— Слушай, мы просто идем в произвольном направлении, — не выдержал Гудрон спустя час скитаний. — Мы не знаем, где выход, и сколько до него идти! А есть ли он вообще?! Вдруг строители замуровали его за собой?!

— Я знаю одно маленькое заклинание, — неуверенно произнесла Филара. — Оно показывает направление.

— И?

— Ну, можно попробовать определить сторону, где находятся кони с Шуном и разрыть обвал…

— Давай. Мы сейчас не в том положении, чтобы сомневаться. Потом просто перед ним извинишься.

Девушка вздохнула, в третий раз за день мысленно попросила прощения у кота и сконцентрировалась. В воздухе стала проявляться вращающаяся серебристая стрелочка. Вдруг откуда-то сверху раздался грохот, по потолку побежали трещины. Иролец схватил подругу за локоть и оттащил ее на несколько шагов назад. Заклинание развеялось, но разрушение продолжалось. Часть свода резко обрушилась, послышался трубный рев. Юноша с девушкой зажмурились и закашлялись от поднявшейся пыли. Кажется, на этот раз их не погребло заживо, но земля и песок набились в нос, горло и глаза. Источник света мигнул и погас, но темно почему-то не стало. Филара с Гудроном недоверчиво приоткрыли веки и посмотрели вверх. Из потолка торчало брюхо и четыре слоновьих ноги. Рыжих. В промежутки между тушей и краями провала проникали лучи солнца. Какое-то время люди недоуменно молчали и созерцали это зрелище.

— Котик мой! — радостно закричала девушка, первой сориентировавшись в ситуации. — Прости меня! Прости, пожалуйста! Тебе очень плохо?!

Слон вяло шевельнул ногой в ответ. Через пару минут филариной беготни, размазывания слез радости по чумазому лицу и причитаний, с негромким хлопком и переходящим в мяв трубным ревом огромная туша ужалась до размеров стандартного кота. Измученный зверь упал в руки своей хозяйки и, кажется, потерял сознание. Пожалуй, это был один из самых паршивых дней в жизни Шуна. На фоне видневшегося в дыру неба показались четыре лошадиных головы, с интересом глядевшие вниз. В зубах у Неветерка всё еще болталась веревка.

Минут через десять юноша с девушкой уже оказались на поверхности. Когда примерно еще через полчаса Эрлада окончательно потеряла терпение и таки взорвала половину подземелья, прокладывая себе путь наверх, а две мокрые, грязные, оборванные, еле державшиеся на ногах от усталости фигуры кое-как выползли из новообразованного выхода, их взглядам предстала картина, доведшая степень их ярости буквально до заоблачных высот. На уютном костерке закипал котелок, а умытые и переодетые Филара с Гудроном пили чай. Измотанный превращениями и переживаниями кот дремал, свернувшись калачиком на коленях у хозяйки. Потом Ральдерик нашел свою сумку расцарапанной и разорванной, но орать и гневаться у него уже не было сил. Герцог с волшебницей просто повалились на жухлую траву перед не знавшими, радоваться им или бояться, спутниками и тут же заснули.

Разбор полетов произошел на следующий день, когда они, наконец, проснулись и высказали всё, что думают о соотрядниках. Им припомнили и зомби, и чай, и сумку. Эрлада молчала, но всем своим видом излучала недовольство и раздражение. Дворянин же не скупился на слова и выражения, хоть кузнец со спутницей так и не поняли, какое отношение данные претензии имели к ним, но оба были достаточно умны и прозорливы, чтоб молча слушать и не спорить.

Следующие дни пути до деревни Ральдерик был хмур, угрюм и злобен. Шуну всё еще было слишком плохо, чтоб это комментировать. Подходить с разговорами к Эрладе никто не решался, потому что она тоже явно была не в настроении. Так и ехали молча. Филара искренне надеялась, что в подземелье не провалится какой-нибудь нечаянный путник, а зомби, которые, исходя из гневной тирады герцога, водились там в избытке, не полезут наружу. Так прошло еще четыре дня. Судя по карте, Макожица должна была быть уже рядом.

Недалеко от дороги возвышался какой-то камень. Непонятно, откуда он тут взялся: скал и гор поблизости не наблюдалось. В траве у его подножья сидел человек. Длинные темные с проседью волосы падали на плечи, спускались по спине и груди, стелились по земле. Из одежды на нем были штаны из грубо выделанной кожи, меховая безрукавка и стягивавший шею ошейник. Мужчина был достаточно молод и хорошо сложен. Мускулистые руки лениво лежали на коленях. Незнакомец, казалось, не замечал никого и ничто. Взгляд неподвижных тусклых глаз свидетельствовал о том, что он был погружен в свои мысли. Он был мертв. Об этом ясно свидетельствовала общая бесплотность и некоторая расплывчатость его тела. От ладоней до локтей извивались светящиеся тонкие фиолетовые линии, складывавшиеся в причудливые, но очень красивые узоры.

— Наблюдатель же сказал, что знак после смерти исчезнет! — подумал Ральдерик, когда кони остановились и испуганно всхрапнули, кося глазом на сидевшего неподалеку призрака, участника прошлой Намбату.

«Всё-таки юг есть юг, — думал иролец. — Уже декабрь, а здесь совсем не холодно. Снега нет, трава осталась. Какая — никакая…» Он посмотрел на полуголого, босого призрака. Впрочем, тот вряд ли бы мерз даже в самые лютые морозы.

Всадники нерешительно переглянулись. Кони фыркали и топтались на дороге, всем видом показывая, что не горят желанием подходить ближе к камню. Люди их, в общем-то, понимали. Все духи, с которыми Ральдерик до этого пересекался, показывались только ночью. Этот же не стеснялся сидеть при свете дня. Значит, он был сильным. Возможно, опасным. А покойный участник Намбату никак не реагировал на зрителей — возможно, он к ним уже давно привык и перестал обращать внимание. Мужчина продолжал сидеть, не меняя позы.

— Скажите, вам волосы не мешают? — призрак вздрогнул от неожиданности и поднял глаза.

Перед ним стояла блондинка в облегающих темно-зеленых брюках, черных сапогах на высокой шнуровке, выгоревшем плаще и чем-то под него надетым на верхнюю часть тела (покойный не был силен в женской одежде). Человек непонимающе смотрел на неизвестно откуда взявшуюся незнакомку и пытался сообразить, что она от него хочет. Та бессовестно хлопала глазищами и явно ждала ответа. Потом откуда-то выскочил яростно шипевший рыжий кот, настроенный к мертвому крайне враждебно и пытавшийся оттеснить девушку от него подальше. Следом за ним появились какие-то взволнованные и раздраженные люди. Кто-то из них схватил блондинку за локоть и отволок ее на несколько шагов назад, называя при этом «дурой».

— Это вы мне? — дух окончательно вынырнул из своего внутреннего мира.

При звуке его голоса незнакомцы перестали шушукаться, вздрогнули и повернулись к слегка растерянному призраку.

— Ну да, — кивнула Филара. — Больше здесь никого нет.

Мужчина пару раз непонимающе моргнул.

— Вы меня видите? — уточнил он через продолжительную паузу.

Живые держались от привидения в стороне и напряженно ожидали от него проявлений агрессии.

— Нет! Мы разговариваем с пустым местом! — фыркнул Ральдерик. — Хобби у нас такое…

— Это значит «да», — пояснил кузнец, заметив, что взгляд у покойного снова помутнел.

— А почему? — призрак задал новый вопрос после очередного наполненного мыслями и сомнениями молчания.

Кажется, нападать в ближайшее время он не собирался. И вообще, вопреки всем ожиданиям участник прежней Намбату производил впечатление мирного, растерянного, наивного и сильно заторможенного человека. Видимо, несколько последних сотен лет он ни с кем не разговаривал и отвык от общения. Путники немного расслабились. Шун даже перестал преграждать собой дорогу к Филаре, сел, обвился хвостом и склонил голову на бок, нахально разглядывая незнакомца. И совсем ничего в нем не было чудовищного. Странно, что цебальский наместник так его боялся. Обычный человек, хоть и мертвый.

— Что почему?

— Почему вы меня видите? Я думал, это невозможно.

— Ага. Конечно, — снова не сдержался герцог. — А все окрестные деревни опасаются по этой дороге ездить просто так! А ночью так вообще предпочитают в путь не отправляться.