– Оставшиеся аннунаки посылали доклады о происходящем на Атлантиду? – спросил Адамс.

– В этом и был смысл их пребывания на орбите. Но быстро выяснилось, что сообщения не доходят до материнского корабля, ушедшего в глубокий космос. Наблюдатели оказались предоставлены сами себе.

– И что с ними случилось?

– Понимая, что контакт с основной базой утерян, и убедившись, что Земля пригодна для обитания, они стали посещать людей. Аннунаки спускались в небольших кораблях и, конечно же, для древних шумеров выглядели богами. Слово «аннунаки» на шумерском языке, как о том свидетельствует шумерская литература, обозначает именно богов. Покинутые сородичами надзиратели долго были ограничены в контактах и возможностях и, спустившись, наслаждались властью над людьми, их обожанием и поклонением. Чтобы упрочить положение, аннунаки обучили людей письменности, зачаткам математики – совсем немного, для разжигания аппетита к познанию, – а заодно закрепили и узаконили свое господство. Одновременно они все больше становились зависимы от людского почитания и желали его в большем количестве. Несмотря на все технические и культурные достижения, они, в сущности, оставались обычными людьми и были подвержены всем человеческим слабостям. В конце концов они просто смешались с нашими предками, что доказывает их земное происхождение, ибо разные виды не могут успешно скрещиваться. Потомки аркашим в итоге поглотили аннунаков, хотя отпрыски высшей расы основали многие «королевские» дома, правившие сотни лет. Например, династия царей Израилевых, род Давида. Отношения их с выжившими аркашим напоминали мыльную оперу. Это хорошо видно по древнегреческим мифам, в большинстве своем основанным на реальных событиях, происшедших намного ранее того времени, когда мифы были записаны. Иные истории достаточно лишь прочесть внимательно, чтобы увидеть истину. Они изобилуют описаниями весьма продвинутых технологий и оружия. Чем были молнии Зевса, если не лазерным оружием, действовавшим с космического судна?.. Подобные же легенды встречаются повсюду. Корабли, в которых аннунаки спускались на Землю, описаны в индийских Ведах как «вимна». Они отделяются от «звезды» в небе, ее легко идентифицировать как орбитальную станцию, которую, как и современные, хорошо было видно невооруженным глазом. В Библии описание участи Содома и Гоморры основано на реальных событиях – уничтожении города ядерным оружием. В общем и целом, в религиозной литературе и фольклоре разбросано множество указаний на аннунаков. Треверс прокашлялся.

– Э-э, к примеру: «Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал… В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди». Правда, похоже на историю посещения пришельцами Земли и последующего смешения? Да, так оно и есть. Я процитировал Книгу Бытия, шестую главу, стихи с первого по четвертый.

– Смешная шутка, – буркнул Адамс.

– Это не шутка, – вмешалась лихорадочно соображающая Линн. – «Сыны Божии» – «нефилим» оригинала – в некоторых переводах даются как «исполины». Но точное значение этого слова неизвестно.

– То есть вы утверждаете, что нефилим – это выжившие аннунаки? – спросила она у Треверса.

– Да, именно так. «Нефилим» – это, по сути, прямая транслитерация названия «аннунаки» с их языка на древнееврейский. Вся история оставшихся на Земле аннунаков черным по белому зафиксирована в древних книгах. Там – полная картина развития нашего мира. Все ее читали, но никто не понял по-настоящему. Кто-то считал описанных «богов» сверхъестественными существами, кто-то – плодом галлюцинаций, рожденных наркотическим опьянением, кто-то – фантазиями и видениями, кто-то – символами. Никто не хотел воспринимать священные писания как буквальную истину. Ближе всего к правде подошли те, кто считал богов инопланетными пришельцами, посетившими в древности Землю. Но ведь реальность еще изумительнее и страннее: древние боги, стоящие у истоков всех религий и верований, – это люди, мужчины и женщины. Во все времена мы поклонялись просто людям – и молимся им до сих пор.

– Пришли, – оповестил Штайнберг, когда компания свернула за очередной угол и внезапно оказалась перед дверью, напоминающей вход в кабину лифта.

– Это Выход Рузвельта, – объяснил он. – Туннель сделали уже после окончания строительства базы по особому президентскому приказу. Рузвельт[1] посещал нас время от времени. А он страдал клаустрофобией и характер имел отчетливо параноидальный. Не мог смириться с мыслью, что лифт – единственный выход из нашего подземелья в случае экстренной эвакуации.

Штайнберг протянул руку и нажал кнопку рядом с дверью. Та беззвучно и плавно открылась. За ней обнаружился стандартный по виду подъемный механизм.

– Замаскировали этот туннель под обычный лифт, сначала просто сломанный, а затем признанный вовсе негодным и небезопасным. Но это устройство, – продолжил врач, набирая код на панели, расположенной на внутренней стенке фальшивого лифта, – и не предназначалось работать как подъемник. Во всяком случае, как обычный.

Не успел врач и договорить, как задняя панель отошла в сторону, а за ней открылся длинный туннель, простиравшийся вдаль, насколько хватало взгляда. Адамс прищурился, всматриваясь.

– Если мы в тридцати шести стандартных этажах под землей, – заметил он, – идущий под таким углом туннель должен тянуться…

– На пять миль, – договорил за него Штайнберг. – Он заканчивается близ «Дороги пришельцев», шоссе номер триста семьдесят пять, проходящей вплотную к периметру базы, сразу за оградой из колючей проволоки. Выход все еще на территории базы ВВС США – она простирается на сотню километров вокруг. Но, возможно, вы и сумеете выбраться живыми.

Адамс указал на металлическую вагонетку у правого края туннеля, установленную на паре тянущихся вдаль рельсов:

– Что это?

– На вашем месте я бы не стал им пользоваться. – Штайнберг улыбнулся. – Это приспособление для экстренной эвакуации, ржавеющее здесь без ухода сорок с лишним лет. И если оно еще работает, ездить на нем все равно очень опасно. Ускорение выше человеческих пределов. Даже ваших.

– В таком случае мы идем пешком, – решил Адамс и шагнул в туннель, Линн – следом.

Мэтт обернулся, когда понял, что ученые остались в фальшивом лифте.

Затем Линн вскрикнула, и удивленный Адамс увидел, как в руке профессора Треверса появился пистолет и уперся дулом в голову Штайнберга.

– Вы и в самом деле решили, что я позволю вам запросто выйти отсюда? – спросил Треверс. – Думаете, я не знал о плане Джейкобса? – Он рассмеялся. – Я был приглашен на заседание Бильдербергского клуба в две тысячи втором году и немедленно вошел в сотню избранных, – сообщил Треверс и указал на коридор за спиной. – Прислушайтесь.

Теперь Адамс услышал и обругал себя за невнимательность. Из туннеля доносился стремительно приближающийся топот множества тяжелых ботинок. Простак, позволил Треверсу отвлечь внимание побасенками. Судя по эху, в пределах минуты головорезы будут здесь.

– Двадцать коммандос, – пояснил Треверс, и его лицо перекосилось в злобной ухмылке. – Они известны весьма нетерпимым отношением к сбежавшим.

Адамс раньше Треверса заметил, как исказилось гневом лицо Штайнберга, и потому схватил Линн за руку и потащил за собой в туннель, а Штайнберг заорал и бросился на коллегу. Ухватил пистолет обе ими руками, толкнул вверх. Громыхнул выстрел, суматошное эхо заметалось по коридору. Треверс со Штайнбергом запыхтели, стараясь завладеть оружием.

Мэтт понимал, что охранники вот-вот покажутся из-за угла, и, запихнув Линн в вагонетку, прыгнул туда сам. Завертел головой, стараясь обнаружить панель управления, но ничего не мог найти.