— Прими таблетку, ангел. Я могу и задержаться. Нужно еще забрать статью Сары Мортон о Бертоне Харше и уничтожить ее. Я вовсе не хочу терять деньги из-за того, что этот пасквиль попадется кому-то другому.

Дверь в кабинет начальника полиции открылась, в нее втолкнули Пейсли и его спутницу. Продолжая говорить по телефону, Майкл Шейн поднял голову. Эдвин Пейсли вышагивал впереди, а за ним, шлепая сандалиями на босу ногу, ступала длинноногая блондинка в домашнем халате на молнии и с таким презрением на лице, что спрашивать ее мнение о законах и людях, их защищающих, не было никакой необходимости.

Шейн перешел на громкий шепот:

— Сейчас, ангел. Подожди минуту.

Пейсли отчаянно протестовал и сопротивлялся, постоянно отталкивая ведущего его полицейского. Он успел полностью одеться, но привести себя в порядок все же не хватило времени: ворот рубашки был не застегнут, а растрепавшиеся волосы свисали на лицо игривыми завитушками. Но не только следы шаловливых женских пальчиков виднелись на его кудрях, по ним и по шее прошлись еще и страстные алые губки, о чем свидетельствовали красноречивые отметины. Пейсли увидел сидящую перед Джентри мисс Лалли и остановился. Гнев, ненависть, досада — все смешалось в его глазах.

— Я знал, что это ты, — брызгая слюной прошипел он, — ты стояла за всем с самого начала. Довольна теперь? Шпионила, сука? Выследила?

Из телефонной трубки по уху Шейна бил требовательный призыв Люси Гамильтон ответить, что происходит. Она не ляжет совсем, будет ждать сколько надо, сама приедет. Наконец Майкл сказал:

— Бесполезно, ангел, не уговаривай. Для Беатрис и для меня все закончится, возможно, на моей квартире. Ты же знаешь, зубная щетка у нее уже с собой, — Майкл усмехнулся, послушал еще немного и, пожелав напоследок спокойной ночи, положил трубку на место.

— …И мне было приятно доставить полиции удовольствие и сообщить им, где тебя искать, если ты это имеешь в виду, — говорила мисс Лалли. — Таскаешься по шлюхам, а для общества притворяешься, что влюблен в Сару Мортон, сволочь!

— Эдди, кто эта мочалка? — прохрипела молоденькая подружка Пейсли, указывая пальцем на мисс Лалли и ставя руки на обтянутые халатом тощие бедра. — Какого хрена она к тебе цепляется?

— Всем молчать! — рявкнул Уилл Джентри. — Вопросы здесь задаю только я. Пейсли! Где вы были прошедшим вечером до семи часов?

— Я… я был с Элли, у нее дома. Элли, подтверди, — спесь с разгулявшегося ловеласа как ветром сдуло. — Спросите, коли не верите.

Шейн обратился с вопросом к нахальной девице:

— После того, как Пейсли так и не встретился с мисс Мортон, чтобы поужинать, он вернулся к вам, так? Во сколько это было?

Смерив детектива равнодушным холодным взглядом, она ответила:

— В десять примерно. А потом все время был у меня. А что, у легавых это осуждается?

— Звонил ли он по телефону после десяти и сколько раз?

— Никуда я не звонил, — вмешался Пейсли, — я даже не отходил от нее, правда, Элли?

— Бочка такого дерьма, как ее показания, не стоит и одного цента, — угрюмо заметил Джентри, — бесполезно, Майкл. Времени сговориться у них было достаточно, наскоком тут не возьмешь.

Шейн в знак согласия кивнул и посмотрел на напряженно выпрямившуюся мисс Лалли. Полузакрыв глаза и склонив на бок голову, она внимательно вслушивалась в разговор.

Майкл подошел. Беатрис Лалли сделала ему знак наклониться и поднесла палец к губам. Это означало, подумал он, что говорить они будут шепотом. Так и оказалось.

— Точно не знаю, — прошептала девушка, — но мог быть и он. Сейчас это так важно, что я боюсь ошибиться с выводом. Надо бы еще раз…

— Ничего, все нормально, — ответил Майкл так же тихо, а в полный голос сказал: — Хорошо бы, Уилл, дать ей возможность послушать по телефону, так будет куда ближе к правде. Давай попробуем. Сейчас мы уедем, а через некоторое время я позвоню и дам ей трубку.

Пейсли крутил головой и, пребывая в совершенном неведении относительно их замысла, беспомощно хлопал ресницами. Он даже вздохнул с облегчением, когда Джентри приказал:

— Уведите их и держите раздельно. Сначала я поговорю с Харшем, после него — с Гарвином, а уж потом, Пейсли, наступит и твой черед.

— Простите, сэр, — неуверенно обратилась к нему мисс Лалли, — а теперь я могу поехать в гостиницу?

— Можете. Но оттуда никуда ни шагу. Вы мне еще потребуетесь, — они опять обменялись с Шейном взглядами, кивнули друг другу, и главный полицейский с потухшей сигарой в зубах спросил, не вставая с места: — А тебе, Майкл, разве не хочется посмотреть, как с нахохлившихся птичек полетят перышки?

— Я вернусь, Уилл. У нас с Беатрис деловое свидание. Не забудь, когда она позвонит, дать трубку Пейсли. Заставь его сказать пару фраз. Но уж если и после этого ты не сможешь назвать имя убийцы, то так и быть — придется тебе помочь. Впрочем, я бы и сейчас уже мог тебе шепнуть, кто убил, но… — Майкл Шейн зло усмехнулся, и это была усмешка человека, который готов пойти на что угодно, — но я позабыл кое-что в «Тайдхэвене». Прихвачу, а уж тогда и разберемся.

Они вышли в коридор. Шейн вывел мисс Лалли через боковой служебный ход, усадил в автомобиль, и они поехали.

— Мистер Шейн, вы говорили серьезно? — спросила девушка, когда машина неслась уже на приличной скорости. — Или у вас с шефом такая манера капать людям на мозги?

— По-моему, я знаю, — сказал Майкл, — но я хотел выбраться оттуда и вместе с вами поехать в отель за той статьей, которую сочинила про Харша мисс Мортон. Нам нужно во что бы то ни стало опередить полицию, для меня это — живые деньги.

— Насчет второго экземпляра мне неизвестно ничего, — как-то неуверенно и нервно проговорила мисс Лалли, — она его куда-то спрятала или отдала. У меня подшит только оригинал. Лежит в отдельной папочке.

— Пусть второй экземпляр вас не волнует, — заверил ее Шейн. Девушка поежилась и, глубоко вздохнув, села прямо. Казалось, что она настолько возбуждена и взволнованна событиями этой ночи, что ей будет трудно по-настоящему расслабиться.

К «Тайдхэвену» подъехали молча. Миновав единственного на весь слабо освещенный вестибюль ночного служащего, они вошли в лифт и, также не говоря ни слова, поднялись на четырнадцатый. В коридоре Майкл пропустил ее вперед, мисс Лалли отперла дверь своей спальни вынутым из сумочки ключом, не задерживаясь в дверях, направилась сразу к стоящему у стены комоду и, пошарив в верхнем ящике, вздохнула с видимым облегчением, доставая из него футляр для очков.

Запасная пара пригодилась как нельзя кстати, снова превратив слабую и беззащитную молодую женщину в строгого, идеально исполнительного секретаря без возраста и пола. Мисс Лалли склонилась к нижнему ящику. Она вытащила оттуда до отказа набитую бумагами толстенную картонную папку, порылась в содержимом и наконец вручила Шейну несколько листов машинописного текста, скрепленных английской булавкой.

Майкл взглянул лишь на первую страницу и, убедившись, что перед ним то, что нужно, сунул бумаги под мышку. Мисс Лалли смотрелась в стоявшее на комоде зеркало. Опершись руками на край, она наклонилась к зеркалу поближе и, с горькой улыбкой изучая собственное отражение, грустно посетовала:

— Выгляжу и чувствую себя так, словно меня сегодня не один раз пропустили через мясорубку. Я бы с величайшим удовольствием плюхнулась сейчас в кровать. Вы не возражаете, мистер Шейн?

Майкл Шейн стоял сзади так близко, что почти касался ее. Левая рука его, обогнув плечи девушки, мягко легла на маленькую ладонь Беатрис.

— У меня к вам всего один вопрос.

— Какой, Майкл?

— Зачем вы убили Ральфа Мортона?

Беатрис Лалли стояла к нему спиной, пиджак Майкла касался сзади ее одежды, ладонь девушки под рукой детектива не шевельнулась. Майкл почти дотронулся подбородком до ее волос.

Прошло не меньше минуты. Наконец мисс Лалли, снова обретя способность двигаться и дышать, повернулась и, подняв на Шейна лицо, посмотрела на него круглыми черными глазами, в которых не было ничего, кроме поражения. Девушка опять сняла очки.