— Иди сюда, здесь светло, — послышалось из пустоты огромного коридора.

Ещё шагов через двадцать я увидел впереди бледно-зелёный свет. На всякий случай достав пистолет Морелли, уверенно прихрамывая, я направился туда. Выбравшись из тоннеля, я оказался в помещении размером со стадион, а, задрав голову, не увидел потолка. Насколько хватало глаз, ввысь уходили стены этого фантастического зала, и, удивительно, но источником света служили именно они — пульсируя, стены выбрасывали в темноту потоки зеленоватого цвета.

— Где мы? — спросил я у Анату, стоящей возле дальней стены.

— Здесь находится ключ, и теперь я смотрю, что нужно сделать, чтобы он оказался у нас.

— Наверное, его нужно взять, — предположил я.

— Блестящая идея! — ехидно сказала Анату.

Подойдя к девушке, я положил голову ей на плечо и проследил за её взглядом. Поверхность стены покрывали непонятные символы, отдаленно напоминающие древнеегипетские иероглифы.

— Что писала продажная пресса в древности? — усмехнулся я.

— Писала о том, что представителям современной прессы нужно помолчать, — на удивление мягко сказала Анату. — Да уж, Один в своем репертуаре! Любитель всё усложнять, что удивительно при его лени и тупости. Он построил ловушки, но их всего две, так что, думаю, ТЕБЕ не составит труда справиться с ними.

— Дорогая, я не ослышался? Ты сказала тебе? Тебе, значит мне? Мне, значит Тадеушу Вачёвскому, доброму симпатяге из Нью-Йорка?

— Вот именно, — ответила она.

— Влип, а ведь чувствовал! Ещё в Египте чувствовал! Говорил вам про то, что ни одно приключение не обходится без коварных ловушек и прочих гадостей!

— Ты справишься, ты сильный, я в тебя верю.

— Конечно, — с сарказмом сказал я. — Я справлюсь, я сильный. Если не сложно, вынеси мои останки на поверхность, и пусть на моих похоронах не играют американский гимн. Лучше что-нибудь из классики: Бетховен или Шопен.

— Не переживай, всё не так уж и плохо, — сказала Анату. — Всё, что от тебя требуется, — это пройти два испытания: победить Стража и принести Ключ.

— Принести ключ? Легко! Только мне кажется, что со Стражем придется повозиться. Кстати, где этот Страж, и что он собой представляет? — спросил я.

— Он появится, как только ты согласишься принять вызов.

— И что нужно сделать?

— Для начала, согласиться, сказав «махат».

— Махат? — удивился я. И в этот момент откуда-то сверху ударил столп яркого света.

«Вот и неприятности, — понял я. — Сейчас меня будут жрать и долго переваривать». Передернув затвор пистолета, я приготовился к бою.

Через несколько мгновений свет стал мягче и я увидел перед собой маленькую девочку в красном платье в белый горошек. Девочка была рыжей, и ее лицо покрывали смешные канапушки. В огненных волосах девочки болтался большой белый бант.

— Привет, Теди, — помахав мне рукой, сказала малышка.

— Откуда ты здесь? — удивился я, опускаясь на колени рядом с ней.

— Зачем тебе это? — спросила она, показывая пальцем на пистолет в моей руке.

— Даже не знаю, — ответил я, отбрасывая оружие в сторону.

Девочка рассмеялась и, достав откуда-то из-за спины маленького плюшевого медвежонка, протянула его мне.

— Будешь со мной играть?

— Почту за честь, — улыбнулся я. — Что нужно делать?

— Мой Теди заболел, его надо лечить.

— Меня тоже зовут Теди, — удивился я.

— Конечно! — захлопала в ладоши девчушка, — Теди — медвежонок! Он заболел, и мы будем его лечить.

— Может поставить ему грелку?

— Та к не лечат медвежат, — захихикала девочка.

— А как мы будем его лечить?

— Иглоукалыванием! — доставая из-за спины огромную стальную спицу, сказала она.

Протянув руку, я попытался взять у нее спицу, но девочка, заливаясь смехом, отскочила в сторону.

— Куда ты? — прошептал я.

— Лечить медвежонка! Лечить медвежонка! — прыгая вокруг меня, кричала она. А потом резко воткнула спицу медвежонку в спину.

Моё тело полыхнуло огнем, скорчившись, я упал на пол и громко заорал от боли. Было такое чувство, что у меня вырвали позвоночник, но не до конца, и теперь раскачивали его, словно маятник, из стороны в сторону.

— Хватит! — не своим голосом закричал я.

— Медвежонок Теди заболел, медвежонок Теди ключ забрать хотел! — сквозь кровавый туман услышал я звонкий детский голос.

Царапая ногтями землю, я, сделав невероятное усилие, встал на четвереньки и увидел прямо перед собой маленькую рыжую тварь. Она держала медвежонка за лапу и насмешливо глядела на меня сверху вниз.

— Кажется, медвежонок Теди уже никогда не станет здоров, — сказала она и, сделав широкий замах, обрушила медвежонка на землю.

В моей голове разорвался огненный шар, осколками разлетаясь по всему телу. Скрипя зубами от боли, я без сил упал на землю, но моё тело продолжало корчиться в конвульсиях.

— Не надо! — взмолился я.

— Захотел забрать ключик, медвежонок Теди? Нет, я тебе его не отдам. Без него не станет меня, а я хочу жить.

— Кто ты? — прохрипел я.

— Не важно, — послышалось откуда-то сверху. И прямо перед своими глазами я увидел лежащего на земле медвежонка.

— Все кончено, — сказал все тот же детский голос. — Ты останешься здесь, со мной. Навсегда.

Дальнейшее происходило как в замедленном кино. Я увидел как откуда-то сверху на голову медвежонка медленно опускается маленькая детская ножка в белом сандалике. Нечеловеческим усилием я рванулся вперёд и за мгновение до смертельного удара вырвал мишку из-под ноги и подмял его под себя.

— Нечестная игра! — плаксиво крикнула рыжая бестия и, схватив меня за волосы, легко оторвала от земли, раскрутила у себя над головой и бросила в сторону. Я почувствовал что моё тело медленно, но верно умирает. Разлепив отёкшие глаза, я увидел мою мучительницу — она направлялась ко мне, прыгая через скакалку. Чему-то улыбаясь, девочка остановилась возле меня и в её руке опять появилась длинная спица.

— Прекрати сопротивляться, — сказала она, — останься со мной, тогда боль пройдет, и мы с тобой поиграем.

— Иди ты на хрен, маленькая сука!

Сделав короткий замах, она вонзила спицу мне в спину, пригвоздив к земле. От обилия той боли, которая обрушилась на меня за последние несколько минут, можно было уйти только одним способом — потеряв сознание. Мое тело умоляло об этом, но мозг продолжал бороться. Я чувствовал, как в меня втыкают спицы: одну, вторую, третью, а надо мной продолжал струиться чистый детский смех.

— Анату! — прохрипел я в надежде, что моя богиня не позволит мне умереть, но ничего не произошло. Помощь не пришла.

И вот тогда откуда-то из глубины подсознания тонкой струйкой в мой мозг стала вливаться новая сила — агрессия и ненависть. За какие-то секунды из тонкого ручейка она превратилась в бурную реку, целиком заполнив меня и мое ослабленное тело силой. Упираясь в пол ладонями, я резко оттолкнулся от земли и встал на колени. Прямо перед собой я увидел насмешливые глаза рыжей гадины. В правой руке она сноровисто крутила спицу, метясь мне в лицо. Всё решали секунды, и я начал действовать.

В моих руках не было оружия, поэтому я использовал то, чего у меня было в избытке, — выплюнул ей в лицо скопившуюся у меня во рту кровь и остатки зубов. Лицо девочки исказилось и ее маленький ротик превратился в огромную пасть, ощерившуюся сотнями клыков. Всем телом я поддался вперед, и, калеча пальцы об острые как бритва зубы, схватил мерзкие челюсти и разорвал отвратительный рот. Ужасный вой странного существа огласил подземелье и, отражаясь от стен, умчался куда-то ввысь. Бывшая девочка металась передо мной, тряся трансформирующейся головой, на которой нелепо болталась сломанная челюсть.

— Ну что, сука, больно? — спросил я, поднимая с земли окровавленную спицу.

Существо остановилось, и, посмотрев мне в глаза, издало жуткий визг, от которого я на какое-то время оглох. Размахивая волочащимися по земле длинными руками, Страж бросился на меня, но я, сделав длинный шаг влево, как заправский тореадор оказался у него за спиной и резким ударом вогнал спицу в основание удлинённого черепа. Сделав ещё несколько шагов, существо наткнулось на стену и, тихо подвывая, съехало на пол. Возле моих ног в лужице тёмной крови остался валяться большой белый бант…