— Замечательный у вас брат, мне бы очень хотелось с ним познакомиться, — очень вежливо заметил Ретт Батлер.

В это время дверь открылась и на пороге появился плотный мужчина в широкополой шляпе, весь перепоясанный лентами с патронами. На его поясе висело два револьвера.

— Это Чико, один из самых верных моих людей, — сказал средний Рохас. — Иди за ним, он отведет тебя в твою комнату, ведь я хочу, чтобы ты здесь был как у себя дома.

Чико смотрел на Ретта Батлера взглядом, полным недоверия и подозрительности.

— Обрести дом, — это просто здорово, — мечтательным тоном произнес Ретт Батлер, направляясь за Чико.

— Пошли-пошли, — поторопил тот.

Поднимаясь по лестнице, Чико и Батлер услышали негромкий голос женщины, поющей песню.

Поднявшись на галерею, они столкнулись с женщиной, которая пела. Та испуганно замолчала, и ее взгляд встретился со взглядом Ретта Батлера.

Ретт сразу же вспомнил, где он видел эту женщину — она смотрела сквозь зарешеченное окно на улицу, когда этот же Чико бил мужчину и мальчика.

Женщина тоже вспомнила Батлера и тут же, отведя взгляд, заспешила вниз по лестнице.

— Кто это? — поинтересовался Ретт Батлер у Чико.

— А, зовут ее Морисоль, но лучше тебе сразу, приятель, забыть о ее существовании.

Они прошли еще по галерее и Чико, толкнув волосатой рукой дверь, указал:

— Вот это, приятель, будет твоя комната.

Ретт Батлер вошел в помещение с низким потолком.

Кувшин, зеркало, круглое окно, выходящее на балкон. Ретт Батлер огляделся и сразу же, растворив окно, вышел на балкон.

И тут же он услышал голос Чико. Звуки доносились откуда-то снизу.

— Сто долларов! Ты что, Рохас, с ума сошел? Ведь мы еще столько никому не платили, вообще никому! Сто долларов золотом, ты с ума сошел! — кричал Чико возмущаясь. — Как мы себя будем чувствовать вместе с этим грязным гринго в доме?

Но тут Батлер догадался, что этот голос принадлежит уже не Чико, а кому-то другому. Владельца этого голоса он никогда не встречал.

— Ты ничего не понимаешь, — кричал Рохас-средний, — ничего! Лучше, когда он будет на службе у нас, нежели у Бакстеров. Я хочу, чтобы он держался за свое место и ценил его, поэтому и дал ему сто долларов.

— Но для этого ведь есть более дешевый способ — просто взять и укокошить.

Ретт Батлер прижался к стене.

— И кто же это сделает? — послышался голос Рохаса-среднего. — Ты, что ли? — и Рохас расхохотался.

— А почему бы и нет? Выстрел в спину — и он тебе никогда не будет помехой. Я могу это сделать хоть сейчас, тем более, что он этого не ждет и сотня вернется к нам.

— Ты глуп, Эстебан, хоть и являешься мне братом! Глуп! Глуп! — кричал Рохас-средний. — А что будет, Эстебан, если ты немножко промахнешься, и он будет просто ранен? Тогда приедет сюда мексиканская кавалерия, янки и что будет тогда, ты представляешь?

— Но я думал…

— Что ты думал? Что ты думал? — кричал Рохас-средний. — Думаю здесь только я! — и он ударил себя кулаком несколько раз в грудь. — На твоем месте, Эстебан, я бы пошел и познакомился с этим американцем, спросил, может чего ему надо, может, нужна какая-нибудь помощь… Я бы вообще постарался с ним подружиться.

— Зачем мне это? — резко выкрикнул Эстебан.

— Зачем? Пока не вернулся Рамон, в этом городе должно быть тихо. Тихо, ты хоть это понимаешь?

Ретт Батлер стоял у самого окна в гостиную, где разговаривали братья Рохасы.

Но как только он услышал приказ и пожелания Рохаса-среднего, тут же бросился к балкону, подтянулся на руках, взобрался на него и оказался в своей комнате.

Он сразу же бросился к своим вещам и принялся складывать их в сумку.

Эстебан Рохас влетел в комнату без стука.

— Я младший брат, меня зовут Эстебан Рохас.

— Ну и что? — сказал Ретт Батлер, едва бросив взгляд на мужчину.

Он сразу же понял, что Эстебан Рохас отъявленный мерзавец, для которого убить человека не составляет никакого труда.

— Что ты собрался делать? — воскликнул Эстебан.

— Я хочу переехать отсюда, мне не нравится здесь, — бросил Ретт Батлер, перебрасывая сумку через плечо.

— Но ведь все наши люди живут здесь.

— Здесь очень уютно и все ваши люди мне очень нравятся. Но ваш брат сказал мне, что пока я ему не нужен, — ответил Ретт Батлер, покидая комнату.

Эстебан Рохас заскрежетал зубами, не зная, что ему делать.

— Грязный янки, — прошептал он.

Но Ретт Батлер не подал виду, что услышал шепот Эстебана Рохаса.

Прошло два дня в ожидании.

Ретт Батлер устроился жить в салуне. Он целыми днями сидел на крыльце салуна в кресле-качалке, неторопливо покуривая свои сигары, попивая виски…

Хозяин сидел рядом с ним, и они неторопливо разговаривали, обмениваясь кое-какими замечаниями на счет тех, кто проезжал по площади.

Послышался далекий грохот, и Ретт Батлер, приподняв шляпу, посмотрел вдаль. В конце улицы клубилась пыль и мчался довольно большой отряд мексиканской кавалерии. Четыре лошади тащили тяжелый фургон.

Отряд остановился на площади. Ретт Батлер и хозяин салуна слышали, как сержант, подскакав на лошади к капитану, отдал ему честь.

— Я жду ваших приказаний, капитан.

— Скажи всем, что мы будем ночевать здесь, в городке. И обязательно выставить двойную охрану рядом с экипажем, чтобы никто к нему не подходил — никто.

— Слушаюсь! — ответил сержант и тут же принялся отдавать приказания.

— Интересно, что они везут в своем экипаже? — произнес Ретт Батлер, обращаясь к хозяину салуна.

Тот усмехнулся.

— Пойди и посмотри, если вдруг тебе выстрелят в лоб — значит золото, — ехидно заметил хозяин салуна.

— Что ж, неплохая мысль.

Ретт Батлер отхлебнул виски, поставил стакан на стол, поднялся с кресла-качалки и направился через площадь к экипажу, рядом с которым стоял солдат.

Ретт Батлер подошел и остановился рядом, пристально глядя на белую лошадь, потом он склонился к голове лошади и заглянул во влажный бархатистый глаз.

Солдат с удивлением наблюдал за действиями янки.

Когда тот отошел, солдат тут же подошел к лошади и стал заглядывать ей в глаза, а Ретт Батлер в это время отодвинул край ткани, которая затягивала окошко экипажа, и попытался заглянуть внутрь.

Но из экипажа высунулся вороненый ствол револьвера и уперся ему прямо в переносицу.

— А ну пошел вон отсюда, грязный янки! — послышался голос сержанта.

— Здравствуйте, — приподняв шляпу, попытался улыбнуться Ретт Батлер, отвернулся и зашагал опять к салуну.

— Ну что? — поинтересовался хозяин салуна.

— Наверное, ты кое в чем прав, наверное, в экипаже золото.

— Жаль, тебя же могли убить.

— Так чего же тебе жаль?

— Жаль, что я ошибся, — немного иронично рассмеялся хозяин салуна в свои седые усы.

— Мне кажется, вот об этом-то и не стоит горевать. Не убили сейчас, убьют попозже, если, конечно, смогут.

Ретт Батлер опустился в свое кресло и поднял стакан с теплым виски.

Вечером Ретт Батлер лежал в одной комнате с хозяином салуна. Тот поднялся с кровати и стал одеваться.

— Не спишь? — поинтересовался он у Батлера.

— Нет, не спится, что-то.

— Наверное, тебя что-нибудь волнует?

— Да, меня занимает одна мысль.

— Интересно, какая? — осведомился хозяин салуна.

— Мне интересно знать, что же хранится в этом экипаже.

— Знаешь, приятель, я задал пару вопросов капитану, так меня за это чуть не арестовали, — натягивая рубаху, сказал Сильвинит.

— А кто такая Морисоль, — после довольно длинной паузы поинтересовался Ретт Батлер.

— Морисоль? — Сильвинит криво усмехнулся.

— Мне кажется, тебе не стоит даже об этом думать, потому что это слишком опасное дело даже для тебя, — явно догадываясь о том, что задумал Ретт Батлер, предостерег его хозяин салуна.

— Я же просто спросил, кто она такая.