подзывая своего кучера, но в этот момент к подъезду подкатил еще один экипаж, и из него вышел высокий смугловатый мужчина, в котором Велвет сразу же узнала своего мужа. Облаченный с головы до ног в черное, лорд Монтгомери повернулся к жене и, придерживая дверцу своего экипажа, сказал:

— Садись немедленно.

«Убирайся к дьяволу!» — мысленно воскликнула Велвет, но, конечно же, она не отважилась произнести эти слова — и тон Грейстила, и выражение его лица были слишком уж грозны. Сразу же подчинившись, Велвет забралась в карету, и Монтгомери, последовав за ней, захлопнул за собой дверцу, затем опустился на сиденье напротив нее. Карета тотчас сорвалась с места, и почти в тот же миг полыхнула молния, ярко осветившая весь экипаж. И только сейчас Велвет увидела пронзительные серые глаза мужа, пристально смотревшие на нее. Ей тут же захотелось что-нибудь сказать в свое оправдание, но она вовремя прикусила язычок и отвернулась. Молчание становилось все более тягостным, но оба упорно молчали.

Когда экипаж наконец остановился у Уайтхолла, Велвет поторопилась открыть дверцу и выпрыгнула из кареты. Потом взбежала по лестнице и помчалась по коридору — ей хотелось как можно быстрее добраться до своих апартаментов. Распахнув дверь, она была уверена, что Эмма окажется на месте. Однако служанки нигде не было, и Велвет решила, что это муж так подстроил, чтобы встретиться с ней наедине.

Обернувшись, она увидела Грейстила, входившего в комнату. Он тут же запер за собой дверь, и этот факт неприятно поразил Велвет — оказывается, у него до сих пор имелся ключ от ее апартаментов. Когда же он не торопясь повернулся к ней, она увидела, что лицо его исказилось от ярости, и теперь он походил на свирепого хищника, загнавшего свою добычу.

Пристально глядя на жену, граф проговорил:

— Если тебе нравится представляться шлюхой, то я буду рассматривать тебя как таковую. Не забывай только, что ты — моя шлюха.

— А сколько шлюх тебе надо?! — выкрикнула Велвет, забыв о страхе.

Монтгомери снял с себя мундир.

— Не больше одной за один раз.

Ей хотелось убежать от него на край света, но единственная открытая дверь вела из гостиной в спальню. Собравшись с духом, Велвет выпалила:

— Да как ты смеешь шпионить за мной и преследовать меня после того, что случилось в Роухемптоне?!

— Я все смею, миледи. Пора уже это понять.

Он сорвал с нее плащ и отшвырнул его в сторону.

— Не смей прикасаться ко мне! — закричала Велвет, заметив, что муж протянул к ней руку.

В следующее мгновение он сорвал с нее маску, затем, подтолкнув, заставил войти в спальню и подвел к зеркалу.

— Хочу, чтобы ты посмотрела, как выглядишь.

Велвет замерла, уставившись на свое отражение. Перед ней стояла женщина с растрепанными волосами, со сверкавшими от возбуждения зелеными глазами, румяным лицом и в платье вызывающего покроя и расцветки.

— Когда-то ты была нежной и невинной как ангел, а теперь… Теперь ты превращаешься в женщину легкого поведения. — Он презрительно усмехнулся. — Что ж, если так, то позволь помочь тебе.

— Не трогай меня! Ты не смеешь ко мне прикасаться! — прошипела Велвет.

Грейстил ухватил ее за вырез платья и резким движением разорвал его сверху донизу.

— Я не только буду прикасаться к тебе. Я покажу тебе, кто здесь хозяин.

Велвет в ужасе смотрела на мужа. Она нисколько не сомневалась: он решил ее изнасиловать.

— Забирайся в постель, — сказал он, глядя прямо ей в глаза, а голос его походил на раскаты грома.

— Если ты возьмешь меня силой, Монтгомери, я буду ненавидеть тебя до скончания своих дней!

На щеке его задергалась мышца.

— Поскольку ты отказываешь мне в любви и доверии, я готов примириться с ненавистью.

С этими словами он протянул к ней жестокие руки собственника.

— Посмотри на себя! — закричала Велвет, указывая пальцем на зеркало. — Ты только посмотри на себя!

Он посмотрел. В тот же миг вспышка молнии за окном ярко высветила его отражение, и это отражение ужаснуло Грейстила. Перед ним стоял широкоплечий мужчина шести футов ростом, стискивавший в руках хрупкую женщину с белой, как фарфор, кожей, на которой его пальцы оставляли темные отметины. Он думал, что демонстрирует ей свою силу, но на деле это выглядело как проявление слабости. Ошеломленный этим зрелищем, Грейстил тут же отпустил жену и отступил на шаг.