Друзьям повезло, что они вовремя решили сбежать, и что твари материализовались от них вдалеке, иначе у них не было бы ни малейших шансов. Сказать по правде, у них и сейчас надежды на спасение были хлипкими: неизвестные создания заметно выигрывали у коней в скорости. До сих пор путники не видели, кого им послали в погоню «добрые» зеленые мячики, поэтому, когда Ральдерик обернулся и увидел несшуюся по лесу, поклацывая металлическими сочленениями, толпу крайне недружелюбных на вид существ, он испытал массу неприятных эмоций. Изначальное желание остановиться, развернуться и дать бой мгновенно улетучилось, давая место мысли, что позорный побег — единственно верное решение.
— Видимо именно это и имеют в виду дети, когда говорят: «А я папе скажу, и папа тебя накажет», — буркнул он под нос, прижимаясь к конской спине, чтоб не быть выбитым из седла какой-нибудь неожиданной веткой.
— Что? — Шун тоже оглянулся и тихо ойкнул. — У тебя случайно не осталось взрывающихся бутылок? — бледный, обратился он к Гудрону.
— Нет, — выдавил из себя кузнец, подгоняя Неветерка.
Расстояние между двумя группами сокращалось. Как лошади до сих пор не убились и не покалечились, оставалось великой загадкой для них самих. К этому времени солнце уже начало садиться. Прорываться сквозь густой лес становилось все сложней, в густых сумерках скрывались предметы, неожиданно оказывавшиеся на пути коней, вынужденных регулярно притормаживать, чтоб увернуться от очередного препятствия. Преследователи, казалось, с подобной проблемой не сталкивались. Пес черной бесшумной тенью скользил между деревьями, тоже не испытывая особых трудностей. Потом он, до этого стремительно несшийся вперед, вдруг испуганно взвизгнул, затормозил всеми четырьмя лапами и завернул куда-то вбок. Лошади тоже испуганно заржали и попытались остановиться, чуть не растеряв при этом своих седоков. Им это не удалось, потому что в маневренности они заметно уступали собаке. По инерции животные проскакали еще несколько метров, однако наездники не дали им остановиться и погнали дальше. Такими своих коней они еще не видели. Их била мелкая дрожь, лошади хрипели, пытались вырваться и дико ржали, вставая на дыбы. Дунгаф не улетел в кусты по чистой случайности. Подобное поведение пугало и интриговало путников, но они прекрасно отдавали себе отчет в том, что с ними произойдет, если они сейчас позволят животным встать.
Через несколько мучительных метров лес вдруг резко закончился. Перед испуганными дикими взглядами товарищей лежал древний город, разрушенный временем и растительностью. Каменные развалины позволяли сделать вывод о мощи и размерах поселения в пору его расцвета. Они поражали. Оценить постройки в лучах практически зашедшего солнца было достаточно сложно. На ровной зеленой лужайке возвышался каменный храм, украшенный причудливыми статуями мифических животных. Подход к нему вел через мощеную террасу, по бокам которой также имелись подобные фигуры. На глаза попадались многочисленные маленькие домики с ввалившимися крышами и частично обрушившимися стенами, одиночно стоявшие обелиски, груды камней, какие-то крупные сооружения непонятного назначения и множество иных предметов архитектуры. Значительная часть всего этого была покрыта мхом, зеленая трава пробивалась сквозь некогда плотно подогнанные друг к другу камни, а корни деревьев, подошедших вплотную к зданиям, раскореживали кладку стен и полов.
Пока гном пялился на сие великолепие, утратив всякую связь с реальностью, остальные пытались угомонить лошадей и поехать дальше. Те успокаиваться категорически отказывались, и даже обычно непрошибаемо храбрый Герань бешено тряс головой и пытался сбросить седоков. Поняв, что у него нет выбора, Шун успел подхватить Филару на руки и соскочить с коня, предоставив тому возможность беситься дальше. Рядом произошло неизбежное — с глухим стуком Дунгаф шлепнулся об землю. Гудрон бросился поднимать гнома, лелея безумную надежду, что, возможно, они еще успеют убежать, параллельно прокручивая в голове всю свою жизнь и горько жалея о напрасно прожитых годах. Верхом оставался лишь Ральдерик, уже привыкший к выходкам любимого скакуна и успевший к ним приноровиться.
Как обычно бывало в критических ситуациях, здраво рассуждать он начал первым. Поэтому, пока кузнец панически пытался затащить Дунгафа в седло, Филара с Шуном бегали за истерично ржущим Геранью, он спокойно сидел на парализованном страхом Мерзавце и мысленно сравнивал скорости передвижения как их группы, так и мстителей за обиженного «колобка». По всему выходило, что те уже давно должны были выскочить из-за деревьев и всех перебить. Однако до сих пор почему-то никто не появился. Да и металлического пощелкивания не было слышно. Посмотрев еще раз на постройки и поведение животных, а также припомнив неожиданное бегство собаки, герцог пришел к кое-какому выводу, который он решил проверить.
Убедившись, что все попытки сдвинуть коня с места ни к чему не приводят, юноша спрыгнул на землю и осторожно пошел в сторону леса, утешая себя мыслью, что опасность везде одинаковая. Пройдя несколько метров под деревьями, он убедился, что был прав. Оттуда, где он стоял, виднелась длинная шеренга существ, как будто стоявших у линии, за которую им нельзя было переступать, и злобно пялившихся сверкающими красным ниточками зрачков в лесной полумрак. Заметив наблюдателя, они засуетились, заскрежетали и принялись угрожающе шевелить в воздухе средними парами лапок. Ральдерик на всякий случай подходить ближе не стал, наоборот, дабы не злить и так крайне сердитых тварей, сделал пару шагов назад и спрятался за деревом, продолжая удивленно поглядывать на бесновавшихся созданий. Пушисто-металлические животные принялись носиться вдоль одним им лишь видимой черты. Твари видели и чувствовали врага, и тот факт, что они не могли до него добраться, приводил их в слепую ярость. Тут герцог заметил, что даже комаров и прочих насекомых, в избытке водящихся в любом лесу, не было. Да и паутина с его стороны отсутствовала, хотя буквально пару минут назад путникам чуть ли не ежеминутно приходилось прорываться сквозь липкие сети.
Постояв еще немного и убедившись, что призванные существа не собираются вступать в разрушенный город, гендевец вздохнул с облегчением и, не торопясь, вернулся к остальным. Мерзавец лежал в глубоком обмороке, Неветерок, мелко дрожа, забилась в один из маленьких домиков и там, кажется, успокоилась. Филара, Шун и Дунгаф сумели повалить Герань и теперь пытались его удержать. Конь бешено вращал глазами, порывался вскочить и ускакать подальше. Гудрон беспомощно бегал вокруг отбивавшегося скакуна и пытался прийти на помощь, уворачиваясь от мелькавших копыт. С приходом герцога дела пошли на лад. Впятером им удалось придавить и обездвижить верещавшую от ужаса лошадь. Внимательно посмотрев на спокойную Неветерка и придя к общему решению, они сумели затащить Герань в еще один пустой домик и стали смотреть, что с ним будет дальше. Конь забился в дальний угол, однако неконтролируемой паники в нем явно поубавилось. Мерзавца привели в чувство и тоже затолкали в какие-то руины. Во время всех этих манипуляций, Ральдерик успел рассказать о своих догадках, подтвержденных наблюдениями.
— Что же это за место такое? — нахмурился кузнец, глядя на величественные руины.
— О! Это нечто потрясающее! Вы только посмотрите на этот храм и на эти статуи! Это же…
— Да-да, мы тебя поняли. Может быть, ты знаешь, почему животные его боятся?
— Не знаю, — честно признался гном, немного подумав. — Но могу попытаться узнать.
— Будь так добр…
— А может быть, нам стоит отсюда уйти? — осторожно предложила Филара. — Все-таки, я думаю, должна быть очень веская причина того, что даже те, что бежали за нами, боятся этого места. Наверняка ведь здесь очень опасно…
— Знаешь, выбирая между явной угрозой в лице стоящих в лесочке зверей и неявной в лице старых камней, лично я выбираю камни, — ответил ей герцог.
— Я с ним согласен, — отозвался Шун. — Они нас здесь не достанут. Так что мне плевать, что скрывается в этих домиках, до тех пор, пока оно не собирается на нас нападать.
