— Вот, нашел, — он протянул Шейну блокнот с отрывными листками. — Сейчас я вспомнил. Бросил его сюда сразу после того, как Мортон ушел. Он был открыт, и я, вставая, об него зацепился.

Майкл не слушал. «Рикардо-отель» — прочитал он на верхнем листке. — Где находится этот «Рикардо»?

— На Одиннадцатой между Первой и Второй авеню. Но номера комнаты он не оставил.

— Все. Едем отсюда.

Глаза у Шейна загорелись. Это же менее чем в квартале от того места, где сошла с такси Беатрис Лалли. Он резко развернулся, распинывая по углам комки бумаги, быстро пошел к выходу и уже в дверях осознал, что шагов Гарвина позади что-то не слышно.

Он повернул голову — Карл сидел на своем стуле и закуривал сигарету.

— Я сказал едем, ты что, не слышал?

— Нет, мистер Шейн. Гоняться за убийцами — не мое дело. Особенно за подонками типа Ральфа Мортона. Вам надо, вы и поезжайте, — Гарвин произнес это холодно, почти враждебно.

Шейн вернулся к столу и склонился над Гарвином. На левой щеке у него задергался мускул.

— Ты едешь со мной, ясно? — рявкнул Майкл, протягивая правую руку, открытой ладонью вперед, к лицу Гарвина.

Гарвин среагировал, крутанулся на стуле к стене и успел сорвать пенсне как раз вовремя, потому что рука Шейна его все-таки достала. Он рывком вскочил на ноги и возмущенно запротестовал:

— Послушай, детектив… если ты думаешь, что я потерплю такое…

Майл Шейн начал огибать стол.

— У меня нет времени тебя уговаривать, понял?

Под угрожающим взглядом Майкла Гарвин сжался и задом попятился к телетайпу. Шейн без труда нагнал его, железной хваткой вцепился газетчику в худенький локоть и одним мощным движением толкнул его ко входной двери. Подождав, пока тот запрет ее, Майкл увлек Гарвина вниз на первый этаж, затем в холл, а оттуда на улицу и к автомобилю.

— Твоя колымага постоит здесь, — сказал он, открывая дверцу с правой стороны, но в тот момент, когда Гарвин был уже почти внутри, налетел ветер и дорогая шляпа растерянного Карла, кувыркаясь в воздухе, слетела на дорогу.

— Моя шляпа, — завопил он, — ты рехнулся, детектив, ты не имеешь права…

Но Шейн, не внимая протестам и жалобам своего пассажира, ухватил его за грудки, наполовину приподнял, бросил на сиденье и с силой захлопнул дверцу. Последние слова Гарвина еще висели в воздухе, а Майкл был уже за рулем, газанул и, рванув с места на второй, выжал уже почти тридцать. Только тогда Карл Гарвин, без шляпы и с уязвленным самолюбием наконец осознал, что происходит, и сел как следует.

— Ну, Шейн, ты даешь, — заскулил он, — я не заслужил такого обращения. Я добровольно пошел на сотрудничество, согласился помочь, и я вовсе не намерен был…

— Заткнись, — бросил Шейн. Он ехал уже на четвертой, и стрелка спидометра подрагивала на шестидесяти пяти, а колеса машины жадно пожирали пустынное в этот час пространство дороги.

Прошли какие-то минуты, и они остановились на Одиннадцатой улице перед входом в «Рикардо-отель».

— Выходи, пойдешь со мной, — скомандовал Майкл.

Гостиница была старенькая, вестибюль небольшой, их шаги отозвались по нему гулким эхом, и дремлющий ночной портье поднял голову до того, как Шейн дошел до стойки.

Старичок зевнул, прикрывая рот ладонью, но при виде сурово настроенного посетителя, шлепнул себя по губам, щелкнул зубами и изобразил внимание.

— В каком номере Ральф Мортон?

— Он в-в… э-э… в триста девятом. Но послушайте, мистер…

Мистер, однако, слушать ничего не желал. Он обернулся к выходу — Карл Гарвин медленно приближался, причем его напускная чопорность совершенно не вязалась с растрепанным и помятым внешним видом. Волосы у Карла взъерошило ветром, пиджак и плащ сползли на бок. Держа пенсне в руке, он усиленно тер правый глаз, но, когда заметил, что Майкл уже у лифта, пошел побыстрее.

— Мне что-то попало, — пожаловался он, вставая с детективом рядом, — болит, и чешется, и не могу достать. Боюсь, что придется…

— Ничего, до свадьбы заживет, — мрачно пошутил Шейн, заталкивая газетчика в лифт, — ты сам вынудил меня применить силу, — дверь лифта закрылась. — Третий. Учти, Гарвин, если с мисс Лалли что-то случилось, вина напрямую ложится на тебя.

— Мисс Лалли? Но ей-то что здесь… — лифт остановился, Гарвин, водружая пенсне на нос, вышел первым, решив, что вопросов пока лучше не задавать. Шейн обернулся к лифтеру: — Подержите здесь, пока не скажу.

Следом за Гарвином Майкл пошел по коридору и настиг его, когда, пройдя несколько дверей, тот остановился перед номером с табличкой «309».

Шейн громко постучал. Подождав немного, он повернул ручку и вошел.

В номере было темно и тихо.

Майкл пошарил пальцами по стене, щелкнул выключателем. Загорелся яркий верхний свет.

Убитый лежал поперек кровати, но взгляд Шейна на нем не задержался, а скользнул дальше, по комнате, и замер на валявшихся на полу слева от двери очках с толстыми дужками. Массивная роговая оправа была вся изогнута, одна из линз треснула, и осколок выпал.

Еще до того, как Майкл наклонился, чтобы подобрать их и осмотреть, он точно знал, что очки эти принадлежат Беатрис Лалли.

Тишина в комнате стояла полнейшая. Тишина и что-то еще, но что именно, Шейн не осознал, потому что не отрываясь смотрел на сломанный атрибут симпатичной девичьей непосредственности, который так мгновенно и так ярко преображал его хозяйку, стоило той поместить его на положенное место. От порыва ветра оконное стекло задребезжало, и только после этого Майкл Шейн ощутил, насколько сильно пропах номер 309 табаком и алкоголем. Приторно-сладковатый запах крови, витавший в душной и спертой атмосфере комнаты, вызывал тошноту и головокружение.

Сбросив оцепенение, Майкл направился к окну, но вспомнил о Гарвине и обернулся. Недавно еще уверенный в себе молодой прожигатель жизни замер на пороге, лицо его стало землисто-серым, а в светлых глазах застыл ужас.

— Он м-мертв? — Гарвин мог говорить только хриплым шепотом.

Шейну от отвращения захотелось сплюнуть.

— Это Мортон? — спросил он.

Гарвин кивнул. Майкл подошел к окну, подергал, рама не поддавалась. Повозившись с задвижкой, он смог наконец открыть его. Ворвавшийся ветер в мгновение ока опустошил стоявшую на столике пепельницу. Майкл сдвинул раму немного вниз и, оставив окно приоткрытым примерно на дюйм, подошел к кровати.

Ральф Мортон лежал на спине, и на правом виске у него зияла маленькая круглая дырочка. Кровь сгустками запеклась на стеганом покрывале, и видно было, что она просочилась также и на простыни, а сквозь них — на матрас. Майкл Шейн смотрел. Муж Сары Мортон оказался человеком большим и сильным, с крупными чертами лица, смертельную бледность которого оттеняла густая черная щетина на щеках и подбородке. На кровати, рядом с правой рукой покойного, валялся маленький пистолет с изящной резной рукояткой, калибр его Майкл определил как ноль-двадцать-два или ноль-двадцать-пять. Обследовав кровать, он осмотрел тумбочку. На ней стоял пустой стакан, а на полу рядом лежала перевернутая бутылка из-под виски.

Шейн подошел к телефону и, едва только в трубке послышался заспанный голос портье, дал номер Центрального полицейского управления. Ответил Джентри.

— Привет, Уилл, опять я. Есть что-нибудь о мисс Лалли?

— Ничего, Майкл. Номер Пейсли в «Эджмонте» обложили, как медвежью берлогу, но он до сих пор не появлялся. И никаких признаков, что девица сюда приходила. Мои ребята прочесали весь район, тоже безуспешно.

— Дай ребяткам отдохнуть, Уилл. И пусть отдел убийств выезжает в отель «Рикардо» на Одиннадцатой. Номер три-ноль-девять.

— В чем дело, Майкл? — от усталого брюзжания не осталось и следа, Джентри заметно оживился. — Она там, у тебя? Она мертва?

— Пташка залетала, но уже выпорхнула, — ответил Майкл, — а в роли жмурика — Ральф Мортон. Жду, Уилл, — он положил трубку и заметил, что Карл Гарвин наконец-то вошел в комнату. Ужас в глазах смешался с непониманием, взгляд его с тела убитого перешел на сломанные очки.