— Проклятье, я ничего не хочу больше слышать о шпионах, — выкрикнул Раммар, угрожающе взмахнув сапараком. — Еще одно слово об этом, и я насажу тебя на копье, ты меня понял? Смотри сюда, сейчас я выйду из подлеска под открытое небо! Сейчас я абсолютно беззащитен, видишь? Ну, где же твои шпионы? Покажи мне их, ты, маленький волосатый зазнайка…

Раммар попрыгал по лужайке на одной ноге, затем на другой, размахивая руками, словно мартовский огр. Спутники смотрели на него, и во взглядах их читалась смесь удивления и смущения — сменившиеся, впрочем, ужасом, когда что-то мрачное и угрожающее спустилось с оранжево-красного неба. Темная тень упала на Раммара, раздался отвратительный крик, такой громкий и пронзительный, что даже у орка от него кровь стыла в жилах.

— Что это было? — озадаченно спросил Раммар, удивленно глядя на Бальбока и остальных. Они не сводили взгляда с чего-то, что, должно быть, висело над Раммаром и отбрасывало на него свою черную тень. При этом все стояли настолько неподвижно, словно превратились в статуи. — Проклятье, — прошептал Раммар, обращаясь к ним, — почему вы замерли?

Ответа он не получил — и, призвав на помощь все свое мужество, орк сделал над собой усилие и заставил себя тоже посмотреть вверх.

От увиденного он даже перестал зловонно дышать.

То был снагор — и в то же время нет.

Потому что только нижняя часть существа, угрожающе нависавшего над ним в закатном небе и бившего крыльями, была похожа на змею — остальное напоминало птицу, черное оперение которой посередине переходило в чешуйчатую кожу, тело монстра украшал опасно-изящный зигзагообразный узор. Картину довершали горящие глаза и крючковатый клюв. Крылья существа были без перьев, кожистые, как крылья летучей мыши, только вот в размахе они были в три-четыре орочьих роста.

Работая этими гигантскими крыльями, чудовище, кончик хвоста которого постоянно описывал круги, парило над Раммаром. Птичий клюв раскрылся, чтобы издать очередной отвратительный крик, и когда Раммар заглянул в красные глаза существа, его охватил такой панический страх, что орку почудилось, будто все внутри у него застыло. Однако парализовывал толстяка не только ужас перед страшилищем, Раммар действительно не мог пошевелиться. Он затравленно смотрел на свои когтистые лапы, на то, как они теряют цвет и становятся серыми — и в следующий миг он понял.

Бальбок и остальные не двигаются потому, что взгляд ухль-бхуурца превратил их в камень.

Существо над его головой раскрыло клюв и высунуло раздвоенный язык. А Раммар стоял и смотрел наверх, на монстра, не в силах отвести взгляд.

Внезапно нижняя, постоянно описывавшая круги часть тела существа опустилась на орка и обвилась вокруг его шеи.

— Помогите-е-е!

Крик толстяка перешел в хрип, когда змеиный хвост сжался, словно удавка палача. И без того темно-серое лицо Раммара потемнело еще больше, и змееподобное существо сильнее забило крыльями, намереваясь взмыть с добычей в облака, что ему, однако, не удалось, по причине внушительной массы предводителя. Ухль-бхуурц лихорадочно и сильно бил крыльями, стремясь оторвать Раммара от земли, но толстенький орк оказался слишком тяжелым.

— Раммар! Проклятье!

Бальбок снова пошевелился — и с первого взгляда оценил ситуацию. Оцепенение спало с него, и он бросился вперед, подняв сжатую обеими лапами секиру, в то время как чудовище тщетно продолжало попытки взвиться в небеса вместе с Раммаром.

Долговязый подбежал к брату и, издав пронзительный боевой клич орка, взмахнул секирой. Лезвие задело одно из крыльев, кожа порвалась, словно бумага, заставив существо издать хриплый клекот.

Бальбок замахнулся на монстра во второй раз, целясь в змеиное тело. Секира пронзила чешую и плоть, ранив существо.

После такого яростного отпора ухль-бхуурц отпустил свою добычу. Раммар камнем рухнул на землю и так и остался лежать, хватая ртом воздух, в то время как чудовище обернулось к Бальбоку и ринулось в атаку.

Худощавый орк заглянул в смертоносную пасть, раскрывшуюся над ним. Он снова поднял секиру, на этот раз метя сбоку, чтобы попасть в крючковатый клюв, и не промахнулся. Удар пришелся на нижнюю часть клюва, размозжив ее.

Бестия содрогнулась, и Бальбок, издав ликующий клич, на миг потерял бдительность. Этого оказалось достаточно, поскольку зверюга изо всех сил хлестнула орка хвостом, которым размахивала, словно плетью.

Бальбок грохнулся, но тут же снова подскочил. Отвратительный змеиный хвост снова устремился к нему, обрушивая удар на спину долговязого, и Бальбок вскрикнул от боли. Почти в то же время чудовище нанесло удар тем, что осталось от его клюва, и Бальбок избежал смертоносного выпада только потому, что удар по спине отбросил его в сторону. Все еще сжимая в руках секиру, орк ударился оземь, и хвост существа стегнул его в третий раз.

Бальбок остался лежать, оглушенный, будучи уже не в состоянии подняться на ноги или поднять оружие, чтобы защитить себя. Мгновение казалось, что змеептица все-таки восторжествует. Ее оперенная голова застыла над орком, и тварь принялась изучать его своими пылающими от ненависти глазами.

— Р-раммар! — от безысходности выдохнул Бальбок, но брата нигде не было видно.

Голова бестии угрожающе раскачивалась над бедолагой, и Бальбок уже попрощался с жизнью. Он держал себя в руках и спокойно смотрел в лицо смерти, когда внезапно орка окропила кровь и жидкость, похожая на желчь!

Там, где только что находился глаз существа, из черепа торчал метательный нож.

Голова чудовища дернулась назад. А затем блестящее, длиной по меньшей мере в пять кнум'хай стальное лезвие с ужасающей силой разрезало горло твари. То был двуручник ледяного варвара Гурна.

Удар был нанесен с такой силой, что просто снес змеептице голову, которая отлетела прочь вместе со страшным, широко раскрытым, наполовину уничтоженным клювом.

Ручей крови излился из изувеченного тела, по-прежнему бившего крыльями, но уже неконтролируемо и не так яростно, как раньше, скорее это была агония.

Наконец крылья перестали хлопать. Бестия рухнула наземь, длинный хвост еще раз дернулся, а затем существо затихло.

Бальбок с трудом поднялся и увидел своих спутников, которые неотрывно смотрели на труп чудовища — Гурн с широко раскрытыми, лихорадочно блестящими глазами, все еще сжимая в руках окровавленный двуручный меч, а Нестор, на поясе у которого стало на один метательный нож меньше, с широкой ухмылкой.

— Проклятье! — внезапно услышали они чей-то жалобный голос. — Может быть, кто-нибудь из вас, жалких умбал'хай, все-таки поможет мне?

То был, вне всякого сомнения, голос Раммара. Испытывая облегчение от того, что брат, очевидно, получил не слишком большую травму, Бальбок стал оглядываться по сторонам — и обнаружил его в высокой траве в нескольких шагах от места событий. Хотя оцепенение спало и с Раммара, по причине полноты ему было трудно подняться на ноги. Он, словно жук, лежал на спине, размахивая когтистыми руками и короткими ногами, что выглядело довольно потешно. Гном разразился кудахтающим смехом, в то время как Бальбок поспешил помочь брату подняться. Едва толстяк оказался в вертикальном положении, как снова стал прежним.

— Ха! — воскликнул он, хватая голову змеептицы, лежавшую на земле неподалеку от него, и ликующе поднял ее ввысь. — Вы это видели? Раммар Резкий в битве против омерзительного чудовища! Я мужественно смотрел монстру в глаза, не склоняясь перед ним!

— Ну конечно, — негромко заметил Бальбок, — вообще-то это люди расправились с тварью, а не ты…

Раммар огорченно принялся хватать ртом воздух. Отбросив голову змеи, он прищурился:

— Ты хочешь назвать меня лжецом? Собираешься отрицать, что чудовище напало на меня?

— Вовсе нет, но…

— Тогда заткнись! — поставил точку толстенький орк и быстро сменил тему, сказав: — А теперь я, клянусь вонючими внутренностями Торги, хотел бы знать, откуда взялся этот жалкий ухль-бхуурц!