Но с наступлением сухого сезона и отлива воды нуэрам приходится немедленно перегонять скот в поисках воды и пастбищ. Если бы речь шла только о воде, они могли бы оставаться на берегах рек, но им нужно двигаться все дальше в глубь страны, чтобы найти хорошие пастбища. По мере продвижения в глубь территории вода попадается все реже и минимальные сегменты, которые были изолированы во время дождей, начинают объединяться и собираются вокруг общих источников воды. Скотоводческий лагерь в сухой сезон в отличие от деревни в период дождей — это большое сборище, соответствующее максимальному личиджу сегментной системы. Семья все еще остается основой социального порядка и источником власти, но теперь она расширена до крайних пределов. За границами таких максимальных ячеек единства почти не ощущается, и именно здесь происходят столкновения и набеги.

Постоянные передвижения, процесс сезонного расщепления и слияния общин, а также разбросанность населения — все эти факторы, позволяющие людям выжить в подобной окружающей среде, делают невозможной централизацию. Местоположение органов власти меняется с каждым кочевьем, но было бы неверно называть эту систему «упорядоченной анархией», ибо анархия, как она представляется нам, здесь только кажущаяся, а порядок вполне реален. Система находится в соответствии с существующими условиями.

Так же обстоит дело и у динка, живущих по соседству, но на более возвышенной территории, чаще пересеченной горными грядами, а не холмами. Это ведет к более высокому уровню сплоченности. У динка есть еще одно преимущество — здесь больше пастбищ вдоль берега реки. Какие изменения в сезонных передвижениях скота вызывает это обстоятельство, хорошо видно на схеме. Что касается системы правления, то в отличие от системы нуэров максимальные ячейки имеют большее значение, чем минимальные, и поэтому власть здесь более централизована, хотя все еще сегментарна.

Резко различаются по своему значению и ритуальные фигуры каждого из этих обществ: «Жреца леопардовой шкуры» у нуэров и «Хозяина остроги» у динка. Обе эти фигуры способствуют сплочению племени на более высоком уровне, их влияние выходит за рамки линиджей, и они несут те же функции, что и существующие у этих народов возрастные группы. Однако у «Хозяина остроги» больше политической власти, чем у «Жреца леопардовой шкуры», потому, что у динка выше уровень организации[14].

Ануаки, превратившиеся в земледельцев, все еще считают, что наличие скота делает их родичами соседних племен нуэров и динка. Территория ануаков перерезана параллельными реками, между которыми находятся пустынные участки. Во время сезона дождей вода затопляет нижний угол Ануакленда, и деревни изолированы, но этого не происходит в более возвышенном юго-восточном районе.

Именно в этом юго-восточном районе получила развитие основанная на соперничестве система, объединяющая деревни в своего рода политическую федерацию с эмбриональным князьком во главе. В каждый Данный момент у него находятся королевские бусы, за которыми охотятся его соперники. Держатель бус может отказаться от них, или бусы у него отберут, и таким образом бусы и «княжеская власть» переходят из деревни в деревню. В остальном каждая деревня находится под контролем старейшины линиджа. Деревня берет верх над другими только тогда, когда ее «аристократ» получит бусы и она становится столицей всего объединения. Держатель бус не обладает реальной властью, хотя может выступать в качестве арбитра и третейского судьи, но в случае войны именно он сплачивает обычно независимые и изолированные деревни, даже находящиеся за пределами объединения.

Как у нуэров, так и у динка княжеская власть играет важную роль в решении административных вопросов на низшем уровне. Родственные группы или те, что считают себя родственными, охотно сотрудничают друг с другом, однако группы несвязанные или отрицающие родственные связи находятся в состоянии постоянной войны. В зависимости от того, родственны или нет отдельные группы, совершаются набеги с целью захвата скота.

Плодородные нагорья Восточной Африки дают нам другой пример взаимосвязи между окружающей средой и системой правления и существования едва заметных различий между схожими племенами.

Нагорья — идеальное место для земледелия и скотоводства. Различные народы надвигались с севера и запада, стараясь захватить территорию, а затем защитить ее от притязаний соседей, на которых, в свою очередь, наступали мигрирующие на юг племена. За исключением групп, обитающих в особенно благоприятном районе озера Виктория, у народов нагорья не возникали королевства или иные сложные системы правления. Однако у народов, успешно обрабатывавших землю, появились большие постоянные поселения и более богатая культура, чем у народов болотистого района Нила. Крупные размеры и постоянный характер поселений требовали более централизованной формы правления, чем нилотское деление народа на семейные единицы. На нагорье семьи не смогли бы выжить в одиночку, и взаимозависимость внутри каждого поселения и между ними приводила к созданию различных систем власти вождей. Мы снова видим, как малейшие различия в топографии вели к соответствующим различиям и в степени централизации.

Народы, живущие на всхолмленной равнине, вроде Кавирондо, территориально смыкались друг с другом, и возможность постоянного общения вела к тому, что у них было больше совместных интересов, чем у народов, живущих в гористой местности и отгороженных друг от друга ущельями и горными грядами. В обоих случаях люди организованы в кланы и линиджи, по которым, как они считают, их распределили с момента рождения. Преимущество таких группировок в том, что их организация покоится на относительно незыблемой основе, благодаря чему уменьшается угроза конфликтов, возникающих при искусственных и случайных формах ассоциации. Кланы и линиджи устанавливают порядок наследования имущества и определяют, в каких границах возможны браки. Вражда и война не играют у этих племен такой роли, как у нилотских скотоводов, а возможность постоянного общения привела к объединению больших линиджных единиц в племена и признанию власти племенных лидеров. Эти лидеры обычно передавали власть по наследству, но они не пользовались таким влиянием, как короли. Жрецы и прорицатели здесь, как и в болотистых местностях у Нила, возглавляли движение массового сопротивления этих народов европейскому колониализму и объединяли их так, как никогда не смогли бы объединить одни только традиционные вожди и старейшины.

Народы кавирондо и кикуйю обитают в Кении, но первые живут на всхолмленных равнинах, а вторые — в гористой местности. Район кавирондо труднее оборонять, и это требовало большей централизации. Тот факт, что деревенские поселения смыкаются друг с другом на всхолмленной равнине, а не концентрируются на вершинах холмов и гребнях гор, тоже способствовал укреплению политической солидарности. Возможность такого общения приводит к спорам, которые выходят за рамки семьи, где они могли бы быть полюбовно урегулированы старейшиной линиджа. Линидж здесь остается основной политической единицей, но в интересах внутреннего порядка и внешней обороны приходится действовать и за его рамками.