— Ладно, — буркнул Ральдерик, медленно вставая на ноги. — Вариантов у нас немного. И лично я предпочитаю пойти и разобраться.
— Будет драка? — важно осведомился Шун.
— Заодно и выясним, — гендевец решительно взялся за холодное кольцо и потянул его на себя.
Вопреки его опасениям, махина на него при этом не упала, а со скрипом отворилась. Что могло там скрипеть, осталось для присутствовавших загадкой. Коридор за ней ничем не отличался от того, где люди с котом только что находились. Они шагнули вперед. Ничего не произошло. Осторожно прошли еще немного и услышали, как за их спинами дверь закрылась. Обернувшись, Филара увидела, что ее больше не было.
— Интересно, какой был в ней смысл? — пробормотала девушка, ускоряя шаг.
Очень скоро, когда выяснилось, что знакомая развилка всё не попадается, хотя давно должна была бы, товарищи окончательно утвердились во мнении, что ничего хорошего им лучше не ждать. Они всё шли и шли по прямому без отходивших туннелей коридору заброшенной шахты. Пару раз им на глаза попадались валявшиеся в грудах камней старые кирки и лопаты. Воздух здесь был сухой, поднимаемая шагами пыль лезла в нос и заставляла чихать. Хуже всего приходилось Шуну, который достаточно быстро сдался и устроился повыше от земли у хозяйки на плечах. Призрачная девочка больше не показывалась. Когда Ральдерик уже начал задумываться над тем, какова была вероятность того, что блондинка умела что-нибудь, что могло их перетащить из этого места на поверхность, коридор закончился и путники вышли в достаточно просторную комнату.
У Филары возникло острое чувство дежавю. Не столь давно она точно так же слонялась по подземным ходам, а потом оказалась в примерно таком же помещении. Только в прошлый раз фигурировал гроб, а здесь скелет болтался на вбитых в стену цепях и давно рассыпался бы, если б не удерживавшие кости вместе кожаные путы, стянувшие тело, если не при жизни, то где-то на границе ее прекращения. Повязки, закрывавшие раньше глаза и рот покойника от времени сползли на шею и давали возможность предположить, что, возможно, «хоронили» его еще живым. И очень не хотели, чтоб он в процессе смотрел и разговаривал.
Те люди, что в свое время решили открыть здесь шахту, здорово просчитались, начав ее рыть на месте захоронения, несомненно, гениального, но не понятого современниками и даже потомками из-за чересчур опережавших время представлений о месте человека в мироздании, а конкретно об его роли во всевозможных новаторских магических опытах, то ли некроманта, то ли демонолога (кто ж теперь разберет?). Ему прочили большое будущее, которое у него непременно бы случилось, если б окружающие вовремя не проявили ханжества и не сообразили, что проще изолировать юное дарование от общества сейчас, чем потом восстанавливать население Савараха за счет стимулирования миграции из сопредельных государств. Вырезание языка и глаз, пытки и унижения, а также долгая и мучительная смерть существенно испортили и без того не сахарный характер вынужденного обитателя горы. Нельзя не признать, что его самолюбию здорово льстили такие меры предосторожности, как всякие охранительные знаки, кованая дверь с изображением стражников, призванных удерживать дух пленника внутри гробницы, а также все эти действия с его телом, включая повязки на уже отсутствовавшие органы зрения и речи. Но общего отрицательного отношения к произошедшему это не перевешивало.
А потом пришли шахтеры. Покопали там, где не следовало. Украли то, что нужно было не трогать. Уронили каких-то каменных истуканов, стоявших на поверхности над растянутым на стене мертвецом. После этого еще люди удивлялись: «И почему это штольню закрыли?! Там же такие запасы руды! Как это все работники пропали? Что значит, тел так и не нашли? В каком смысле те, кто пошел искать, тоже не вернулись?»
И вот теперь у входа в эту комнату стояли раздираемые самыми нехорошими предчувствиями Ральдерик и Филара с Шуном. Биографию местного обитателя они, конечно, не знали, но догадывались, что мирных безопасных людей так не хоронят. А еще очень остро ощущалась нехватка Эрлады.
Вопреки общепринятой традиции сначала эффектно появляться перед жертвами, описывать в подробностях свои дальнейшие планы относительно их судьбы, исповедоваться обо всех своих злодеяниях или хотя бы жутко хохотать, призрак молча и без проволочек атаковал со спины. Не известно, чем бы это закончилось, если б Вальдя не успела предупредить волшебницу, а та не отшвырнула своих спутников в сторону. Прозрачная, чуть светившаяся и потрескивавшая от собранных электрических разрядов ладонь схватила воздух.
«Ты жив», — вспомнил гендевец дежурное приветствие наблюдателя. Теперь, глядя на загораживавшую собой выход истерзанную окровавленную фигуру с пустыми глазницами и обкромсанными волосами, он по-новому его оценил. Возможно, при следующей встрече ответить «Это было несложно» уже не получится.
На духе не было ни цепей, ни кожаных ремней — лишь какие-то лохмотья. Этот факт очень заинтересовал Филару, но обдумать его она не успела: оказалось, что отсутствие глаз не мешало покойнику точно знать, где именно находились его гости. А двигался он быстро. И лишь отличная реакция спасла Ральдерика от удара по груди. Меч прошел сквозь бесплотное тело, не причинив ему ни малейшего вреда. Юноша недоуменно уставился на по-прежнему крепко державшийся на рукояти красный камень, и тут же сообразил, что Шун остался на плечах у хозяйки. Дворянин перевел взгляд на своего противника, чтоб обнаружить, что просвечивавшее белесое лицо с кровоподтеками от развороченных глаз находилось буквально в нескольких сантиметрах от его собственного. Герцог дернулся назад и почувствовал холод — призрак не тратил время напрасно, пользуясь любым замешательством жертвы. Рука мертвеца чуть не по локоть уходила в живот гендевца, электрический треск стал громче. Практически одновременно с этим в ногу Ральдерика впился полный комплект кошачьих когтей, разом возвращая трезвость мысли.
Возможно, покойный что-то почувствовал, поскольку за мгновение до нового взмаха клинка успел скользнуть в сторону. Однако долго он там оставаться не собирался. Шун поспешно вскарабкался юноше на плечо. Не сводя глаз с плавно обходившего его духа, воин крепче вцепился в меч, а свободной рукой провел по животу. Ощущение ледяного комка в желудке не исчезло. А еще, возможно дворянину это только казалось, но ноги стали его слушаться чуть хуже. Мертвый снова бросился вперед — видимо, из-за зеленого знака он упорно атаковал лишь участника Намбату. В этот раз герцог был готов, но нападения не последовало — дух злобно зашипел, заливая подбородок кровью из прежде плотно сомкнутых губ, обнаружив, что ноги его крепко прижаты к полу.
— Повезло, — подумала немного удивившаяся рыжая синичка, когда тот, с кого она старалась не свалиться, решил воспользоваться подаренным Филарой шансом и перешел в наступление.
Покойный своим противникам жизнь упрощать не спешил. Зарычав и упрямо изогнув шею, он взмахнул руками, расшвыряв и отлетевшую к стене девушку, и не успевшего до него добраться вельможу. От удара об стену у гендевца поплыло перед глазами. Силясь подняться на ноги, он сквозь искры и черные точки смотрел, как мертвец, с усилием отрывая стопы от земли, медленно бредет к трясшей головой, оглушенной волшебнице. Птица безумно орала у него на плече, тянула за волосы и мочку уха, но не отлетала, прекрасно понимая, что разделяться им сейчас ни в коем случае было нельзя.
Заметив, что привлекла к себе внимание обитателя подземелий, колдунья снова как-то хитро взмахнула рукой. Тот напрягся, рыкнул, на плечах у него блеснула тонкая светящаяся сеть, а Ральдерик осознал, что не способен бегать со свиньей на плечах. Однако спорить с инерцией бесполезно. Не успей он порядочно разогнаться к моменту превращения — остался бы на месте, а так он крайне неудачно споткнулся и оказался в зоне досягаемости излишне бодрого и слишком сильного духа не так, как планировал. Почувствовав, как на горле смыкаются ледяные пальцы, подтаскивавшие его ближе к лицу, дворянин понял, что на такой дистанции особенно не пофехтуешь, поэтому сделал единственное, до чего успел додуматься — со всех сил врезал снизу вверх рукояткой меча противнику под подбородок.
