— Как ты посмел меня дурачить? Почему не раскрыл свою тайну, когда я обвиняла тебя в предательстве?

Раскрыть тайну женщине? Сама мысль об этом казалась ему абсурдной. Впрочем, сказал Грейстил совсем другое:

— Дорогая, как я мог раскрыть тебе тайну, которая могла бы навлечь на тебя опасность и поставить под удар мою миссию? — Он снял с нее накидку и усадил в кресло. — Я должен был поддерживать тайные сношения между Монком и Карлом Стюартом, ибо в противном случае реставрация оказалась бы невозможной. — Ласково улыбнувшись, Грейстил опустился перед девушкой на колени. — Тебе следовало доверять мне, милая Велвет. — Взяв ее за руки, он продолжал: — Но думаю, что ничего страшного не произошло. В конце концов, тот факт, что ты вела себя глупо, не самая высокая цена за воцарение Карла на престоле, не так ли?

Теперь он пытался поучать ее, и Велвет решила, что у нее есть неплохой шанс отомстить ему.

— Согласна! Я была готова заплатить любую цену и принести любую жертву за то, чтобы Чарлз стал нашим королем.

Лицо Монтгомери исказилось — как если бы она разбередила его старую рану. Велвет же расхохоталась, потом с торжествующей улыбкой заявила:

— Теперь видишь, что я могу быть такой же язвительной, как ты, Грейстил Монтгомери.

Он заставил себя тоже рассмеяться.

— Что ж тут удивительного, Велвет Кавендиш? Недаром тебя с младых ногтей называют бесенком и сатанинским отродьем…

Она ухмыльнулась и спросила:

— Так зачем же ты притащил меня сюда? Может, будешь упрашивать, чтобы я согласилась стать Велвет Монтгомери? Но если так, то скажи: я нужна тебе в качестве жены или любовницы? Только имей в виду: в качестве любовника я тебя уже познала.

— Ну и как? Понравилось? — осведомился он с вызовом.

Велвет залилась краской и опустила ресницы.

— Почему ты относишься ко мне как к проститутке?

Он смягчился и заключил ее в объятия.

— Велвет, ты не можешь быть проституткой. Ведь ты — моя возлюбленная.

Велвет, с облегчением вздохнув, прижалась к нему всем телом. «Похоже, он все-таки меня любит! — воскликнула она мысленно. — Выходит, я похитила его сердце!» Чуть отстранившись, она прошептала:

— Кристин сказала, что ты — капитан королевской гвардии. Это правда?

Грейстил невесело улыбнулся:

— Когда король предложил мне этот пост, я решил, что не вправе отказываться, так как речь шла об обучении королевских гвардейцев. Но когда я исполню эти свои обязанности, то обязательно подумаю о том, как передать моих солдат своему преемнику. Мне надоела война и все, что с ней связано. К тому же мои деловые интересы и довольно значительная собственность требуют неусыпного внимания.

— Соболезную тебе в связи с кончиной отца, Грейстил.

— Да, Велвет, теперь я — граф Эглинтон и как таковой нуждаюсь в хозяйственной, добропорядочной супруге. Ты выйдешь за меня замуж?

Велвет едва заметно улыбнулась. Значит, она не ошиблась: Грейстил привел ее сюда, чтобы сделать ей предложение!

— Да, конечно! Я хочу стать графиней Эглинтон!

Она приподнялась на цыпочках и обвила руками его шею.

А Грейстил поцеловал ее с такой страстью, что она тотчас же почувствовала влечение к нему, и по телу ее словно горячая волна прокатилась.

— Я уверен, что графиня Эглинтон будет самой красивой дамой при английском дворе, — проговорил он, заглянув ей в глаза.

— Ох, даже не верится, что я выхожу замуж за графа, — прошептала Велвет.

В этот момент ей показалось, что она словно по мановению волшебной палочки поплыла по волнам счастья. Потом, однако, она вспомнила, что замок Болсовер принадлежит Грейстилу, и волшебство тотчас же рассеялось. Ей пришли на ум слова Чарлза: «Поэтому вам, чтобы вернуть замок семейству Кавендиш, придется выйти за него замуж. Думаю, Грейстил с радостью преподнесет вам Болсовер в качестве свадебного подарка».

Впрочем, она и словом об этом не обмолвилась — боялась, что Грейстил заподозрит, что она выходит за него только по этой причине. Замок Болсовер являлся яблоком раздора, и касаться этой темы следовало с большой осторожностью. «Сначала я должна приучить его есть из моих рук, а уж потом выманивать у него такой подарок», — решила Велвет. И ей тут же вспомнилась прабабка Бесс, способная выманить у любого мужчины все, что угодно. Прабабка использовала для этого изощренную чувственность, и ей, Велвет, следовало поступать так же.

Она снова прижалась к Грейстилу, а затем принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Минуту спустя, сунув руки в разрез рубашки, прошептала:

— Почему бы тебе не показать мне спальные покои?

— Хочешь подчинить меня себе, дорогая? — спросил Грейстил со смехом: — Знаешь, твои руки — грозное оружие. Сначала ты колотишь меня ими, потом используешь для того, чтобы соблазнить.

Подхватив Велвет на руки, он перенес ее в сопредельную комнату и опустил на ковер рядом с огромной кроватью под балдахином. Она тут же стащила с него рубашку, а он, поцеловав ее, принялся развязывать серебристые ленты у нее на корсаже. Затем стал ласкать ее груди, время от времени целуя их и легонько прикусывая соски. Через минуту-другую она, задыхаясь, прошептала:

— Уложи меня в постель…

Грейстил поднял голову и внимательно посмотрел на нее. Потом вдруг улыбнулся и сказал:

— Вы шокируете меня, миледи.

Велвет залилась волнующим чувственным смехом, ибо не сомневалась, что он подшучивает над ней. Однако она дана себе слово, что при удобном случае отплатит ему той же монетой.

И тут он вдруг усадил ее на край постели и начал завязывать серебристые ленты у нее на корсаже, которые совсем недавно развязал. Потом стал надевать свою рубашку.

Велвет взглянула на него с удивлением:

— Что ты делаешь?..

— Я не собираюсь ложиться с тобой в постель, пока мы не будем связаны узами законного брака, милая Велвет.

Она еще больше изумилась:

— Но ты же спал со мной раньше!..

— Да, спал. И после этого ты неожиданно скрылась, обвинив меня во всех смертных грехах и отказавшись от брака. Хвала Создателю, у меня достаточно разума, чтобы не допустить повторения этого.

Она уже раскрыла рот, дабы ответить ему язвительной отповедью, но в этот момент он впился в ее губы страстным поцелуем. Велвет, тут же обессилев, почувствовала, что не сможет ему возражать, не сможет ему перечить.

— Пойдем.

Он поднял ее на ноги и отвел в другую комнату, где тотчас же снова прицепил к поясу шпагу.

— Но, Грейстил, я не хочу возвращаться в дом у Бишопсгейт… — пробормотала она с разочарованием в голосе.

Он взглянул на нее с улыбкой:

— Мы вовсе не возвращаемся на Бишопсгейт, любовь моя. Я отведу тебя в часовню, где мы вступим в законный брак. У меня нет ни малейшего желания вновь дожидаться твоего исчезновения.

— В часовню… сегодня? — прошептала Велвет. — Ты уверен, что мы сможем пожениться сегодня вечером?

— Совершенно уверен. — Грейстил снова улыбнулся. — Уверен, потому что все уже для этого подготовил.

— Даты просто дьявол!

Велвет бросилась к зеркалу, чтобы привести в порядок свою прическу.

Грейстил подошел к ней сзади и обнял за плечи.

— Любимая, ты сверкаешь как солнце, ты замечательно выглядишь. Как всегда!

— Уж если я буду графиней, то просто обязана выглядеть замечательно, — ответила Велвет, просияв.

Она во все глаза смотрела на прекрасных резных ангелов, охранявших королевскую часовню в Уайтхолле. Грейстил подвел девушку к алтарю, задрапированному золотой парчой, и к нему приблизился англиканский священник, проводивший королевские службы.

— К браку нельзя относиться бездумно, легкомысленно или с затаенными мыслями о сладострастии, — произнес он наставительно. — Но лишь с благоговением, умеренностью и сдержанностью, постоянно памятуя при этом о страхе Божьем. Кроме того, следует запомнить: супружество есть установление, созданное Господом для благословения союза между мужчиной и женщиной, а также для рождения детей, воспитываемых согласно божественным заповедям. А теперь скажи, Роберт Грейстил Монтгомери, согласен ли ты взять эту женщину в жены и жить с ней в освященном Господом браке? Согласен ли ты любить ее, помогать ей, содержать в почете и достатке и находиться рядом с ней в счастье и несчастье, в здоровье и немощи, отвергая всех прочих и отдавая свою приязнь только ей одной, пока смерть не разлучит вас?