Андреа хочется хлопнуть этой дверью и прищемить ему ногу – так, чтобы пришлось накладывать гипс, но вместо этого она сидит с ним как дурочка и болтает о том, как все мило, о том, что мрак понемногу рассеивается, о чудодейственных таблетках, о Марлоне – как он обворожителен, ах, если бы он только был ее парнем! Красивый и здоровый парень, в которого можно понарошку влюбиться и носить с собой в бумажнике.

Она принимается за свое любимое занятие, единственное важное дело. С наслаждением есть, потом еще, потом пальцы в рот. Это просто, но тут требуются определенное изящество, ловкость рук и предельная внимательность. Это, Янна, Каролина и Марлон – вот и все, что нужно Андреа. И попрощавшись с Каспером, Андреа понимает, что никакого следующего раза, о котором он говорил, не будет, потому что к следующему разу она станет другим человеком, более настоящим. Она будет хотеть чего-то другого, а не Каспера с его жалким притворным счастьем и невыносимой любовью, ей не нужен будет собственный невыносимый смех и жалкие фальшивые пожелания всего наилучшего. Как здорово, что тебе теперь так хорошо! Да, она эгоистка, ну и что? По какому праву он влезает со своим приторным счастьем в ее несчастье, машет у нее перед носом фотографиями Изумительного Союза, когда Андреа в полной изоляции? Это жестоко, Каспер, это просто свинство! Все распухает, растет, течет через край, нужно контролировать, чтобы по крайней мере не было видно и слышно, чтобы никого не беспокоить. Какой еще эгоизм? Я просто не хочу любить тебя.

Воздушные шары. Янна и Каролина надувают, а Андреа, которой не хватает воздуха в легких, натирает их о выкрашенные хной волосы и подбрасывает к потолку, чтобы шары прилипали к нему цветным ковром. ЦВЕТА. По комнате летают пробки от игристого вина – кругом бурлит жизнь!

У Янны день рождения. Андреа глотает «Имован» и запивает шампанским, и мир кажется таким совершенным. Янна живет у Андреа и спит на матрасе. БЛИЗОСТЬ. Янна – эльф, а Андреа – Сказочная Принцесса. На сегодня маленькое хрупкое тело Янны избавлено от вечного мрака. Каролина не прикасается к сырным палочкам и чипсам, но для нее есть овощи – их можно макать в низкокалорийные соусы. Марлон спрятался в платяном шкафу: не узнает сверкающую, смеющуюся Андреа. Ему не нравятся воздушные шары и люди.

Как только круглая беленькая начинает действовать, Андреа достает записную книжку. Палец легко бежит по страницам в поисках нужного номера, друга из прошлого, по которому Андреа скучает. Прямо над именем Каспера в красной телефонной книжке. Гудки в трубке: один, два, три…

– Каспер.

Чертовы пальцы: ошибка по Фрейду! Что теперь делать? Изменить голос, притвориться, что ошиблась номером. Но там же голос Каспера, САМЫЙ КРАСИВЫЙ, а таблетка исцеляет и ласкает…

– Привет, это Андреа.

– Ой, привет! – Голос вроде бы радостный. – Как дела?

Словно открытая дверь. «Входи, входи! – слышится ей. – Добро пожаловать!»

– Отлично. – И это правда. Андреа – будто пушечное ядро, самый красный и быстрый в мире шар. Не хочет никого ранить, просто летит к далекой цели. – У Янны сегодня день рождения, мы устроили маленькую вечеринку, и… было бы очень здорово, если бы ты пришел.

«Кто это?» На заднем плане – недовольная Ребекка, но Андреа чувствует превосходство. Ее радость побеждает. Каспер ничего не отвечает. Повисает молчание.

– Не знаю, – нарушает тишину тихий голос, – очень хотелось бы встретиться с тобой, но… – Последние слова шепотом: – Только, пожалуйста, не думай, что я не хочу.

Андреа понимает. Хотя не совсем. На этот раз в желудке нет тухлой рыбы, только противная рыба Ребекка в комнате. Если так, то вылови ее и брось обратно в море, в канал в Городе детства, где плавает прочий мусор. Иди сюда, пожалуйста, приходи!

Разговор окончен. Осталась еще бутылка игристого. Воспоминания об уютных ужинах за овальным столом в гостиной коттеджа. На Андреа футболка с надписью SuperGirl, Лина-Сага искоса смотрит на сестру и улыбается любящей улыбкой, а иногда гримасничает в камеру. Детское вино: Лина-Сага делает вид, что пьянеет, Андреа хихикает до колик, Лувиса искренне улыбается, и еще – Карл. Ведь он же был с ними в тот раз? Справа, и тоже смеялся, и держал под столом руку Лувисы? Любовь тайком. Когда это было? Запеченный картофель, а для Андреа и Лины-Саги – картофель фри. Мясо все ели одинаковое. Одинаково красное, сочное мясо – и все это казалось счастьем, ведь правда?

Но Карл – как тень. Лувиса – улыбка Чеширского кота. Иногда глаза – большие, будто распахнутые, – следят за детьми. А Карл – может быть, он все-таки был в Токио, Флориде, Италии, но все же казалось, что он с ними, что тепло его где-то рядом.

А сейчас – ВЕЧЕРИНКА. Чудная Андреа в платье – огненном, пламенно-оранжевом, как картины, которые она недавно начала рисовать и которыми теперь сплошь увешаны ее стены, в тон воздушным шарам и губам Каролины, и щекам Янны, и волосам Каспера, и шерсти Марлона. Андреа теперь со всем гармонирует, Лувиса! Лувисе придется позвонить в другой раз, потому что Андреа нашла свой стиль. Теперь ей не надо каждый день подходить к большому гардеробу в Фольхагене и думать о том, какой ее хотела бы видеть Лувиса. Андреа справится сама. Но даже разговоры отнимают силы, а голос Лувисы так легко проникает внутрь и сразу становится своего рода истиной – поэтому и разговаривают они нечасто. За твое здоровье, Лувиса!

Младший брат Янны хочет потанцевать с Андреа, и ей нравится его запах, но вдруг – звонок в дверь. Только бы не соседи с жалобами – впрочем, соседи у Андреа добрые. Один дяденька иногда угощает малиной и дает на время ключ от летнего домика с огородом. Пианист, у которого балкон по соседству: он так красиво играет, по вечерам выходит на пробежку и еще ведет с Андреа серьезные разговоры, а потом они вместе смеются надо всем подряд. Тетенька сверху: однажды, когда Андреа плакала и никак не могла остановиться (вскоре после того, как выбросила всю мебель, кроме одного матраса), эта тетенька вошла без стука. «Дитя мое, как ты себя чувствуешь?» На следующий день она помогла с доставкой кровати из секонд-хенда – кровати за десять крон. «Тебе надо спать на мягком, дитя мое». Ах эти ангелы – кто же из них звонит в дверь? Она не смеет открыть, боится разочароваться. В конце концов дверь отпирает Янна, у Андреа что-то в животе и ниже – это от любви, ЧЕРТ! Еще одна таблетка «Имована», прежде чем в ее комнате появляется ОН, КАСПЕР!

Пусть неуклюжий, пусть с нервным тиком – пусть.

– Я ненадолго. Хотел бы остаться подольше, но не могу.

– Я рада, что ты пришел.

Она сидит на кухонном столе, Марлон выбирается из платяного шкафа, нюхает ноги Каспера и снова исчезает. Мурашки по коже – нет, это не мурашки, а бабочки, они летят к солнцу, а солнце обжигает, что правда, то правда. Они сидят так близко – Андреа наедине с Каспером.

Желтые стены. Андреа рассказывает, что сама их выкрасила.

Каспер говорит, что вообще-то не любит желтый цвет, но этот оттенок ему нравится. А Андреа нравится желтый оттенок его волос. Почти рыжий. Как платье Андреа. Длинная желтая челка Каспера свисает на глаза, словно занавеска, – скрывает от посторонних взглядов. А у Андреа на окнах нет занавесок. Она избавилась от них вместе с мебелью. Рассказывает об этом Касперу: вот что она натворила. Но теперь ей хочется повесить новые занавески. «Пусть повсюду будут разные цвета», – говорит она, после чего повисает молчание.

– А лампу ты решила оставить? – Каспер кивает в сторону красного абажура под потолком.

– Она у меня с детства.

– Красивая, – произносит он, глядя на Андреа, сидящую на кухонном столе. Как хорошо, что они одни и что под мышками не течет пот.

Она чувствует, как по всему телу разливается «Имован». Чувствует, что эти минуты, когда они сидят вот так, – лучшие в ее жизни.