Сел тогда Ворон выдре на спину, и поплыли они прочь от берега. Ворон старался запомнить дорогу, но вскоре уснул, а проснулся уже в многолюдной деревне.

Пошел Ворон гулять среди незнакомцев и вдруг видит – перед ним его мать. Обрадовался он встрече, ведь думал, что мать погибла. Спросил: как удалось ей спастись? Мать отвечала: когда воды поднялись, выдры подобрали ее и отвезли в эту деревню, к другим добрым людям.

До того обрадовался Ворон спасению матери, что наградил выдр особым даром. Отныне могли они менять обличье по желанию, как и сам Ворон. Могли выдрами оставаться, могли рыбами в море плавать… Обременил Ворон их и долгом: следить в лесах и морях, как бы кто не утонул или не замерз насмерть. Попавших в беду выдры должны были отныне спасать. И назвал их Ворон новым именем – куштака.

Старушка улыбнулась, показав оставшиеся четыре зуба.

– Красивая легенда, – сказала Дженна. – И совсем не страшная.

– Вы не испугались?

– Нет.

– Просто вы куштака не видели.

– А на что они похожи?

Старушка пожала плечами:

– Они могут принять любой облик. Мой, например. Будь я куштака, я заворожила бы вас, отвела к себе в логово и спрятала там навсегда.

Старушка смешно хихикнула, и Дженна не удержалась, хохотнула сама.

– Вы – куштака?

– Хотите со мной?

– Что-что?

– Сын заберет меня на лодке. Можем взять вас с собой.

– Ой, нет, благодарю.

– Ну вот видите, – фыркнула старушка. – Будь я куштака, вы не смогли бы мне отказать.

– Ясно. Ну что ж, – зевнула Дженна. – Мне пора.

– Уйдете, не заплатив?

– Не поняла? – удивленно ответила Дженна.

– Вы просили рассказать легенду, и я рассказала. Полагается заплатить.

Вот как, значит… Ладно, чего спорить. Старушка и правда рассказала легенду, к тому же ей деньги нужнее. Дженна хотела поскорее лечь спать и потому отдала старушке пятидолларовую купюру.

– Хотите, еще легенду расскажу? – предложила старушка.

– Нет уж, благодарю. Спать очень хочется. Но за предложение спасибо.

– Смотрите, не заблудитесь в лесу, не то куштака заберет вашу душу.

Старушка мрачно рассмеялась. Бр-р-р!

– Постараюсь быть осторожной, – ответила Дженна и закинула на плечо рюкзак.

– Знаешь, не знаешь – не угадаешь.

– Чего не угадаешь?

– Где тебя подстерегут куштака.

Дженна улыбнулась:

– Еще раз спасибо за легенду и предупреждение. Буду бдительной.

Дженна пошла дальше по пристани. Все-таки бабка – чокнутая. От нее мурашки по коже. Когда Дженна достигла края причала, старуха ее окликнула. Может, не оборачиваться? Нет, нехорошо получится.

– Глаза! – крикнула бабка и указала себе на глаз. – Они не меняются.

Женщина вновь хихикнула, и Дженну пронзил страх. Надо поскорее добраться до гостиницы, снять номер. Уйти с пристани, уж больно тут жутко.

Быстрым шагом она преодолела оставшееся расстояние до отеля, поднялась на крыльцо и вошла в дверь за москитной сеткой. В полумраке вестибюля Дженна почувствовала себя немного спокойнее.

Свет исходил от единственной керосиновой лампы на стойке. Рядом поблескивал колокольчик. Дженна позвонила в него – никто не пришел, не ответил. Плохо. Страх начал возвращаться. Старуха напугала Дженну не столько легендой, сколько странным поведением. Дженна еще раз позвонила в колокольчик. И опять никто не ответил.

Дженна оглядела вестибюль в поисках кресла, в котором можно свернуться калачиком и поспать до утра. У лестницы стояли старая скамейка, старая телефонная кабинка с деревянными стенками, пара складных металлических стульев. Столовая с видом на бухту. И все какое-то неуютное, прикорнуть до утра негде. Позади стойки тянулся длинный ряд крючков: все ключи на месте. Н-да, не особенно много здесь постояльцев. Может, самой взять ключ, а заплатить хозяину завтра? Сначала надо позвонить в колокольчик. Бог троицу любит.

На сей раз действительно повезло. В комнате позади стойки заохали, застонали; потом послышались шаги, и к Дженне вышел взъерошенный старичок в синей пижаме.

– Простите, что так поздно, – извинилась Дженна.

– Паром только прибыл? – спросил в ответ старик.

– Да.

Хозяин сунул Дженне бланк и ручку:

– Заполняйте.

Дженна вписала имя, адрес, срок пребывания в гостинице (около недели). Старик тем временем снял с крючка ключ и положил его перед Дженной на стойку. Затем внимательно изучил заполненный бланк.

– Сумки в порту оставили?

– Нет, все мое при мне.

Узкие щелочки глаз старика открылись чуть шире.

– Приехали на неделю, а вещей взяли так мало?

– Налегке путешествую.

Пожав плечами, хозяин посмотрел на Дженну так, словно хотел сказать: и куда катится мир! Вернувшись к чтению бланка, он спросил:

– Приехали отдохнуть?

– Да. Вообще, знаете, моя мама родом отсюда. Хочу посмотреть на старый город. С детства здесь не была.

– И как зовут маму?

– Салли Эллис.

Хозяин задумчиво кивнул.

– Как у нее дела?

– Хорошо. Она сейчас в Нью-Йорке живет.

– В Нью-Йорке… гм-м. Ладно, увидите ее – передавайте привет от Эрла.

– Непременно.

– Ваш номер – девятый, – подсказал Эрл и, шаркая, пошел спать дальше. Но прежде чем исчезнуть в темноте коридора, он развернулся и ткнул пальцем в сторону столовой: – Вон там ресторан «Тотем». Завтрак до одиннадцати утра, он входит в стоимость проживания. Яйца подаются за отдельную плату.

Исполнив долг перед гостем, хозяин ушел.

Дженна поднялась по лестнице, отыскала девятый номер и отперла дверь. Войдя, она не была разочарована: ее ждала маленькая, удобная комнатка дешевого отеля. Оставив рюкзак на стуле у двери, Дженна включила старенький цветной телевизор. (Пульт был привинчен к металлической базе на прикроватной тумбочке.) С одной стороны от кровати два окна выходили на юг, на бухту. С другой – два окна смотрели на восток, где раскинулся город.

Дженна выглянула в окно и, чтобы свет не мешал, прикрыла глаза руками. Посмотрела на причал. Старушка по-прежнему сидела на сумках, все такая же страшная, потусторонняя. И вдруг она, словно почувствовав на себе чужой взгляд, обернулась и помахала Дженне рукой. Дженна отпрянула от окна и поспешила его занавесить. Потом заперла дверь на цепочку. Она не то чтобы стремилась защитить себя от старушки. Просто с цепочкой… как-то спокойнее.

Дженна сняла куртку и бросила ее на стул. Расстегнула джинсы, стянула с себя свитер и, уже снимая бюстгальтер, вдруг рассмеялась. Уголок пледа на кровати был отогнут, и на подушке лежала шоколадка в золотистой фольге.

Ну, здравствуй, дом!

Дженна и Роберт познакомились на вечеринке в мексиканском стиле. Идти Дженне совсем не хотелось, но гулянку устроили друзья – Генри и Сюзан, счастливая семейная пара. На борту яхты, с видом на Лейк-Юнион; хочешь – сам делай себе фахитас[8], хочешь – заливайся мексиканским пивом или ледяной «Маргаритой». Приглашались только семейные, однако Дженну тоже позвали. Дескать, пусть все видят, каков он, одинокий человек.

Да, в те дни Дженна была довольно чувствительна, особенно к одиночеству. Не в том смысле, что у нее не имелось пары (хотя возлюбленный тоже не помешал бы). Она боялась оставаться одна. Даже если рядом просто находился кто-то, ей уже становилось легче. Пусть этот кто-то не разговаривает с ней, главное – присутствие. Странно, конечно, однако Дженна даже в душ одна ходить боялась. Ей все время чудилось, будто в ванной, кроме нее, есть кто-то другой. Или этот другой дожидается снаружи, пока откроют кран. Под шум воды он незаметно влезет в окно и убьет Дженну. Паранойя мешала жить по-человечески, но Дженна справлялась с ней, как и с другими проблемами. Она пошла на вечеринку, прекрасно сознавая, что будет на празднике единственной одинокой дамой. Она обещала прийти, а обещание – святое. Дженна пришла и вместе со всеми уплетала фахитас.