Свернув сначала на север, а на Четырнадцатой — на восток, несколькими минутами позже их автомобиль влился в вечерний поток машин, направлявшихся через Каунти-Козуэй в сторону Майами Бич.

— Здесь ее знают в двух местах, — пояснила мисс Лалли, — первое — «Зеленый сарайчик», второе — «Рэдхаус».

— Интересно, — пробормотал Шейн, — оба принадлежат Лео Ганнету. А Ганнету известно, чего она хочет в Майами?

— Да, конечно. Она не любила тратить время зря, терпеть не могла вилять вокруг да около. По-моему, она даже испытывала какое-то противоестественное удовольствие, наведываясь в эти два заведения явно чаще, чем следовало бы. И, насколько мне известно, в обоих с того времени, как она их облюбовала, закрылись игровые залы, — мисс Лалли говорила без всякой досады, скорее печально и устало.

— То-то Ганнет возрадуется, — хмыкнул Майкл. — Концессия на азартные игры в любой из этих точек приносит никак не меньше тысячи за ночь чистыми.

— Четыре дня назад, — призналась девушка, — она рассказала мне, как Ганнет предложил ей двадцать пять тысяч долларов, лишь бы она уехала из Майами и убралась куда-нибудь подальше.

— Не приняла?

— Расхохоталась ему в лицо. Заявила, что профессиональная честь не продается.

— Да-а, ваша мисс Мортон оказалась крепким орешком.

— Она, мистер Шейн, она… — голос девушки задрожал, но уже в следующее мгновение она с собой справилась, — мисс Мортон была замечательной. Поэтому я и хочу кое о чем рассказать вам. Не хотелось говорить об этом при мистере Рурке, но думаю, если начнется расследование, все равно все выяснится.

— Письма с угрозами?

— Вот как, вы знаете? Так, значит, все-таки она с вами сегодня связалась?

— Она сидела у себя в номере за запертой дверь и в шесть тридцать написала мне записку, которую доставили в мой офис заказной почтой около половины девятого. Даже чуть раньше. — Шейн помолчал и мрачно добавил: — Уже после того, как она отчаялась и потеряла всякую надежду, что я это послание сегодня вечером получу.

Достав из кармана конверт, он передал его мисс Лалли и включил освещение в машине.

С холодным, ничего не выражающим лицом Майкл Шейн искусно лавировал между машинами, давая мисс Лалли возможность не торопясь прочитать последние слова своего босса, написанные незадолго перед тем, как ее зверски убили.

Закончив читать, девушка вздохнула и вложила все содержимое обратно в конверт.

— Скорее всего, напечатав письмо, она выходила, чтобы бросить его в почтовый ящик. Но почему она не сказала мне, что принимает эти угрозы всерьез? Вместо этого она послала меня на встречу с Рурком, ведь я могла бы остаться с ней, пригласила бы его подняться… — мисс Лалли в отчаянии всплеснула руками.

— Выходит, вы и не думали, что она всерьез восприняла эти угрозы?

— Естественно, нет. Какое уж там всерьез! Над первыми двумя, — это те, что пришли вчера и позавчера — она открыто смеялась. Видите ли, такое с ней не впервые, случалось нечто подобное и в предыдущих поездках. Многие уже пробовали ее напугать.

— Или купить, как Лео Ганнет?

— Вот именно, и это тоже. Но она над всеми смеялась и только отмахивалась.

— А эти письма с угрозами, она вам их показывала?

— Это я ей их показывала. Я вскрывала всю приходящую корреспонденцию и отбирала то, что требовало ее личного участия. Я все сортировала. Может быть, это она и имела в виду, когда писала, что значение записок объяснит секретарь.

— Ну так давайте же, поделитесь со мной.

— Хорошо, но я мало что могу добавить. Они приходили в конвертах, купленных на почте. Адреса печатались на машинке. Отправлялись как местные и не содержали ничего, кроме предупреждений в грубой форме. Обратный адрес, само собой разумеется, всегда отсутствовал.

— Куда подевались конверты?

— Она их уничтожила, так я понимаю. Все, за исключением последнего, который принесли сегодня утром. Он, возможно, все еще у нее в номере. Удивительно, что она ничего не сделала с самими записками.

— Над первыми двумя она расхохоталась, но реакция на третье послание, — подсказал Шейн, — пришедшее сегодня утром, была несколько иной?

— Да. Я… у меня создалось впечатление, что что-то произошло. Что-то, что убедило ее в реальности угроз. Что это не пустая трепотня очередного подонка. Мне показалось, что она даже… ждала этого письма сегодня. Потому что стоило мне ей его показать, как она сразу же попросила меня набрать ваш номер. Я думаю, она узнала про вас от мистера Рурка. Я попыталась было предложить обратиться в полицию, но мисс Мортон настояла, что расследование должно быть частным. И тогда мне показалось… я, признаюсь, слегка поразилась… — голос мисс Лалли затих, как будто в душе она вовсе не знала наверняка, что же именно ее поразило.

На выезде из Каунти-Козуэй Шейн притормозил у светофора. Уже были видны впереди огни шикарного уголка Лео Ганнета, именуемого «Зеленым сарайчиком».

— Как по-вашему, она догадывалась, от кого исходили угрозы?

— Вы знаете, я никогда не видела ее такой расстроенной, выбитой из колеи. Она попросила меня выйти, когда звонила вам. Мне бы тогда уже следовало понять, что дело нешуточное. Работая все эти годы вместе с ней, я привыкла, что от меня ничего не скрывается. Моя непредусмотрительность, я виновата. Как же это горько сознавать, что сделанное не вернешь, не исправишь, что, действуй я по-иному, можно было бы кое-что предотвратить. Тут я поступила бы не так, там что-то иначе сказала…

— Да-да, — рассеянно согласился Шейн, и какое-то время они ехали молча.

Припарковавшись у обочины напротив двухэтажного, ярко освещенного, оштукатуренного здания, Шейн вышел на тротуар.

— Здесь, пожалуй, я справлюсь сам. Пару минут, не больше.

Вернулся он, как и говорил, очень быстро.

— Итак, еще одна остановочка, и мы себя обезопасим, а Уилла Джентри убедим в том, что в тысяча четыреста двадцатом нас сегодня не было и быть не могло.

Он повернул ключ зажигания и, едва тронувшись, спросил:

— У кого еще есть ключ?

— Мне это не дает покоя с того самого момента, когда я услышала, как вы сказали Тиму Рурку, что дверь была заперта изнутри, мистер Шейн. Неужели это означает, что убийца проник через мою комнату?

— Нет сомнений в том, что он ушел этим путем. Как впрочем, несомненно и другое — зайти он тоже мог только через ваш номер. Если, конечно, мисс Мортон сама его не впустила, открыв дверь своей комнаты.

— Единственный ключ от двадцатого у меня, — сокрушенно пожаловалась мисс Лалли, — ума не приложу кто мог проведать, что мы снимаем две соседние комнаты и двери общей ванной у нас всегда открыты. Правда, это было хорошо известно Эдвину Пейсли.

Майкл Шейн на мгновение задумался и уверенно произнес:

— Выяснить такой пустяк не составило бы никакого труда. Пару монет коридорной, комплимент горничной — и дело в шляпе. Мисс Лалли, — напомнил он, — вы, кажется, минуту тому назад собирались рассказать мне о чем-то, что вас поразило. Почему, в частности, Сара Мортон предпочла полиции сыщика-одиночку.

Девушка замялась. В который раз, сняв очки, она протирала кончиками пальцев оправу. Теперь они мчались по Оушэн-драйв, проехали площадь Роуни и приближались ко второму на этом пляже ночному клубу Лео Ганнета.

— Дело в ее муже — Ральфе Мортоне. Притащился за ней аж вон куда, — ядовито съязвила она.

Для Майкла такие слова были полной неожиданностью.

— Муж? У мисс Мортон есть муж? — удивленно скосив на девушку глаза, отозвался он. — А я и не знал, что она замужем. Вы же сами сказали — она обручена с красавчиком Пейсли.

— Мисс Мортон была замужем. Точнее, она не живет с Ральфом Мортоном уже много лет. Это отъявленный негодяй. Не знаю, почему она так с ним и не развелась. Видимо, держала в качестве палочки-выручалочки на тот случай, если кто-то из ее многочисленной свиты молоденьких воздыхателей захотел бы обладать ею безраздельно. Но на этот раз, по-моему, она серьезно планировала замужество. И бумаги все собрала, когда мы впервые приехали в Майами. Если бы супруг не стал противиться, то дело о разводе завершилось бы, как только она закончила обычные необходимые формальности с оформлением жилья, другими словами — на следующей неделе.